Ссыльные лекари - Екатерина Стрелецкая

опустошат припасы, в результате чего оба получили продление срока наказания с передислокацией в сенник. Сам Сортон уезжал в Эрвен, а потому в то утро не участвовал в нападках на нас и узнал обо всём по возвращении. Насчёт обвинений Ланса, то всё оказалось ещё банальнее: некоторые вдовушки и незамужние девушки положили глаз на моего жениха и надеялись, что, избавившись от меня, смогут «отмолить красавчика-лекаря», чтобы устроить потом смотрины среди самых ярых его поклонниц. Идиотки.

Я слушала все эти признания, а сама хотела плюнуть в их сторону и уйти куда подальше, чтобы не видеть и не слышать никого из них. И так было паршиво больше некуда, так ещё и эти масла в огонь моей раздражительности подливали своей дуростью. Примерное количество пострадавших от брошенного Лансом факела, а потом и углей, я запомнила, каждого из них подлечила, а потому на пятый день заперла приёмную, решив устроить выходной, и ушла к своим банкам, наблюдать за вылуплением бабочек. Лорнассцы вылезали один за другим, потихоньку расправляли свои крылышки и пересаживались из банок на плющеватик, которым была густо покрыта одна из стен над столом. Вот там им было очень удобно зацепиться и висеть. Монструозный кокон пока не подавал никаких признаков желания выпустить свою обитательницу на волю, поэтому прикинув сроки, немного успокоилась, но на шестой день меня ждал сюрприз.

Глава 42. Наперекосяк

Я почти полночи не спала, наблюдая за тем, как начинают потихоньку раскрываются один за другим златовенчики. Лорнассцы, естественно, спали в это время на плющеватике и никак не реагировали ни на моё присутствие, ни на свечение растений в темноте. А вот днём нужно будет проконтролировать, чтобы поели. Тут два варианта развития событий: либо посадить на златовенчики, либо подкормить с помощью нарезанного апельсина, который потом убирается, чтобы переориентировать бабочек на естественный вид корма. Естественно, утром чувствовала себя разбитой настолько, что хотелось забиться под одеяло, притянув к себе Рия и проспать пару суток. Но пришлось соскребать себя с кровати, тащить буквально за шкирку умываться, а потом топать к горшкам и бабочкам, чтобы проверить, как обстоят у них дела. Пара лорнассцев не понимала, зачем их посадили на оранжевый кружок, поэтому пришлось аккуратно расправлять им хоботки, прямо как некоторым новорожденным детям специально приходится выдавливать молозиво на язык, чтобы сообразили в чём суть.

Провозившись с бабочками некоторое время, ушла на кухню завтракать, так как есть хотелось настолько, что в голове начало шуметь, а желудок настойчиво напоминал о себе всё чаще и чаще. Рий с удовольствием обгладывал говяжью кость с остатками мяса, пока я следила, чтобы каша не убежала из ковша. Честно говоря, состояние было такое, что кусок в горло не лез, но поесть было необходимо, дабы организм окончательно не взбунтовался. С приготовлением обеда проблем не возникало, так как супа хватит теперь надолго, а вот завтрак и ужин... Посмотрев на оранжевый бок тыквы, выглядывавший из-под рабочего стола, и чугунок, решила сварить пшённую кашу. Сливочное масло у меня имеется, так что вопрос с завтраком можно будет закрыть, равно как и с ужином, если потушить побольше овощей с мясом. Провозившись на кухне пару часов, причём больше приходилось отгонять вездесущего и вечно голодного Рия, чем заниматься готовкой, я снова поднялась в «теплицу». Лорнассцы порхали по помещению, периодически присаживаясь то на златовенчики, то на плющеватик, поэтому блюдце было безжалостно убрано, а припасённые остатки апельсина уничтожены уже мной. Пока корки не засохли, унесла их на кухню и убрала в банку, чтобы потом сделать из них либо немножко цукатов, либо добавить в приправу для мяса. Заодно вымыла освободившийся «бабочкарий», спалив опустевшие коконы в очаге. Крючки, на которых они висели, приняла решение сохранить: в хозяйстве всё пригодится, ведь лишнего в деревне не бывает.

Оставшийся кокон почти полностью стал полупрозрачным, и через его стенки уже угадывался рисунок крыльев бабочки, но активничать «монстрик» не спешил, а потому денёк у меня в запасе точно был. Интересно, где только Селвен умудрился достать такую редкость? Наверняка кто-то из поставщиков перед ним проштрафился и, таким образом, откупился, а кроме меня в этих краях других любительниц бабочек не наблюдалось. Зная, что я готова заплатить хорошую цену только ради действительно нужных вещей или ингредиентов, но никак не на развлечения, видимо, решил: проще так отдать, чем пытаться продать.

Днём около приёмной крутился лишь Витор, умудрившийся рассадить ножом подушечку указательного пальца до самой кости. Как только не оттяпал его полностью своим тесаком – не знаю, ведь рабочие инструменты у него были всегда наточены так, что на весу могли рассечь на две части даже падающее перо. Всё-таки первый скотобоец Веройсы, а скоро ему и его помощникам предстоит жаркая пора, когда начнут приглашать забивать скотину. Зато я разжилась ощипанной куриной тушкой. Для такой мелкой услуги, как лечение пораненного пальца, цена высокая, но Витор свои руки ценил и берёг как зеницу ока. Ещё плотнику бы такое отношение привить, всё меньше мороки мне стало, но, увы, тот приходил уже, когда вопрос вставал ребром: спасать ли конечность вообще и каким образом.

Рий снова куда-то исчез, а я вернулась к бабочкам. Кокон начал шевелиться, чем опроверг все мои предположения насчёт сроков вылупления своей обитательницы. Активность то набирала обороты, то угасала, заставляя задуматься насчёт того, а справится ли бабочка. Время шло, но ничего не происходило. Прикинув, что успею разогреть суп и пообедать, я помчалась на кухню. Но стоило распахнуть дверь, как едва не врезалась лбом в косяк, промахнувшись от неожиданности. Прислонившись к столу, стоял Ланс и невозмутимо уплетал пшённую тыквенную кашу, зачёрпывая ложкой прямо из чугунка.

– Ты?!

– Здравствуй, Риона, – как ни в чём не бывало поприветствовал меня демон, не отрываясь от своего занятия.

– Ты куда пропал? Я чуть с ума не сошла, когда ты исчез!

Поставив опустевший чугунок в раковину, Ланс закатал рукава и открыл воду: – Мне нужно было отлучиться по делам.

– Но ты мог хотя бы предупредить?

– Ты спала, а я не решился тебя будить, учитывая, как тебе было нехорошо накануне, – Ланс намылил тряпочку и принялся намывать чугунок.

Потирая ушибленное плечо, которым я всё-таки задела злосчастный косяк, прислонилась к стене, пытаясь понять, каких ещё сюрпризов стоит ожидать от демона.

– Ты же мог хотя бы записку оставить! Я же волновалась, места себе не находила: вдруг что-то стряслось.

– Да, упущение с моей стороны.