Магия на грани дозволенного - Анастасия Колдарева

– Твою мать! – заорал он, стряхивая с брюк огарки, в которые превратились гренки. – Ты совсем сдурел?!

Дэн, покатываясь со смеху, откинулся на спинку кресла.

– Урод! – с чувством заявил Лисанский, тряхнув головой и приглаживая ладонью растрепанные волосы.

– Прости, я нечаянно, – елейным голосом проговорил Дэн и ухмыльнулся.

– Останешься без завтрака, – буркнул Лис мстительно и схватил другую тарелку. – На, сам ешь свои головешки.

Дэн равнодушно пожал плечами. Подумаешь, завтрак. Ради красной от бешенства физиономии «потомка польских королей» он бы и обедом пожертвовал.

– Ты бесишься, потому что ей со мной интересно, – сказал Лисанский уже спокойнее, прожевав первый кусок яичницы. – А еще потому, что ты вообще бешеный.

– Отнюдь. Мне просто нравится смотреть, как ты получаешь по заслугам. Может, я даже задамся целью превратить твое существование в ад.

– Ты это уже делаешь. Без тебя нам было бы куда спокойнее.

– Нам? – уточнил Дэн.

Лисанский с мстительной улыбкой дернул бровями.

– Бродишь тут, как тень отца Гамлета, – небрежно произнес он. – Отравляешь атмосферу своей уныло-постной физиономией.

– Ты бы не нарывался, – предупредил Дэн. – И не забывался. Думаешь, одному тебе под силу расшифровать эти символы? Черта с два! Стоит мне попросить – и Ева изложит в отчете все начистоту, а Магистр вытащит меня отсюда быстрее, чем ты трижды пропищишь: «Не покидай меня, умоляю!»

– Ага, – Лис не купился. – То-то я и смотрю, как ты торопишься смыться. «Магистр не даст мне полномочий для расследования дела», – передразнил он, подражая интонациям Дениса.

Дэн вздрогнул.

– Ты подслушивал под дверью?

Лисанский наклонился и выдохнул тихо, но отчетливо:

– Мне Ева передала.

– Врешь, – Дэн почувствовал, как в легких заканчивается воздух. Она не могла. Не могла ничего ему передать. Прямо отсюда она отправилась в кровать…

«Только она не уточнила в чью», – издевательски хмыкнул внутренний голос.

Дэн уставился на Лисанского так, словно тот отхлестал его по щекам.

Нет. Предположение было идиотским. Нелепым.

– А вот и не вру, – довольный реакцией, отозвался Лис. – Тебя послушать, так все врут. Кругом одни враги, диверсанты и черные маги.

– Не стоит верить всему, что говорит Ева, – предупредил Дэн деревянным голосом.

– А тебе стоит забыть обо всем, что ты знал о ней раньше, – перебил Лисанский. – Ты всех своих друзей – а их и был-то не легион – послал далеко и надолго, когда… ну, в общем, сам знаешь. И ни разу не поинтересовался, как у них дела.

– Это тебе тоже Ева передала?

– Ну, вообще-то она тебя защищает. Говорит, что ты имел на это право.

– Я никого никуда не посылал, – прорычал Дэн, стискивая кулаки.

– Но то, что она обижена, это факт. Ты и сейчас ведешь себя как истеричка, – припечатал Лисанский.

– А ты, стало быть, озаботился нашими с Евой отношениями и решил проявить королевское великодушие, переговорив с каждым по душам и устранив таким образом все недоразумения.

– Вот еще! – проворчал Лис. – Я бы предпочел, чтобы она поменьше о тебе болтала, Денис,только и всего. И если ради этого придется промыть тебе мозги и заставить вести себя по-человечески, а не так, будто тебе весь мир должен…

– Мне? – воскликнул Дэн изумленно. – Мозги промыть? Да ты не зарываешься ли, Дон Кихот, рыцарь, блин, печального образа?! Не забыл, чьи носки носишь?

– Хочешь, прямо сейчас верну! – Лисанский прижал руку к сердцу и поднял ногу, собираясь сдернуть ботинок.

Дэн отшатнулся.

– Кончай паясничать!

– А ты сядь и не прыгай, – Лисанский со стуком опустил ногу на пол.

Дэн вдруг обнаружил, что и впрямь вскочил, сжимая в кулаке несчастную футболку, уже похожую на половую тряпку.

– Все-таки я оказался прав, – задумчиво произнес Лис, когда он с независимым видом уселся в кресло и принялся нервно барабанить пальцами по подлокотнику. – Латынь тут ни при чем. Неужели так трудно смириться, Гордеев?

– Смириться с чем? – в тон ему отозвался Дэн.

– С тем, что тебя задвинули на второй план. С тем, что девушка выбрала не тебя.

У Дэна отвисла челюсть. Вся спесь мигом улетучилась, оставив после себя лишь чудовищную эмоциональную усталость и зарождающиеся в груди спазмы смеха.

– Ты идиот, – выдохнул он, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от осознания всей глубины заблуждения, которое Лис принимал за истину. Приревновал Еву – девушку, которую в Интернате наверняка не удостоил бы даже взглядом. Лисанский с его раздутой до вселенских масштабов псевдоаристократической гордыней; с его манией тщательно подбирать себе окружение; с его бестактно-презрительным отношением ко всем, кого он сам же, лично, ставил в оппозицию, – увлекся Евой Паламейк. И теперь неуклюже качает права! Тычет Дэна носом в какие-то мнимые обиды, заступается за девушку, которая об этом как пить дать не просила, – в общем, примеряет рыцарские доспехи. Умереть – не встать!

– Сам идиот, – насупился Лис, уже догадываясь, что его последняя фраза отчего-то возымела эффект, противоположный ожидаемому.

– Я бешусь оттого, что сижу тут как последняя лабораторная крыса – в грязной клетке, – отчеканил Дэн, не повышая голоса. – Меня выводят из себя ваше поведение, ваши взгляды и ужимки, ваши нарочито пафосные разговоры о высоких материях, потому что ни хрена от них нет толку. На свободе разгуливает черный маг, развлекающийся принесением в жертву детей, а вы только и делаете, что перемигиваетесь да обсуждаете какие-то бульварные книжонки. И я сам не лучше, неделями торчу черт знает где, когда должен ловить эту прыгающую по телам тварь! Голыми руками ей бы шею свернул, дай только найти! А что до Евы, то мне жаль нашей дружбы, но это правда: я разрушил то, что было, а нового мне не построить. И не нужна она мне, можешь угомониться. Я о ней вообще никогда не думал в романтическом ключе, – усмешка вышла неожиданно горькой, и пришлось перевести взгляд на камин. – Может быть, я просто завидую: вы еще способны испытывать обычные человеческие эмоции, – глухо добавил он, – и радоваться латинской поэзии.

Повисло молчание. Стрелки каминных часов с оглушительным звуком рывками двигались по кругу.

– Ну… – пробормотал Лисанский, когда от тиканья стало закладывать уши. – Спасибо, что просветил, – его голос окреп. – Но все, что ты тут наговорил, Гордеев… для меня, конечно, хорошо, но Ева… она не поймет.

Дэн устремил на него удивленный взгляд.