Зловещий брак - Мэйдлин Брент

– Нет, дорогой, мне это только прибавило сил. А если ты беспокоишься за Кейси, то скоро поймешь, что эту девушку нелегко утомить. Почему все мужчины такие глупые? Полезны, конечно, иногда – но все же глупые. Пока ты готовишь экипаж, мы наденем шляпки.

Чед Локхарт рассмеялся, а Лайза взяла меня за руку. Лицо Чеда внезапно осветилось: он пришел в хорошее расположение духа.

– Экипаж будет ждать вас через пять минут, леди, – сообщил он. – Или, может быть, вам понадобится больше времени, чтобы надеть шляпки.

Отель стоял на холме у деревушки Блэкхит, неподалеку от церкви с высоким шпилем, который возвышался над южной стороной пустоши. Я неловко чувствовала себя в своем платье, но Лайза, которую, видимо, хорошо знали в Кэвендише, сообщила метрдотелю, что я ее подруга из Америки, которая попала в кораблекрушение. Она сказала это так, чтобы слова ее были услышаны присутствующими. Я отметила, что неодобрительные взгляды сейчас же сменились симпатизирующими.

Я была очень возбуждена и устала от произошедшего разговора, чтобы думать о еде, но, как только передо мной поставили блюдо с превосходным бифштексом, я почувствовала невероятный голод. Я не была на публике более трех лет, поэтому мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы соблюсти приличия за столом; я очень боялась сделать что-нибудь такое, после чего Лайза станет стыдиться меня.

Чед Локхарт являл собою полнейшее радушие. Они с Лайзой, как бы по негласному соглашению оберегали меня от болезненных воспоминаний и говорили о хозяйстве и об агентстве Лайзы. Я узнала, что они приехали из Гонконга десять лет тому назад, после смерти матери. Тогда Чеду было шестнадцать, а Лайзе – двадцать лет. С крошечным капиталом она основала Домашнее агентство Блэкхит, а Чед немного зарабатывал тем, что составлял финансовые документы для адвокатов и врачей.

– Должна признать, что брат всегда был блестящим математиком. Еще мальчиком в Гонконге он делал сложнейшие расчеты – так, будто бы они были детской забавой. Ему бы следовало получить степень и стать преподавателем… – говорила Лайза, – но мы не могли этого себе позволить, и в любом случае это было бы не в его вкусе.

Я неожиданно ощутила неловкость, вспомнив, как Лайза, представляя мне брата, сказала, что он – профессиональный игрок.

Дом их был меблирован хорошо, но недорого. То же самое можно было сказать об их манере одеваться: Лайза откровенно призналась, что они стараются экономить. Я нашла странным, что человек со столь ограниченными средствами может быть профессиональным игроком. Для человека, который задался целью заплатить всем кредиторам обанкротившейся отцовской компании, это был неподходящий путь. Я не могла вообразить, что такая профессия считается нормальной в респектабельном обществе.

– По вечерам я обычно обедаю в городе, но по воскресеньям всегда обедаю дома. И надеюсь познакомиться с вашим кулинарным искусством, Кейси. Лайза может подтвердить, что ее способности в этом деле всегда крайне непредсказуемы, – сказал Чедлер.

– Это правда, – согласилась Лайза. – Я могу дважды сделать одно и то же, но с совершенно разным результатом. У тебя так тоже бывает, Кейси?

– Нет… просто… я не очень опытная кухарка. – Я замолчала на минуту, потому что официант подавал черничный и яблочный пироги, и затем сказала тихо, чтобы не быть услышанной за другими столиками: – Моя няня когда-то научила меня готовить, но очень просто. Когда я выросла и мы расстались, я иногда приходила к ней домой и готовила простые блюда.

– Я уверена, что у тебя прекрасно получится, дорогая. Чед обычно встает после полудня, затем завтракает. Может быть, ты будешь так добра кормить его завтраком? Завтраки у нас весьма просты. Обычно я в это время возвращаюсь из агентства и готовлю ему яичницу с беконом или почками, тост и кофе. Но я надеюсь, когда ты войдешь в курс дела, будешь готовить завтрак за меня. Ты умеешь управлять экипажем?

– Она очень хорошая наездница, – улыбнулся Чед, – и, надеюсь, крепко возьмется за поводья, когда начнет помогать тебе в агентстве, Лайза. Это успешный, но не слишком выгодный бизнес, а все из-за добросердечия сестры. Большинство агентств такого рода берут за услуги сумму, равную заработной плате за первый месяц, если они находят клиенту место, но Лайза…

– А ты – жесткосердечный вандал, Чед, – прервала его Лайза. – Ты тратишь время на богатых бездельников и понятия не имеешь, как трудна жизнь безграмотного ребенка, пытающегося найти место чистильщика сапог или посудомойки.

– Дорогая моя, все мои симпатии – на их стороне, и я прекрасно знаю, как им живется: я сам мыл бутылки после уроков в школе в Гонконге, когда мне было двенадцать, чтобы помочь семье выжить.

– …Пока я не выяснила, чем ты занимаешься, и не привела тебя домой за ухо!

– Как бы там ни было, мы оба познали крайнюю нужду. Я могу понять, что ты жалеешь людей, которые приходят к тебе в поисках работы, но почему ты так беспокоишься о людях, которые ищут себе прислугу?

Глаза Лайзы озорно сверкнули.

– Что бы ты там ни говорил, агентство всегда приносило доход… – Она повернулась ко мне: – Доход достаточный для того, чтобы нам жить комфортно, и платить ренту, и позволить Чеду заниматься своими делами. Квартирная рента у нас меньше, чем должна была быть, но это потому, что дом принадлежит Сэму Редвингу, а он настаивает на том, что ему выгодно, чтобы за домом кто-то присматривал.

– Я не знала, что это его дом.

Я вспомнила, как мистер Круз на острове Сент-Энтони намекнул, что больной американский джентльмен – личность довольно состоятельная, а позже Сэм Редвинг оплачивал все связанные со мной расходы по кредитному письму на сумму в тысячу фунтов. Интересно, что же за профессия у мистера Редвинга и как так случилось, что они выросли вместе с Локхартами, но я не задала этих вопросов. Время само ответит на них, а сейчас пыталась припомнить, чему учила меня Мэй в кулинарии.

Мы вышли из ресторана в четверть третьего, как раз вовремя, чтобы Чед успел довезти нас через пустошь и Гринвичский парк на пристань к отправлению катера.

Неосознанно, я уже решилась доверить свою судьбу Лайзе, поэтому, пока экипаж нес нас через зеленые луга, я находилась в расслабленном состоянии. Страхи и тревоги прошлого были забыты, и я с энтузиазмом впитывала первые впечатления: звуки и виды страны, которую едва помнила.

Несколько мальчишек возле пруда играли в крикет, используя доску, прибитую к палке, в качестве биты. Двое сорванцов что было духу бежали по траве, чтобы запустить самодельного змея, и рваные ботинки спадали с них на бегу. Двое солдат шествовали под руку с молодыми женщинами. Большие и маленькие экипажи катились по дорогам. Мы свернули в Гринвичский парк, проехали мимо Королевской Обсерватории. Я вспомнила, что где-то здесь условно проходит Гринвичский меридиан, нулевая линия долготы, от которой отсчитывается деление глобуса на восточные и западные долготы; однако я не стала задавать этого вопроса. Я наслаждалась своим спокойствием, и даже ожидание ответов доставляло мне удовлетворение: я наблюдала и впитывала впечатления, предоставляя всему свершиться в свое время.