Дикая охота - Екатерина Васичкина

— Ой, так я тебе мешаю!

— Да нет, не очень. Для меня не сложно удерживать во внимании все сознания. Ты же знаешь, смерть примет всех, никого не потеряет.

— Да уж. И как там все идет?

— Пока неплохо. Знаешь, мама вырастила очень много тварей. Даже меня они пугают, но не этих мужчин. Они очень хорошо подготовлены. И твои талисманы удивительно эффективны. Но бои затягиваются. Дом большой, там много коридоров, ловушек, вооруженной охраны.

— Пока все живы?

— Четверо погибли. Осталось еще семнадцать человек.

Четверо. Четверо людей, живших со мной рядом, сидящих со мной за одним столом. Наверное, я им раны лечила, может, даже насморк заговаривала. Просто четверо. А сколько еще будет?

— Почему мне туда нельзя? Я хорошо дерусь!

Может, сейчас в окно прыгнуть?

Отличная мысль. Я уже пыталась убежать от посланницы и в более хорошей форме, чем сейчас. С нулевым результатом.

— Думаю, потому, что именно этого мама и ждет. Если бы ты туда пошла, она бы все силы бросила, чтобы тебя захватить.

— А что ей мешает меня отсюда вытащить?

— Ну, не пошлет же она своих монстров через весь город! Уж такого-то совет никак не пропустит. Нет, она не станет рисковать на последнем этапе своего плана. Да и людей послать опасно. Ты же сопротивляться будешь, а в твоем нынешнем состоянии сделать это тихо опять же не выйдет. Ты же знаешь, даже боги не имеют права куролесить в Мельсе в свое удовольствие, не говоря уже о простых мистических сущностях, вроде нас с тобой. Так что ей оставалось только ждать, пока ты придешь сама. И ты бы пришла, здравый смысл тебя бы не удержал. Если бы не Томирис мы бы все просто позволили бы тебе пойти туда, не смотря на опасность. Кажется, Храфн думает, что это вопрос чести, а я… мне сложно идти против матери. Мысли путаются. Я делаю, что мне говорят. Так проще.

— Прости, я не подумала. Может, я могу помочь чем-нибудь? Я все-таки целитель.

— Пока не нужно. Не трать силы, они могут понадобиться.

Ее тон мне сразу не понравился. Где-то там, на другом конце города, мои друзья сейчас сражались и, вероятно, погибали, а я сидела тут и вела светские беседы. Бредовая ситуация!

— Что-то не так?

— Насколько я могу судить, в подобных случаях всегда что-то идет не так.

— Но?

— Просто будь наготове.

Я уселась поудобнее, подтянув колени к подбородку, и замолчала, стараясь не стучать зубами от страха.

Итак, я не могу пойти и умереть вместе с ними. Не могу спасти своего ребенка и должна предоставить это другим.

Как же! Не дождетесь!

К тому же, в ушах все настойчивее звучало хриплое карканье, а тело начинало очень знакомо зудеть. Все верно! Быть может, мир и может рухнуть от моего присутствия в доме моей дорогой свекрови, но это не повод отлынивать от своих прямых обязанностей. Мой господин Храфн в опасности и я должна его спасти.

— Помоги мне, Хугин!

Я даже не произнесла эти слова, даже не подумала про себя. Элли бы услышала даже мысль. Но то была не мысль, тень мысли. Будто просто выдох, просто мимолетный образ, призрачный и неразборчивый.

Но он услышал. И ответил.

— Хватит просить о помощи. Тебе не нужны мои крылья, чтобы лететь. Не нужны перья, чтобы поймать ветер. Ты сама — ветер. Слышишь стук копыт? Они никому не подчиняются, но однажды пришли на твой зов. Теперь твоя очередь.

Высокопарная речь древнего ворона была, как всегда, загадочна и недоступна пониманию. Но зачем понимать, когда можно просто действовать?

Вам нужно мое тело, чтобы принести в жертву? Нужна моя душа, чтобы скормить демонам? О! Я могу это устроить!

— Римма!

По позвоночнику пробежала дрожь от этого голоса. Веселого, легкого, такого нежного и такого безжалостного голоса. Голоса великой ведьма, голоса богини.

— Мама?

Конечно же, это была не она. Моя мать, женщина, давшая мне жизнь, давно ушла из этого мира, туда, где блаженный покой не дает вспомнить о суете жизни.

Но мне ответили утвердительной улыбкой. Я увидела ее совсем близко, и бесконечно далеко, среди облаков, верхом на сером коне, в синем одеянии бесшабашной ярости.

Конечно, она не моя мать. Но мать всех детей севера.

А я ведь уже почти забыла, какой теплой может быть ее улыбка, и каким смертельным холодом может веять от ее небесно-голубых глаз.

Я уже видела ее вот такой, в облаке распущенных волос, в сиянии холодного огня, едва сдерживающую свору черных псов, в сопровождении свиты лучших воинов, которых только рождала земля.

— Ну же! Твое место здесь!

Что чувствует небо, рождая молнию? Что чувствует штормовой ветер, сплетаясь в объятьях с солеными волнами? Кажется, в тот момент, я узнала ответ на эти вопросы.

В прошлый раз, когда боги ответили моей мольбе о мести, когда кавалькада призрачных всадников пронеслась над головой, хохоча и издавая боевой клич, я будто потеряла часть своей души. Эта теплая улыбка, будто вырвала кусок моего сердца, скрепляя сделку.

Сейчас же, все это снова принадлежало мне, а я сама, целиком и полностью принадлежала им. Призрачным всадникам, готовым смести каждого, кто встанет на их пути, даже не заметив.

Мгновенно заледеневшие пальцы сомкнулись на поводьях, колени сжали бока вороного жеребца, будто сотканного из черного дыма, а в сердце уже горел дикий, не рассуждающий огонь ярости.

Ты хочешь уничтожить этот мир? О! У тебя это получится! Мир рухнет вокруг тебя!

— Фригг! — мой голос влился в добрую сотню других, выкрикивая имя богини, а в ушах уже свистел ветер, и я сама уже была ветром, штормом, снежной метелью, первой весенней грозой, ураганом, сметающим на своем пути города и вырывающим с корнем деревья.

Грани миров тонки, когда близится новолуние. Живые видят мертвых, а мертвые вновь ощущают тепло солнца. И демоны стремятся в приготовленную для них дверь. Они долго ждали. Много лет искали путь, к людям, к их горячей крови, к их мятущимся душам. Они создавали проход, раз за разом терпя неудачу. Искали проводника, человека, который бы впустил их. Искали ключ, который взломал бы истончившиеся грани.

Так вот они мы! Вот ведьма Эдит, создавшая идеальные линии пентаграммы и вот я — жертва, чьей силы окажется достаточно.

Достаточно? Да я снесу все печати, не дожидаясь нужной фазы луны! Ты же так этого хотела!

Вот только дверь открывается в обе стороны.

Горящая сера. Удушливый смрад, обиталища демонов. Тысячи сущностей, горящих в вечном огне своей жажды, своей иссушающей ярости. Корчащиеся, кричащие, тянущиеся к жизни, и никогда не дотягивающиеся. Готовые выпить душу, словно глоток воды в жаркой пустыне. Вот только у ворвавшегося в их мир урагана души не было. Как не было необходимости сдерживать ледяную ярость, способную уничтожить все живое, способную погасить любое пламя.