Алый Крик - Себастьян де Кастелл

Глава 36

Энрахо

Я не знаю, когда это началось. Я думала… Я искренне верила, Фериус, что, критикуя Путь Пяти Воронов, я просто поддразниваю и подкалываю свою наставницу. Все ученики так делают. Это способ постичь учение, сперва подвергая его сомнению.

Пента Корвус всегда была так уверена в своих действиях, уверена в своём пути. Она смеялась над моими доводами чаще, чем воспринимала их всерьёз. На каждую философскую атаку, которую я пыталась предпринять, у Пенты была контратака или отвлекающий манёвр. Она казалась очень счастливой, очень уверенной в себе. Откуда мне было знать, что я разрушаю её путь?

Пойми, меня учили быть логиком. Мы овладеваем риторикой как средством раскрытия истины. Как инструментом, с помощью которого можно убедить других в своей правоте. Это тоже часть обучения. Даже в десять лет я уже многое умела. Так я смогла пробраться в дом богатой гитабрийской семьи и заставить их детей полюбить меня больше, чем они любили друг друга. И так я убедила их не шуметь, когда пришла той ночью в их комнаты, принесла им нектар и сказала, что он безвреден.

За годы обучения я постепенно пришла к принятию философии аргоси. Она позволила мне мало-помалу избавиться от оков моего видения мира с точки зрения логика. И вместе с тем я в каком-то смысле хотела соревноваться со своей маэтри. Стремилась доказать, что я такая же умная, как она, такая же решительная и неудержимая. Откуда мне было знать, что я сочетаю таланты аргоси с теми навыками, которые получила в детстве? И что я медленно, незаметно, но неумолимо увожу Пенту Корвус с её пути?

Обычаи аргоси имеют свои недостатки, Фериус. Пацифизм прекрасен – но только до тех пор, пока людей не начинают пытать и убивать из-за того, что ты не разделалась с их мучителем, когда у тебя был шанс.

Ты сердито на меня смотришь, Фериус, но я по глазам вижу, что тебя тоже посещали такие мысли. Кажется, Пента упоминала, что ты охотилась на магов джен-теп? Разумеется, это была не блажь, а желание помешать им совершать зверства в будущем?..

Итак, как я уже говорила, есть…

Крики ничем тебе не помогут, Фериус. Мы вдали от всех поселений, а мальчик глухой. И не пытайся вырваться из пут. Ты едва ли раньше встречала подобные узлы. Тем более я расположила их таким образом, чтобы руки немели, если ты начинаешь дёргаться.

Слушай внимательно, потому что мы подходим к сути моей истории.

Так вот. Чем яростнее Пента Корвус отрицала недостатки Путей аргоси, тем настойчивее я пыталась доказать их существование. Но как? Она была искуснее меня во всех семи талантах и четырёх Путях. Это и стало ключом к разгадке. Озарение пришло ко мне в тот момент, когда я поверила, что никогда не смогу убедить её в своей правоте. Простая мысль, которая всё испортила. Что, если существовали бы альтернативные пути? Если бы я могла изобрести противовесы для Путей Воды, Ветра, Грома и Камня? Разумеется, тогда бы я продемонстрировала своей маэтри, что аргоси не идеальны и в поле их зрения есть слепое пятно.

Это было своего рода… хобби. Эксперимент, не более того. Я просто высказала предположение: что, если бы существовал совершенно другой набор Путей аргоси? Учение, основанное не на попытках незаметно изменить ход истории и тем предотвратить угрозу миру, государствам и выживанию их народов, а на устранении этих угроз до того, как они возникнут.

Сначала Пента смеялась надо мной. Мне было четырнадцать, а ей двадцать три. Я почти не видела мира, мало знала о людях, жизни и любви.

– Человечество, – сказала она мне, – представляет собой бесконечно сложный гобелен. Карту, по линиям которой ты можешь водить пальцем в течение дюжины жизней, но так и не найти, где они заканчиваются. Пытаясь распутать единственную тропинку на этой карте, аргоси идёт по ней всю жизнь…

– Ну давай, девочка-часы, – поддразнивала Пента, – покажи мне что-нибудь более величественное, чем Путь Воды. Тогда и поговорим.

Я так и сделала. Я придумала четыре новых пути, основанных на логической интерпретации принципов аргоси. Путь Семян. Путь Огня. Путь Ропота. Путь Упадка. Каждый из них стал философской основой, предназначенной не для изучения народов, а для преображения их будущего. Не пути для себя самих, а наука для разработки альтернативных способов развития человечества. Мы могли бы зваться не «аргоси», а «энрахо» – творцы мира.

Ты смотришь на меня широко раскрытыми глазами, словно я злодейка из детской сказки. Я не такая, честное слово. Всё то время, пока я развивала эти идеи и делилась ими с Пентой, я не сомневалась, что потерплю неудачу. Путь энрахо был полным идиотизмом. Высокомерной чушью, в которой учение аргоси смешивалось с философией моего собственного народа.

Я ожидала, что Пента грустно улыбнётся, как она делала всякий раз, когда в моих речах проскакивали намёки на рабскую психологию. Я думала, что она покачает головой и посоветует съездить в ту или иную деревню, по-настоящему узнать людей, которые там живут, а потом подумать, хочу ли я снова повторять свои бредни. Я даже не догадывалась, что Пента уже сломлена.

Она никогда не рассказывала о своём прошлом. Она была очень молода для полноправного аргоси, и тем более – для маэтри. Я всегда думала, что Пента просто закончила обучение раньше других. Это подпитывало моё раздутое самомнение. Дескать, моя учительница так молода, потому что она – как и я – просто лучше всех остальных.

Я не знала, что во время своих путешествий Пента иногда разговаривала с другими аргоси, которые тоже подвергали сомнению философию их сообщества. Я понятия не имела, что они уже всесторонне обсудили мои дурацкие идеи – и даже усовершенствовали их…

Пожалуйста, не надо на меня орать, Фериус. Я же сказала: я вообще не знала, что происходит. Я верила, что моя маэтри всё знает лучше всех и просто позволяет мне найти собственный путь.

Вероятно, я должна была заподозрить неладное, когда в прошлом году Пента впервые позволила мне лечь в её постель. Я… меня уже давно влекло к ней. Мне было шестнадцать, а ей двадцать пять. Не такая уж большая разница в возрасте. Во многих обществах мы могли бы пожениться.

Как я говорила, из-за аркийского воспитания я всегда чувствовала себя старше своих лет. Я была глупа и не понимала, что человек, взявший на себя роль наставника в твои десять лет, не имеет права становиться любовником, даже если тебе уже шестнадцать. Я не догадывалась, что обращаясь со мной таким образом, Пента делает последний шаг в своём падении, кидаясь в пучину разврата и безумия. Я была счастлива. Удовлетворена. Более чем когда-либо предана