Выбор - Анна Белинская

31. Максим

У меня было много женщин: и молоденьких студенток, и опытных любовниц, скромных монашек и распутных оторв. Разные женщины — разные эмоции. Но ни к одной я не испытывал то, что чувствую сейчас. Как можно одновременно ненавидеть, ощущать дикую потребность сделать ей больно, но при этом сгорать от безумного желания вознести чертовку до пика наивысшего удовольствия, раствориться друг в друге, наполнить собой, взлететь так высоко, насколько хватит сил и там же остаться? Вдвоем.

Что в этой ведьме такого манящего, отчего по ней все сходят с ума?

Какими чарами она околдовала мою мать, брата, Любашу?

Неужели они не видят ее меркантильной, хитроумной, продуманной сущности?

Я ведь сразу раскусил ее наполеоновские планы касательно моего брата.

Упрямо старался держаться дальше, сопротивлялся, открыто демонстрируя свою неприязнь. Так какого черта сейчас утопаю в ванильно-яблочном запахе ее хрупкого тела, втягиваю, точно наркоман, аромат бледной кожи? Пропускаю сквозь пальцы ее огненные волосы, так давно мечтая об этом. На ощупь они мягкие, шелковистые, гладкие, такие, каким их представлял. Целую маленькую родинку над губой, считаю веснушки. Её губы больше ни бледные, ни тонкие, они яркие, сочные, мерцающие после моих поцелуев. Сгораю желанием сжать ее всю: маленькую, теплую, отзывчивую до боли, до хруста костей, но в то же время спрятать собой, обернуть в невидимый кокон, защитить, уберечь.

Откуда такие мысли?

Когда я успел стать гребаным романтиком?

Надо заканчивать, Филатов, а то скоро начнешь блевать радугой и молиться розовым единорогам.

Эта чертовка подо мной извивается, трется небольшой упругой грудью о мой голый торс, впиваясь мелкими коготками в плечи. Нет, она ни нежный цветочек, она – дикая кошка, так умело прикидывающаяся святой.

Я не буду с тобой нежен, малышка, оставлю эту ванильную херню слепцу-брату. Тебя я буду иметь жестко, наказывать, выверну наизнанку и докажу всем, но больше самому себе, что ты такая же, как многие, ничем не лучше, умело скрывающая свое истинное лицо охотницы за красивой жизнью. Я хочу развеять этот навязчивый морок, опутывающий меня днями и ночами, хочу избавиться от гнетущего наваждения и непомерного желания, хочу вытравить из головы образ, запах, цвет глаз и долбанные веснушки, преследующие меня во сне.

Я хочу ее.

Хочу попробовать на вкус и убедиться, что нет никакого проклятого притяжения между нами, утолить азарт и погасить пламя, так изнуряюще выжигающее меня изнутри. И плевать, что она — девушка брата. Я не обязан щадить ничьи чувства. Когда у меня отнимали мою жизнь, никого не заботило, что чувствовал тогда я.

Скажете, детские обиды и комплексы?

Пусть так, но именно они сделали из меня того, кто я теперь есть – бездушную скотину, прожигающую не свою жизнь…

Остервенело сжимаю в руке девичью грудь, сминаю, поглаживаю через бюстгальтер. Девушка стонет, выгибаясь волной и притягивает мою голову для поцелуя. Чувствую ее руки на молнии джинсов. Нетерпеливая ведьма! Не разрывая наших губ, непослушными пальцами пытается справиться с пуговицей, хнычет.

Нужно помочь нам обоим. Я уже не в состоянии сдерживаться и терпеть. Вскакиваю с чертовки и рывком стягиваю с себя джинсы вместе с трусами. Рыжая садится на диване и одновременно со мной освобождает грудь из тесного бюстгальтера, не стесняясь оставаться практически обнаженной передо мной. Смотрю на женскую красивую грудь, тонкую шею, острые ключицы и испытываю невероятный прилив крови и возбуждения.

Да что ж это такое? Что, я женских титек не видел, что ли? Натуральных, пышных, искусно сделанных, упругих сфер разных размеров и форм, но только эти вишни с острыми вершинками вызывают такой адский пожар.

Мой младший напарник судорожно дергается и истошно умоляет выбросить белый флаг. Сдаться во власть этой зеленоглазой ведьме, так вожделенно следящей за моим приближением.

Я не чертов Аполлон, но уверен, что мое тело в форме. Никогда не смущался своей наготы. Черт его знает, но под внимательным требовательным взглядом девчонки, тушуюсь, как желторотик. Расправляю шире плечи, напрягаю пресс, поигрываю мышцами.

Охренеть, Филатов, тебя штормит! Ну ты еще перед ней задницей покрути и писюном потряси, чтобы уж наверняка впечатлить!

Наваливаюсь на девчонку всем телом: она такая мелкая, тоненькая, как тростинка, того и гляди переломаю. Прикипаю к губам, неистово терзая ее сладкий рот, одной рукой сжимаю грудь, собираю умопомрачительные стоны. Я хочу напиться ее сполна, утолить чертову жажду, пресытиться, чтобы потом разочароваться и вновь ненавидеть. Обычно это так работает: получив желаемое, интерес быстро пропадает. По крайней мере со мной происходит подобное.

Между нашими телами преграда размером в крошечные трусики, поэтому эту смешную проблему я решаю в считанные секунды — просто срываю их к чертовой матери. Девчонка подо мной вскрикивает, пугается, смотрит опьяненными страстью глазами. Вижу, что хочет, когда притягивает меня за плечи, раздвигая широко стройные ножки.

Сил сдерживаться у обоих не остается. Да и надо ли, когда сам воздух пропитан сексом, а тела изнывают необузданным желанием слиться в едином ритмичном танце.

Что хочет нормальный возбуждённый мужик услышать от нормальной женщины во время секса?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍