Эйсид Хаус - Ирвин Уэлш

— Да, ну, я передам ему, типа, — сказал я ей. Мы не стали задерживаться. Бар «Капитан» громко призывал нас раньше; теперь же он просто вопил.

— ЗАПОМНИТЕ И ПЕРЕДАЙТЕ ЕМУ! — крикнула она нам вслед. — И СКАЖИТЕ ЕМУ, ЧТОБЫ ОН ПРИШЕЛ В БАР «МИДОУ» В СЕМЬ!

Я помахал ей рукой. Рокси же сказал:

— Когда КУРС умрет, все омерзительные шлюхи этого города должны собраться вместе и поставить ему памятник.

— Да, с вибрирующим хуем, на который они смогут усесться.

Несколько пинт в «Капитане» вернули нас к жизни. Я зашел к Рокси домой и провалился в отменный долгий сон у него на диване. Когда он разбудил меня, я не смог пошевельнуть и пальцем.

— Звонил КУРС, — сообщил он. — Он забился с нами на семь в баре «Мидоу».

— В «Мидоу»? Да за каким ты ему сказал... ах ты подонок, — засмеялся я.

Это будет хорошая шутка.

— Я сказал ему привести с собой эту корову Люсию. Одри против Люсии, вот это будет охуительная драка. Собачий бой в «Мидоу». Кому нужен Хэнк Дженсен? Не могу дождаться того момента, когда увижу лицо КУРСА. Говорю тебе, он в штаны наложит.

Эту встречу я пропустил, просто потому что не мог двигаться. Впрочем, я получил полный отчет от самого КУРСА. Одри была более агрессивной и сразу засветила Люсии по физиономии, но в конце концов более крупная женщина использовала свою подавляющую силу и мощь, одолела Одс и размазала ее по полу. Люсии повезло, что игра шла честная и Одри не была вооружена. Несомненно, что пока продолжалась драка, КУРС осторожно ощупывал у себя промежность. Он ушел домой с победительницей.

12

КАРЬЕРНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ И КУНИЛИНГУС

Позвонил из Лондона Клифф и рассказал мне, что Симми посадили за решетку. Сам Клифф переехал в новую квартиру в Хэнвелле. «И для тебя найдется местечко», — сказал он. Я собрал сумки и поехал обратно в Дым.

Хата оказалась неплохой. Пару недель я спал на полу в гостиной, но устроился на работу в офисе Илингского муниципалитета. Она была связана с обработкой информации по поданным заявлениям и занесением ее на жесткий диск. Они повсюду внедрили новую технологию, но им также требовалось дешевое мясо, чтобы вносить в компьютер все заполненные от руки формы. Вместе со мной наняли еще четырех женщин среднего возраста. Работа не была интересной.

Чувак по имени Грэм выехал вскоре из квартиры и я занял его комнату. Он был, похоже, алкоголиком, и его матрас гнусно пах мочой, так что в воскресенье я купил себе новый и предвкушал, что хорошо высплюсь ночью перед понедельником. Мне никогда не удавалось выспаться толком в гостиной; слишком много людей заходило и уходило в любое время дня и ночи.

— Проснись! Проснись! — закричал Клифф, просунув голову в мою дверь. В прошлую ночь я не принимал никаких наркотиков, даже гаша. Я рано лег в постель, и казалось, будто проспал всего час.

— Еще не время вставать, так что отъебись, — проскулил я.

— Как же, семь пятнадцать утра. Давай, приятель, вставай и сверкай!

Я встал, но не сверкал. Холодрыга была чудовищная и я прошел в ванную в трусах и майке. Мне надо успеть на работу вовремя. Гливис, офисный менеджер, следил за мной. Впрочем, сегодня вечером я зван на чай к Мэй и Десу, да хранит их Господь, так что я решил вымыть мой член, яйца и подмышки тепловатой водой. Это не слишком уж приятный опыт. Я почистил зубы, выдавил пару прыщей, натянул рваные джинсы и кашемировый свитер. Я зашнуровал свои Док Мартенс и надел Оксфамовское пальто, шарф и перчатки. Никакого завтрака; время идет, труба зовет...

Эта работа — чудовищный отстой. Гливис думает, что я недостаточно мотивирован. Именно так он характеризует меня. Гливис же и нанял меня. Отказываясь признаться себе, что нанял на работу пустое место и не должен теперь выступать по этому поводу, он упорствовал в своем заблуждении, что ввод информации в компьютер, раскладывание бумаг по конвертам и сканирование прочистит мне мозги. Я купил гитару и джемовал в квартире с Клиффом и Дарреном, но эта работа стоила мне ценного времени для музыкальных занятий. Хотя мне нужны были деньги на усилитель. Звездная слава уже не за горами.

Когда я вошел, Мэй мягко сказала мне:

— Мистер Гливис хочет видеть тебя, милый. Он сказал зайти, как только ты придешь.

Ебать колотить. Что сейчас? Этот чувак обкурился или что?

У Пенни было радостное выражение лица, эта корова ненавидела меня с того раза, когда я был в полном ауте и не трахнул ее на чьей-то прощальной вечеринке. Женщины ненавидят такого рода ситуации. Если они собираются потерять над собой контроль и уйти вместе с кем-то, то считают, что просто обязаны получить взамен хорошую еблю. Если они уходят с кем-то и этот кто-то не в состоянии им вправить, ну, это пиздец всем пиздецам! Худшее во всех существующих мирах.

Гливси, как я звал его с китайским акцентом (как в «Слейнт и Гливси»), был маленький, страдающий избыточным весом человечек в очках и с бородой в русском стиле. У него был маленький, короткий член, того типа, которые практически полностью вишневого цвета, но с эрекцией он должен, наверное, выглядеть устрашающе. (Я специально стоял рядом с ним у мочеприемника в служебном туалете, чтобы все это выяснить).

— Мистер Гливис, — улыбнулся я, присаживаясь.

— Я хотел бы поговорить о твоей одежде, Брайан.

— О чем именно? О желтой шифоновой блузке или голубом ситцевом платье? — спросил я, округляя глаза.

— Я абсолютно серьезен, — хмуро заметил Гливис голосом героя мыльной оперы для среднего класса. Большая чертова драматическая звезда. — Господи боже, Брайан, да у тебя задница вываливается из штанов.

Это чистая правда. Мои пурпурные трусы были четко различимы. Моя задница мерзла. Мой член и яйца сморщились от холода. К концу месяца они превратятся в пизду. Следующий платежный чек будет мне выдан на Кэрнаби Стрит. Я не должен был путешествовать так легко одетым.

— Ну, хоть по крайней мере, если я стану знаменитым, вы можете сказать в качестве оправдания, что знали меня еще тогда, когда у меня задница вываливалась из штанов.

— Я не уверен, понимаешь ли ты серьезность сложившейся ситуации...

— Ладно, ладно. Иметь такую циркуляцию воздуха полезно для здоровья. Служит мне в качестве вентилятора.

— Ты либо намеренно не улавливаешь смысла или ты лишился мозгов, которыми даровал тебя Господь. Хорошо, я разложу все по полочкам специально для тебя. В муниципалитете Илинг Бороу мы пытаемся поддерживать определенные стандарты в одежде и поведении. Местные жители, помимо прочего, обеспечивают нам заработную плату, и это обязывает к...

— Я — местный житель и все такое. И я плачу налоги, — солгал я.

— Да, но...

— Чьи стандарты мы здесь обсуждаем? Просто кто строит здесь из себя большого знатока моды?

— Мы говорим о корпоративных стандартах! О стандартах, следованию которым мы ожидаем от всех служащих в этом здании.

— Послушайте, я не могу позволить себе купиться на такую дешевку. Я сам выбираю, как функционально одеваться, и одежду, в которой я чувствую себя комфортно, так чтобы я мог лучше справляться со своей работой. Я терпеть не могу галстук, это настоящий фаллический символ, компенсационный психологический трюк мужчин, чувствующих неуверенность в своей сексуальности. Я не могу выступать на такой арене. Меня нельзя заставить соответствовать массовому психологическому опусканию мужчин в муниципалитете Илинг Бороу! Что вы еще хотите?

Гливис раздраженно покачал головой.

— Брайан. Пожалуйста, успокойся на секунду. Посмотри. Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты интеллигентный парень, так что не строй из себя дурака. Это дорога в никуда. У тебя есть потенциал преуспеть в этой организации, — сообщил он мне, и его голос изменился, став поощрительным.

Такое заявление было бы очень смешным, если бы не было столь пугающим.

— И что именно делать? — спросил я.

— Получить лучшую работу.

— Почему? Я имею в виду зачем?

— Ну, — начал он тоном самоуверенного самооправдания, — деньги вполне неплохие, когда ты попадешь на мой уровень. И быть вовлеченным во все сферы деятельности муниципалитета это настоящий вызов.

Он остановился, почувствовав свою растущую нелепость в моих глазах.

— Послушай, Брайан, я знаю, ты считаешь себя в своем роде большим радикалом, а меня каким-то реакционером, фашистской свиньей. Ну, у меня есть для тебя новости: я — социалист, я — профсоюзный деятель. Я знаю, что ты считаешь меня просто очередным истеблишментским типом в костюме, но если Тори стоят на своем в этой стране, то мы должны оставить в стороне все шутки. Я настроен настолько же антиистеблишментски, как и ты, Брайан. Да, у меня есть мой собственный дом. Да, я живу в приличном районе. Да, женат и имею двух детей; два раза в год я выезжаю отдохнуть заграницу и езжу на дорогой машине. Но я тоже представляю анти-истеблишмент, как и ты, Брайан. Я верю в общественные службы, в то, что интересы простых людей должны быть превыше всего. Это больше, чем просто клише для меня. Быть анти-истеблишментом для меня это не одеваться как бомж, принимать наркотики и ходить на рейвы или как там они называются. Это самый легкий путь. Это именно то, что хотят люди, контролирующие положение: видеть молодежь, выпадающую в осадок, выбирающую самый легкий путь. А для меня это стучаться в двери холодными вечерами, посещать собрания в школьных залах, чтобы снова вернуть Лейбористов и вышибить Мейджора и всю его свору...