Полнолуние - Карен Робардс

Уилл надеялся, что и сам он не производит такого впечатления.

– О, простите, – сказал солидный крепыш, вставая со ступеньки, чтобы пропустить Уилла. Сидевший рядом юнец тоже поднялся. – Я – Джимми Миллер. А это – Бадди Джеймс.

– Уилл Лайман, – представился Уилл, пожав протянутую ему руку. Джимми Миллер – имя резануло слух. Ну да, конечно, тот самый деревенщина. И тут же в памяти всплыла неприятная ассоциация: засос на шее Молли. Уиллу пришлось сдержаться, чтобы не вложить в ответное рукопожатие больше силы, чем того требовали приличия.

С юнцом Уилл также поздоровался за руку.

– Вы – друг семьи, если я не ошибаюсь? – с добродушной улыбкой произнес Миллер. Видимо, на лице Уилла отразилось недоумение, поскольку Миллер тут же добавил: – Я узнал вашу машину. Вы приезжали сюда на днях.

– Возможно, – ответил Уилл как раз в тот момент, когда Молли бедром толкнула сетчатую дверь и появилась на крыльце, держа в руках поднос со стаканами. Уилл поднялся по ступенькам ей навстречу, чтобы взять из ее рук поднос, однако его опередил Джей Ди. Молли замотала головой, отказываясь от помощи, и предложила Джей Ди взять стакан с темной пенящейся жидкостью – кока-колой, как предположил Уилл. В каждом стакане плавало по кусочку льда. Уилл подумал, что Молли явно не подготовлена к массовому приему гостей. Впрочем, ее поклонников это ничуть не смущало. Стаканы с водой они приняли с воодушевлением.

– Это ваш, – сказала она, когда очередь наконец дошла до Уилла.

Стакан, который взял с подноса Уилл, был пластиковым, с нарисованным розовым Фламинго – и в нем было молоко.

– Спасибо, – поблагодарил он и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ – лукаво, в унисон искоркам веселья, плясавшим в ее глазах. Уилл вновь ощутил себя во власти ее чар, и ему пришлось напомнить себе о коварстве Венеры-мухоловки. Каждый из мужчин, собравшихся на крыльце, с восхищением смотрел на нее, прихлебывая теплую пенящуюся кока-колу из разношерстных пластиковых стаканов с таким видом, будто им подали французское шампанское в хрустальных фужерах. И Уилл не был исключением. Поморщившись от сознания собственной глупости, Уилл отхлебнул молока и переключил свое внимание на играющих в футбол близняшек.

– Все знакомы друг с другом? – спросила Молли с лучезарной улыбкой.

– Официально мы не были представлены, – произнес Торнтон Уайланд, с ленивой улыбкой обращаясь к Уиллу, и, протягивая ему руку, поднялся. – Я – Торнтон Уайланд.

– Уилл Лайман. – Уилл пожал ему руку.

– Молли, как насчет того, чтобы поехать поужинать? – тихо произнес Джимми Миллер.

Хотя Уилл и стоял к ним спиной, но слова Миллера все-таки расслышал и инстинктивно напрягся. Ценой невероятных усилий он заставил свои мышцы расслабиться.

– О, Джимми, извини, но у меня другие планы, – так же тихо ответила Молли и, как показалось Уиллу, с оттенком грусти. Отвернувшись от Торнтона Уайланда, он предпочел наблюдать за тем, как Молли выпутается из щекотливой ситуации.

– Мы могли бы перекусить в пиццерии, – продолжал упорствовать Миллер.

С виду это был честный парень, и, конечно же, он не заслуживал той неприязни, которую испытывал к нему Уилл. Миллер с мольбой смотрел в глаза Молли. Уилл подумал, что ему еще не приходилось видеть столь безрассудно влюбленного парня, и испытал раздражение.

Потому что девушка принадлежала ему.

– Я не могу… – начала было Молли.

Уилл отхлебнул молока и подошел к ней, встав у нее за спиной.

– Она ужинает со мной, – сказал он молодому человеку.

Миллер удивленно посмотрел на него, потом перевел недоуменный взгляд, сменившийся упреком, на Молли. Он открыл рот, словно хотел выразить протест, но так и не решился это сделать. Стоя за спиной Молли, Уилл не мог видеть ее лица, но представил, каково было его выражение, заставившее Миллера смолчать: наверняка это была жалость.

Он искренне надеялся на то, что Молли никогда не унизит его подобным образом.

– Что ж, тогда как-нибудь в другой раз. – Миллер с трудом овладел собой и посмотрел на часы. – Ну, мне пора. Пошли, Бадди, я отвезу тебя в мастерскую.

Их уход был воспринят остальными как намек, и вскоре поклонники разошлись. Уилл остался помогать Молли убирать грязную посуду, пока автомобили один за другим отъезжали от дома. Молли молчала и, казалось, пребывала в задумчивости. Уилл посмотрел на нее, когда она присела на корточки, пытаясь дотянуться до стакана, оставленного на земле за качалкой. Кремовое платье сидело на ней как влитое, ноги в прозрачных чулках и туфлях на каблуках были столь же соблазнительно-великолепными, как и в черном накануне. Темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. Она была изящной, женственной и удивительно сексуальной, а когда грациозно выпрямилась и улыбнулась ему – еще и очаровательной.

Ее улыбка оказалась стрелой, поразившей его в самое сердце.

– Приглашение на ужин принимается? – спросил он.

– Еще бы. – Ее улыбка безнадежно околдовала его. Уилл понял, что увяз крепко. Возможно, даже переплюнул в этом Миллера, хотя и надеялся, что это не бросается в глаза.

Венера-мухоловка была готова проглотить его с потрохами, но он был настолько захвачен чувством, что не испытывал ни малейшего желания сопротивляться.

28

– Так ты говоришь, мужчины всегда докучали тебе своим вниманием? – сухо спросил Уилл в самый разгар трапезы. Они ужинали в ресторане гостиницы «Меррик Инн» в Лексингтоне. Это был маленький, уютный ресторанчик, о существовании которого Молли даже не подозревала. Обшитый деревянными панелями, с картинами на стенах, белыми скатертями и зелеными витыми свечами на столиках, он был воплощением хорошего вкуса. Уилл сказал ей, что открыл его для себя случайно, в ходе расследования. Здесь часто обедали коннозаводчики и тс, кто так или иначе был связан с этим бизнесом, а кухня славилась блюдами по старинным южным рецептам. Цены, конечно, были астрономическими, но Молли старалась не думать об этом.

Молли проглотила кусочек восхитительной деревенской ветчины, какой в жизни не пробовала, и внимательно посмотрела на своего спутника. Уилл сегодня был в темно-синем костюме в мелкий рубчик. Рубашка белая, галстук красный. При свете свечи волосы его отливали золотом. Лицо казалось высеченным из бронзы. И было что-то особенное в его взгляде, повергавшее ее в дрожь. Блаженную дрожь. Неужели они когда-то могла сомневаться в том, что он безумно красив? Молли решила, что была попросту слепа.

– Всегда, – ответила она с нахальной улыбкой и отправила в рот еще кусочек.

– Бьюсь об заклад, тебе приходилось отгонять их палкой еще в начальной школе.