Без права на ошибку - Ли Чайлд

на кухне отделились двое, они пробрались между Стайвесантом и Фролих и просеменили в гостиную. В дверях остановились и замерли бок о бок. Это были две маленькие девочки, очень красивые, с огромными темными глазами, мягкими черными волосами и серьезным выражением на личиках. Возрастом около пяти и семи лет. Возможно, четырех и шести. Впрочем, может, трех и пяти. Ричер в этом мало что понимал.

– Привет, малышки, – обратился он к ним. – Покажите-ка мне свои пальто.

Как хорошо воспитанные дети, они послушно отправились исполнять то, что им велели. Ричер вышел за девочками в коридор и на его глазах они встали на цыпочки и указали на два пальто, подписанные, как Ричер и запомнил, «Альварес».

– Хорошо, – сказал он. – А теперь идите и возьмите себе печенья или еще чего-нибудь вкусного.

Девочки бросились обратно на кухню. Ричер проводил их взглядом. Секунду стоял молча, потом вернулся в гостиную. Подошел к Гальвесу и снова понизил голос.

– Кто-нибудь еще ими интересовался? – спросил он.

Гальвес молча покачал головой.

– Вы уверены? – спросил Ричер. – Может, за ними кто-то следит? Незнакомых людей поблизости не замечали?

Гальвес снова молча покачал головой.

– Мы можем помочь вам, – пообещал Ричер. – Если вас что-то беспокоит, скажите об этом прямо сейчас. И мы немедленно примем меры.

Лицо Гальвеса не меняло выражения. Ричер внимательно наблюдал за его глазами. Бывший военный полицейский, он приучился всегда смотреть собеседнику в глаза и теперь видел перед собой человека с совершенно невинным взглядом. Мужчина смотрел несколько растерянно, немного озадаченно, но было ясно: от Ричера он ничего не скрывает.

– Ну хорошо, – сказал Ричер. – Простите, что потревожили вас в этот вечер.

Всю дорогу в офис он молчал.

Они снова собрались в конференц-зале. Похоже, здесь это было единственное помещение, в котором можно усадить более трех человек. На сей раз Нигли уступила место рядом с Ричером Фролих. Сама села со Стайвесантом напротив. Фролих включила рацию, и ей доложили, что Армстронг уже собирается покинуть гостиницу. Решил долго не задерживаться. Никто, похоже, не возражал. Для политика в данном случае любой вариант одинаково хорош. Остаешься с гостями надолго, и они, естественно, в восторге. Уходишь пораньше – они радуются, что такой занятой и важный человек нашел для них время. Слушая голос в наушнике, Фролих мысленно проследила весь путь Армстронга из бального зала через кухонные помещения к погрузочной площадке, где его ждал лимузин. И только тогда немного успокоилась. Армстронгу оставалось лишь быстро доехать до Джорджтауна и в темноте пройти через брезентовый туннель. Она пошарила рукой у себя за спиной и немного уменьшила громкость в наушнике. Откинувшись на спинку стула, посмотрела на остальных; в глазах ее читались вопросы.

– Ничего не понимаю, нелепость какая-то, – сказала Нигли. – Получается, есть нечто такое, о чем уборщики беспокоятся больше, чем о своих детях?

– Что, например? – спросила Фролих.

– Вид на жительство? Они здесь легально?

– Ну конечно легально, – кивнул Стайвесант. – Они, как и все остальные в этом здании, сотрудники Секретной службы Соединенных Штатов. Их подвергли дотошной проверке, выяснили финансовое положение и все остальное. Насколько нам известно, они чисты.

Ричер перестал прислушиваться, и разговор уплыл куда-то на задний план. Он потер ладонью затылок. «Ежик» после стрижки уже немного отрос. На ощупь стал мягче. Он посмотрел на Нигли. Посмотрел на ковер. Из серого нейлона, полосатый, тоже не слишком мягкий, но и не слишком жесткий. В свете галогеновых ламп хорошо видны отдельные ворсинки. Ковер безукоризненно чист. Ричер закрыл глаза. Мозг его энергично работал. Он еще раз прокрутил в голове видеозапись с камер наблюдения. Видел все так отчетливо, словно под веками разместился маленький экран. Итак, за восемь минут до полуночи в кадре возникают уборщики. Они отправляются в кабинет Стайвесанта. Через семь минут после полуночи появляются оттуда. Девять минут тратят на уборку секретарской приемной. В шестнадцать минут пополуночи уходят тем же путем, что и пришли. Он прокрутил «кино» снова – сначала в обычной последовательности, потом задом наперед. Сосредоточивался на каждом кадре. На каждом движении. Потом открыл глаза. Все уставились на него с таким видом, словно он проигнорировал множество вопросов. Ричер взглянул на часы. Почти девять. Он улыбнулся широко и радостно.

– А мне понравился мистер Гальвес, – произнес он. – Производит впечатление счастливого отца семейства. Видели ряд контейнеров для школьного обеда? Хлеб детям дают наверняка цельнозерновой. И фрукты, наверное, тоже дают. Все для полноценного рациона.

Остальные недоуменно смотрели на Ричера, ожидая продолжения.

– Я был армейским ребенком, – сказал он, – но тоже носил обед в школу. В старом подсумке, как и все остальные дети на военных базах, – такое считалось в порядке вещей. С помощью настоящего армейского трафарета я вывел на подсумке свое имя. Моя мать была совсем не в восторге. Посчитала, что для ребенка это уж слишком по-солдафонски. Но еду она мне давала все равно очень вкусную.

– Послушай, Ричер. – Нигли посмотрела на него в упор. – У нас серьезные проблемы, два человека погибли, при чем тут контейнеры для обеда?

– Говорю о контейнерах, а думаю о стрижках, – кивнул Ричер. – Мистер Гальвес недавно ходил в парикмахерскую, ты заметила?

– Ну и что?

– И со всем уважением, Нигли, но еще я думаю о твоей попке.

Фролих изумленно уставилась на Ричера. А Нигли покраснела.

– Это ты к чему? – спросила она.

– А к тому, что уверен: вряд ли для Хулио с Анитой есть что-то более важное, чем их дети.

– Так почему же они до сих пор молчат?

Фролих чуть наклонилась вперед и прижала палец к наушнику. Секунду послушала и поднесла к губам запястье.

– Принято, – сказала она. – Хорошая работа, благодарю всех, конец связи. – Она улыбнулась сидящим за столом и сообщила: – Армстронг уже дома, в безопасности.

Ричер снова глянул на часы. Ровно девять. Перевел глаза на Стайвесанта.

– Можно еще раз осмотреть ваш офис? Прямо сейчас? – попросил он.

Ничего не отвечая, Стайвесант с рассеянным видом встал и вышел из конференц-зала. Они проследовали по коридорам и оказались в глубине этажа. В пустой приемной стояла тишина. Дверь в кабинет Стайвесанта была закрыта. Он толкнул ее и включил свет.

На столе лежал лист бумаги.

Все заметили его сразу. Стайвесант секунду стоял совершенно неподвижно, потом подошел к столу и уставился на этот листок. Сглотнул. Коротко выдохнул. Протянул руку и взял.

– Факс из полицейского управления Боулдера, – объявил он. – Предварительная баллистическая экспертиза. Должно быть, секретарша оставила. – Он с облегчением улыбнулся.

– Теперь осмотритесь, – попросил его Ричер. – Сосредоточьтесь. Подумайте, так обычно выглядит ваш офис?

Держа в руке факс, Стайвесант обвел взглядом кабинет.