«Если», 2011 № 06 - Журнал «Если»

— Разумные действия? — Кравитц не сдержал усмешки. — Вы полагаете: чужие среди нас?

— Я так не думаю, — возразил Вильямс. — Но не исключаю никакой возможности. Если ученым не удалось найти физического объяснения случившемуся, мы должны предположить, что столкнулись с внеземным разумом.

— Если мы говорим о маленьких зеленых человечках, то простите, доктор Вильямс, для меня это слишком фантастично. Сегодня был длинный день, и я чертовки устал.

Он сказал правду. Кравитц чувствовал себя совершенно разбитым. Возможно, поездка оказалась трудной для него, или он выпил много вина за ужином. В любом случае сейчас ему хотелось просто закрыть глаза и забыть обо всем.

— Прошу нас извинить за то, что отняли у вас время, — сказал Вильямс сухо. — Спокойной ночи, герр профессор.

— Спокойной ночи, господа, — попрощался Кравитц.

Он встал и покинул ресторан.

С замиранием сердца он вошел в комнату. Следов чужого присутствия Кравитц не обнаружил, что, впрочем, ни о чем не говорило. Но портсигар он по возможности носил с собой и сейчас достал его из кармана. Эта вещь принадлежала его деду Джонатану С.Кравитцу, о чем извещала гравировка на внутренней поверхности. Кравитц был некурящим, и портсигар долгие годы валялся на полке без дела, пока для него не нашлось содержимое. Капсула — серый цилиндр со скругленными концами — была толще обычной сигареты и лежала на специальной подушечке, которую Кравитц сделал из теплоизолирующего материала. При некотором усилии фантазии ее можно было принять за патрон, но, скорее, она была не похожа ни на что, существующее на Земле. Когда Кравитц взял ее из футляра, он поразился реакции своих мускулов и нервов — они все еще ожидали меньшей нагрузки, хотя он носил с собой капсулу не первый год. Металл должен был холодить руку, но поверхность капсулы оставалась теплой. На ощупь она была, как полированное дерево. Кравитцу казалось бессмысленным гадать, что из себя представляет этот материал — у него было слишком мало данных. Инопланетянин, в чьи руки попала бы пепельница, никогда не догадался бы, что это такое, если бы на его родной планете не рос табак. И нет никаких признаков, говорящих о том, что эта «пепельница», возможно, меняет пространственно-временной континуум под воздействием разогнанных пучков электронов в синхротроне…

«Но ты ведь способна на это, — подумал Кравитц с невольным уважением. — Ты можешь останавливать время, если тебя рассердить. Ты можешь заставить людей исчезнуть. И бог знает, что ты еще можешь…»

Он заметил, что последние слова произнес вслух.

«Да, наверное, мы были не слишком осторожны и не обращались с тобой с должным уважением, но мы не думали, что имеем дело с чем-то большим, чем просто образец инопланетного металла».

Он знал, что подобный разговор абсурден, но уже не мог остановиться.

«Мне очень жаль, что мы тебя потревожили, но мы не хотели причинить тебе боль. Только один знак, сигнал — и мы сразу все прекратили бы».

Он остановился и облизнул губы. Ему вспомнилось кое-что, преследовавшее его на протяжении нескольких лет. Просто дурной сон, но необычный. Сон, как правило, видишь. Кравитц же находился в кромешной тьме, не ощущая границ своего тела, но зато остро чувствуя одиночество и беспомощность. Так ярко, как никогда не ощущал их в реальной жизни. Разве что будучи младенцем, но эти воспоминания милосердно изгладились из памяти. Это было полное, тотальное, абсолютное одиночество. Одиночество без надежды. Кравитц не знал, как долго он оставался в этом состоянии. Возможно, несколько часов, а может, пару секунд. Но в это время он не ощущал собственного тела, не мог думать, где он, что с ним и как он попал в подобную ситуацию. Ощущение затопило его, подобно прибою.

И также мгновенно схлынуло. Кравитц осознал, что стоит у окна, сжимая в руке капсулу. Осторожно он положил ее обратно в портсигар. Странно, но он чувствовал сожаление.

Впервые Кравитц испытал то, что в литературе называли «синдромом Робинзона» два года назад. Это произошло здесь, в отеле, в этой самой комнате. Согласно отчетам UNSCET, этот феномен наблюдался уже в течение четырех лет, иногда сходя на нет, иногда распространяясь как вспышка эпидемии. Его интенсивность ослабевала при удалении от Барьера. Наглядным доказательством служил тот факт, что большинство домов вокруг Барьера опустели. Военных, поддерживавших порядок в Нидерларе, разместили в южном предместье в двух километрах от центра, чтобы уберечь их от нарушений сна и других симптомов невроза. Возможно, дело было во влиянии стасис-поля на психику, но что если речь шла о пресловутых «разумных действиях» Вильямса?

Кравитцу внезапно показалось, что он находится в одном шаге от решения всех загадок, что он уже знает ответ, просто не может подобрать слов.

Капсула… Стасис-поле… Синдром Робинзона… Сихотэ-алиньский метеорит… Обломок… Одиночество…

Ему просто нужно найти связи между этими словами. Возможно, все дело в происхождении метеорита… Кравитц достал из сумки комборд, вышел в Сеть и соединился со своей базой данных. Нужно было уточнить кое-какую информацию. «Состав»? Нет, не то. «Место обнаружения»? Нет. «Возможная орбита»? Ага, это уже ближе.

Первая ссылка вела на статью русского ученого академика В.Г.Фесенкова, который в апреле 1947 года возглавил экспедицию на место падения метеорита. Он первым на основании показаний очевидцев о направлении движения тела попытался вычислить его орбиту. Позже в модель внесли некоторые изменения, и наконец Шепард и Тернер установили, что период обращения составлял 1132 дня и что крушения просто не могло быть — еще за двадцать шесть лет до своего падения на Землю метеорит должен был попасть в поле тяготения Марса и остаться там. Двое британцев предоставили свои данные Фесенкову, и тот пришел к выводу, что ошибки нет, а единственное объяснение заключается в том, что метеорит появился сравнительно недавно — вероятно, в результате столкновения двух небесных тел.

Столкновение, думал Кравитц. И оно произошло совсем недавно. Возможно, в сторону Солнца полетели только мелкие обломки, а более крупные фрагменты продолжают свой путь в глубины космоса.

Железные астероиды были редкостью, но большинство малых планет или планетоидов имели железное ядро. Предполагают даже, что они являются частью некоей планеты, раздробленной мощным полем тяготения Юпитера на миллион осколков. Планеты или… огромного инопланетного космического корабля, части которого обладают своего рода искусственным интеллектом, памятью о своем предназначении и стремлением к восстановлению?