Дневник Распутина - Коцюбинский Даниил Александрович

283 Возможно, имеется в виду кн. Оболенский Александр Николаевич (1872/18747—1924) – воспитывался в Пажеском корпусе, в 1891–1906 гг. служил в л. – гв. Преображенском полку. В 1908–1910 гг. костромской вице-губернатор, в 1910–1914 гг. рязанский губернатор. Генерал-майор (1914). Петроградский градоначальник (02.07.1914-10.11.1916). В. Ф. Джунковский отмечал, что Оболенский «был очень аккуратным человеком, любил порядок, что в такое время особенно ценно, работал он очень добросовестно, ставя службу выше своих личных интересов, и в своих распоряжениях бывал логичен и, когда затруднялся в чем-либо, принимал советы, не боясь уронить своего достоинства». Весной 1915 г. закрыл известный арт-кабачок «Бродячая собака» за незаконную торговлю спиртными напитками во время «сухого закона», введенного в начале войны. Вместе с сестрой (Оболенской Елизаветой Николаевной (Лили), фрейлиной Александры Федоровны) пытался фрондировать в отношении Г. Е. Распутина, за что был подвергнут опале (обвинен во взяточничестве). 28.09.1916 г. Александра Федоровна писала мужу: «Милый, подумай только: Оболенский выразил желание повидать нашего Друга, послал за Ним великолепный автомобиль (Он уже много лет знаком с Мией, женой Оболенского). Вначале он очень нервно Его принял, затем стал говорить все больше и больше, пока, в конце концов, не ударился в слезы – тогда Гр[игорий] уехал, так как Он увидел, что наступил момент, когда душа совершенно смягчилась. – Говорил обо всем, откровенно, что он из всех сил старался, хоть и не сумел добиться успеха, что он слыхал, будто его хотят заставить красить крыши дворцов… но что ему подобного места не хотелось бы – он хочет делать привычное ему дело, – его задушевная мечта стать финляндским генерал-губернатором – он во всем станет слушаться советов нашего Друга. Высказался против Ани и был поражен, когда наш Друг ответил ему, что она от бога и что она очень много выстрадала. Затем он показал аккуратно перевязанную пачку всех 20 писем с прошениями, которые наш Друг ему за эти годы присылал, и сказал, что он постоянно делал все, что было в его власти. На вопрос Гр[игория] относительно взяток он решительно ответил, что не брал, но что его помощник брал много. – Я не могу представить себе, как это он, этот гордый человек, мог сдаться, – это потому, что в своем несчастье он почувствовал, что лишь Он один может поддержать его. Жена, вероятно, немало его обрабатывала – он даже плакал…» В итоге Оболенский был назначен командиром пехотной бригады на Северо-Западный фронт. В период Гражданской войны принимал участие в походе генерала Н. Н. Юденича на Петроград. С 1920 г. в эмиграции, умер в Париже.

284 Александре Федоровне.

285 «Калинин» – Протопопов А. Д.

286 Личность не установлена.

287 Вероятно, имеется в виду В. Н. Головина. Менее вероятно, что речь идет о В. И. Кусовой.

288 Л. В. Головина.

289 Курлов Павел Григорьевич (1860–1923) – из дворянской семьи. Учился во 2-м военном Константиновском училище, окончил Николаевское кавалерийское училище (1879). Служил в л. – гв. Конно-гренадерском полку, в Таурогенской, Бакинской, Петербургской бригадах пограничной стражи. В 1888 г. окончил Александровскую военно-юридическую академию. Прикомандирован к прокурорскому надзору Московского военного округа. Затем последовательно тов. прокурора Костромского, Тверского, Владимирского, Московского окружных судов. В 1891 г. уволен с военной службы. С 1899 г. прокурор Вологодского окружного суда, с 1900 г. тов. прокурора Московской судебной палаты. Курский вице-губернатор (1903–1905), и. д. минского губернатора (1905–1906), с 1906 г. член Совета министра внутренних дел, временно управлял Киевской губернией. С июня по август 1907 г. и. д. директора Департамента полиции. С октября 1907 г. начальник Главного тюремного управления Министерства юстиции. С января 1909 г. тов. министра внутренних дел, с 24.03.1909 г. также командир Отдельного корпуса жандармов. У него были неважные отношения с премьером П. А. Столыпиным, однако убрать Курлова своей властью Столыпин не мог. Курлов подозревался в соучастии в покушении на П. А. Столыпина 01.09.1911 г., в результате которого он погиб. Расследование, однако, не нашло никаких улик. Тем не менее Курлов был уволен со службы, вернулся на нее в 1914 г. после начала войны. В годы Первой мировой войны состоял при главном начальнике снабжения Северо-Западного фронта, затем помощник главного начальника Двинского военного округа по гражданской части, генерал-губернатор прибалтийских губерний. Состоял в резерве чинов Петроградского военного округа. Курлова в этот период активно лоббировал П. А. Бадмаев (чьим многолетним пациентом он был), стремившийся сплотить сторонников самодержавия вокруг трона, о чем он писал Николаю II 28.02.1916 г. (ГАРФ. Ф.1467. Оп. 1. Д. 701. Л. 4–5), а также Вырубовой 09.03.1916 г. (За кулисами… С. 21–22). Под «сплочением» Бадмаев имел в виду, прежде всего, монолитность правительства. Пользуясь этим, он навязывал царю свой триумвират, включив в него С. Е. Крыжановского (премьер), А. Д. Протопопова (министр внутренних дел), а также П. Г. Курлова (без определенного места). Неопределенность позиции Курлова была вызвана, по-видимому, тем, что в это время генерал-адъютант П. П. Баранов проводил расследование его недавней деятельности по гражданскому управлению Прибалтийским краем на правах генерал-губернатора, и Бадмаев имел основания опасаться за результаты. В сентябре 1916 г. Курлов все-таки был назначен тов. министра внутренних дел, но без распубликования назначения, что делало его незаконным. 03.12.1916 г. уволен от должности. В 1917 г. Курлов был арестован Временным правительством, но летом выпущен из Петропавловской крепости. В 1918 г. он эмигрировал.

290 С покушением на П. А. Столыпина.

291 «Виття» – С. Ю. Витте.

292 Т. е. – Александра III. Известно, что П. А. Бадмаев был его крестником.

293 Странное представление: известно, что финансовый ресурс Бадмаева был незначительным.

294 Тоже звучит странно. Есть немало свидетельств тому, как Бадмаев приходил в гнев, в неистовство. Например, в ночь с 22 на 23 марта 1917 г., когда охранявшая Выборгское шоссе рота самокатчиков попросила разрешения у «доктора тибетской медицины» разместить часть своих людей у него на даче, он не только категорически отказался выполнить их требование, но и грозил взорвать свой дом. Бадмаева арестовали, но почти сразу выпустили. В итоге инцидента у самокатчиков возникло подозрение, что он «человек ненормальный», либо провокатор. (Заявление делегата самокатной роты П. О. Спирина. 25 марта 1917 г.// ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 2. Л. 76)

295 Илиодор рождественские праздники провел в Царицыне. В СПб вернулся 12.02.1912 г., прятался на бадмаевской даче с 18.02.1912 г., в течение недели после того как получил предписание Св. Синода отправиться во Флорищеву пустынь. Находясь на даче у Бадмаева, составил большое письмо-записку для передачи Николаю II с разоблачениями Распутина. В подлиннике этот документ, по-видимому, не сохранился, но представление о его содержании можно составить по письмам и запискам Илиодора Бадмаеву, написанным несколькими днями позже. Илиодор доказывал, что Распутина никак нельзя считать «святым старцем», т. к. его поведение непотребно, а близость его к царской семье считал недопустимой, ибо это дискредитирует самодержавие. Илиодор призывал Бадмаева «покончить» с Распутиным. Удивительно, что Бадмаев (опытнейший интриган) в итоге взялся убеждать «царей» со слов Илиодора, «что Гриша – не Христос, не праведник, а подлец и развратник». Бадмаев обсудил ситуацию с двумя близкими ему людьми – сенатором В. И. Мамонтовым и дворцовым комендантом В. А. Дедюлиным. Они, судя по всему, не отговорили Бадмаева от антираспутинских действий. Послание Илиодора и аналогичное письмо Гермогена, содержавшее резкие обвинения Распутина и дерзкие предположения и утверждения, касающиеся царской семьи, были переданы Николаю II и вызвали его резкий гнев против авторов этих сочинений. Только тогда Бадмаев, поняв всю опасность поддержки противников Распутина, решил выступить посредником в урегулировании конфликта. 22.01.1912 г. он сообщил царю, что ему с большим трудом удалось, используя Митю Козельского, убедить Гермогена и Илиодора покинуть СПб. Однако Бадмаев продолжал тайно интриговать против «старца», по-видимому, еще не убедившись в его окончательной победе и рассчитывая на снятие опалы с Гермогена и Илиодора, а «заодно» используя ситуацию для налаживания связей в оппозиционном лагере. «Доктор тибетской медицины» передал Гучкову и Родзянко материалы с обличением Распутина для их распространения и использования в Госдуме. Даже спустя месяц Бадмаев писал Николаю II, что Гермоген и Илиодор – не враги, а «фанатики веры, глубоко преданные царю», что они всего лишь «мирно» уговаривали «г. Нового не посещать царствующий дом», и вообще, главное, чтобы вся история не получила слишком широкой огласки (Илиодор. Святой чорт. М., 1917. С. 151; За кулисами царизма. Архив тибетского врача Бадмаева. Л., 1925. С. 6–14, 137–141).