Нелинейная зависимость - Дмитрий Янковский

— Но у меня нет, — расстроилась медсестра. — Я думала, что будет как с другими.

— Может, тогда лучше отложить свидание на завтра? — осторожно спросил Андрей.

— А ты потерпишь? — так же осторожно поинтересовалась Галина.

— Да. Один день смогу.

— Наверное, так будет лучше. — В ее глазах загорелась надежда. — Зато все будет по-настоящему. Я всегда мечтала попробовать, что чувствуют счастливые женщины. Завтра я куплю то, что нужно.

— Возьми сразу побольше, — посоветовал Андрей. — А то когда я заведусь, остановиться уже не могу.

— Хорошо. А сегодня?

— Не надо размениваться на мелочи, — ободряюще подмигнул Андрей. — Иначе завтра ощущения уже не будут такими острыми. Лучше сейчас выспаться.

— Да, ты прав. Ложись, ложись. Спокойной ночи, хороший мой.

— Спокойной ночи.

Андрей хотел добавить что-то вроде «дорогая» или «любимая», но решил, что это может показаться перебором. Когда Галина вышла и прикрыла за собой дверь, Андрей лег на спину и уставился в потолок. Он хотел выждать какое-то время, опасаясь возвращения перевозбужденной толстушки.

Выждав минут десять, Андрей открыл тумбочку и вынул фотоаппарат. Собрал короткий штатив, подключил кабель к «компакту» и запустил программу управления фотокамерой. Окно пришлось приоткрыть, света для экспозиции и так было немного. Хотя освещенные окна, скорее всего, выйдут достаточно четкими.

— Начинается… — раздался в полутьме голос дяди Коли. — Ты что, днем не можешь делать свои дела?

Андрей привычно отмолчался, уже давно поняв, что дядя Коля говорит сам с собой, слабо воспринимая окружающие события. Затем он включил аппарат и настроил изображение по сетке видоискателя. Город мелко дрожал, слегка расплываясь, — видимо, какая-то мелкая вибрация передавалась в штатив через подоконник. В щель между приоткрытыми рамами ворвался ночной ветер, растрепав волосы.

Андрей перебросил изображение на экран «компакта» и запечатлел первый снимок. Действительно, четкость вполне удовлетворительная. Для анализа сойдет, а больше ничего и не нужно. Он выставил режим программы на четыре снимка в час и установил будильник, который подаст сигнал после окончания работы. Теперь можно лечь и расслабиться. Даже поспать.

Андрей закрыл глаза и представил, как город позирует перед камерой, выгибая дуги дорог, растягивая мосты, жонглируя разноцветными огнями и перемигиваясь светофорами…

Проснулся он от сигнала будильника, нащупал кнопку «компакта» и вдавил, чтобы машинка умолкла. Когда пиликанье стихло, послышался тонкий стрекот сверчков. Город молчал, большинство огней погасло, и лишь на высоких зданиях алели точки габаритных ламп. Недостроенное здание Торгового центра в рассветном зареве виднелось особенно хорошо. У высоченной башни верхушка была освещена розовым сиянием еще невидимого восхода, а чем ближе к основанию, тем больше тени, отчего верх казался шире, чем низ.

Андрей сложил фотоаппарат обратно в сумку и убрал в тумбочку, затем уже на компьютере бегло просмотрел фотографии. Изображение быстро меняющихся снимков ему понравилось — город жил в ускоренном темпе, часто мигая огнями, а по дорогам катились световые волны транспортного потока.

Андрей подумал над алгоритмом первичного анализа и сел набивать программу на OPL. Закончил он, когда окна дальних домов уже отражали солнце, запустил анализатор и удобно устроился на подушке. Теперь осталось только ждать результата.

Утром его разбудила Галина — ставила градусник. Затем потянулась надоевшая больничная рутина — врачебный осмотр, завтрак, угрюмые санитары.

«Скорее бы выбраться!» — думал Андрей, когда его катили на перевязку.

В перевязочной Галина его ужаснула. У нее были накрашены брови, губы и ресницы, причем ярко и вызывающе, как у дешевой вокзальной проститутки.

— Тебе нравится? — улыбаясь, спросила она.

— Слов нет, — выдохнул Андрей и тоже состроил улыбку.

Даже по тупым мордам санитаров было понятно, что Андрей уже стал посмешищем всего отделения. А если эта история выйдет за пределы больницы? Об этом не хотелось даже думать, но нехорошее предчувствие все равно камнем лежало на сердце. Давило. И так у Андрея репутация донжуана, но, если кто-то в институте узнает о его связи с этим жирным чудовищем, шуточек хватит на два года вперед.

Галина срезала бинты, в этот раз даже не размачивая их раствором.

— Поздравляю, — искренне сказала она. — Заживление кожи практически закончилось. Уже сейчас ты можешь спокойно гулять по улице. Правда, недолго. — Она подумала и добавила: — Но ты не бойся, выписываться тебе совершенно не обязательно. Я поговорю с доктором, и он продлит лечение подольше, чтобы мы с тобой не расставались.

— Я мог бы и после выписки заезжать к тебе хоть каждую ночь.

— Правда?

— Конечно. Кроме того, у меня есть работа, которую я считаю очень важной. Поговори лучше, чтобы меня выписали как можно скорее, а по ночам мы будем проводить время вдвоем.

— Как кролики? — улыбнулась Галина.

— Да. Как два огромных пушистых кролика. — Андрей подумал, чем бы ее окончательно уверить в необходимости выписки. — Кроме того, я смогу делать тебе подарки.

— Настоящие? — Густо накрашенные брови медсестры удивленно приподнялись.

— Конечно. Всем женщинам нужно дарить подарки. Ты любишь вино?

— Не знаю. Я никогда не пробовала. Сначала мне запрещала мама, а позже я не пила сама. Боялась, что пьяной могу вытворить что-нибудь безобразное.

— Со мной можно будет попробовать. Для меня все, что ты делаешь, не может быть безобразным.

Галина достала «Квантек» и закрепила световоды на теле Андрея.

— Все будет хорошо, — шептала она. — Я обязательно скажу доктору, чтобы он тебя выписал. Обязательно. Он сделает, я тебе обещаю. Он не хочет, чтобы кто-то знал, какие лекарства пропадают из аптечки. Но я знаю. Без меня он их не возьмет.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо. — Галина опустила густо накрашенные ресницы. — И еще я от всего сердца благодарна святой Марии, Богородице непорочной. Представляешь, я недавно ходила в церковь, просила Марию послать мне хоть кусочек настоящего счастья. И она меня услышала, послала тебя. Вот и не верь после этого в чудеса.

Андрей почувствовал себя неуютно. Хотел ответить что-то ласково-лживое, но не повернулся язык. Он с трудом выдавил жалкую улыбку и приготовился к процедуре.

Галина включила прибор.

Щекочущие и тянущие волны жара побежали по телу, очищая разум от мыслей, но одно воспоминание никак не покидало Андрея — о рассказе «Некрасивая», в котором майор Звягин помогал девушке привести свою внешность в порядок. Может, и Галину можно вылечить от лишнего веса? Красивая женщина бы получилась, только слишком высокая.