Мартин Борман - Джемс Макговерн

17 февраля 1953 года появилось другое газетное сообщение о Бормане. Оно поступило от торговца зерном из Западного Берлина, бывшего майора СС, Йоахима Тибуртиуса. Как штабной офицер Нордландской дивизии СС Тибуртиус командовал группой около 400 человек, пытавшихся бежать из рейхсканцелярии 1 мая 1945 года. Он видел Бормана бегущим рядом с танком, когда тот разлетелся на части на мосту Вайдендаммер. Но взрывная волна, по словам Тибуртиуса, не убила секретаря фюрера, который увидел его некоторое время спустя близ отеля Атлас в дальней части моста. Он был одет в гражданское.

«Вместе мы двинулись к Шифбауэрдаму и Альбрехтштрассе, — утверждал Тибуртиус. — Затем я окончательно потерял его из вида. Но у него был такой же хороший шанс бежать, как и у меня».

За два дня до заявления бывшего майора СС поразительное событие усилило веру в версию бегства Бормана из Берлина. 15 февраля 1953 года верховный комиссар британской зоны в Западной Германии сделал заявление об аресте в Гамбурге и Дюссельдорфе семи человек по подозрению в организации заговора с целью свержения Федеративной Республики и заменой ее нацистским режимом.

Британцы потребовали конфискации четырех тонн материалов, как свидетельство в поддержку обвинительного акта, предъявленного семи подозреваемым в государственной измене и заговоре. Их заговор был раскрыт. Среди этих семи были Карл Кауфман, бывший гауляйтер Гамбурга; доктор Густав Шел, гауляйтер Зальцбурга; доктор Генрих Хасельмейер, бывший глава нацистской лиги студентов и эксперт по «расовой науке» и расовой стерилизации.

Главой заговора британцы назвали доктора Вернера Наумана. Было установлено, что он добрался до Шварцвальда, бежав из Берлина в ночь 1 мая 1945 года. Науман работал в Шварцвальде и во Франкфурте простым рабочим в течение пяти лет и не был обнаружен американскими оккупационными властями. Затем он направился в Британскую зону и получил место в экспортно-импортной фирме Рура, владельцем которой был его бывший коллега из министерства пропаганды. Все еще неузнанный, он возглавил кружок бывших нацистов-гауляйтеров, офицеров СС и чиновников. Они намеревались установить связи с ячейками нацистов за рубежом и взять под контроль западно-германские правые партии, такие как свободные демократы, посредством проникновения в них. Британцы считали Вернера Наумана инспиратором самой серьезной неонацистской угрозы, уже развивавшейся в Федеративной Республике.

Федеративная Республика была близка к гарантированному полному суверенитету от оккупационных властей. В марте 1945 года британский верховный комиссар дал согласие на запрос канцлера Конрада Аденауэра о передаче Федеративной Республике ответственности за расследование и окончательное обвинение доктора Наума-на и его сообщников. Позднее власти Западной Германии освободили этих семерых человек, решив, что действительного свидетельства серьезного нацистского заговора не было. Сам доктор Науман был наказан только пожизненным отстранением от политической деятельности.

Западные немцы не нашли свидетельств, что Борман был связан с подозревавшимися заговорщиками. Однако Науман мог пролить некоторый свет на судьбу Бормана. Науман сказал западно-германским следователям, что он вместе с Борманом, Аксманом, Кемпкой и доктором Штумпфеггером и некоторыми другими пытался перейти мост Вайдендаммер ночью 1 мая 1945 года. Танк, используемый ими в качестве щита, был взорван советским снарядом. Но Бормана не убило взрывной волной. Он, Науман, Аксман и некоторые другие пошли к станции Лертер. Там последний министр пропаганды третьего рейха отделился от Бормана и направился на запад. Науман не знал, что случилось с Борманом потом. Тем не менее, Борман был еще жив, когда он оставил его между тремя и четырьмя часами ночи настаивал Науман. Он не был ранен, но выглядел изможденным и отчаявшимся.

Однако согласно двум немецким юридическим органам, официально заявившим в 1954 году о его смерти, Борман из Берлина не выбрался. Берхтесгаден Амтегерихт (местный суд округа) провел расследование о состоянии его недвижимого имущества. 30 января 1954 года суд Берхтесгадена постановил, что глава канцелярии нацистской партии умер в Берлине, и даже определил дату и время: 2 мая 1945 года, полночь. По немецким законам местный суд не обязан публично предоставлять свидетельство, определившее такое решение, и не сделал этого.

24 июля 1954 года городской архив Западного Берлина, последнее известное местопребывание Бормана, последовал за судебным решением Берхтесгадена и официально объявил секретаря фюрера мертвым. Архив ежегодно выпускал «Сборник извещений о смерти», который публиковал даты смерти жителей Берлина, зарегистрированные за год. В выпуске за 1954 год Борман был указан мертвым под номером 29.223. Однако в записи содержалось квалификационное примечание: «Смерть окончательно не установлена».

После действий суда Берхтесгадена и архива, Шпрухкаммер Западного Берлина (суд денацификации) смог легально конфисковать имущество Бормана в целях реституции жертвам нацизма. Но Шпрухкаммер смог найти собственность только на 8.300 долларов. Не все из этого было конфисковано. Около 450 долларов было оставлено детям Бормана, чтобы выплатить назначенные судом денацификации цены за установление размера имущества их отца.

Спорным может быть тот факт, что расследование суда Берхтесгадена явилось окончательным и имело другое основание, чем инвентаризация имущества Бормана, так как за год до этого более пяти свидетелей говорили о его возможной жизни на Западе.

В 1955 году Федеративная Республика Западной Германии добилась от советского правительства освобождения нескольких военнопленных, некоторые из них были захвачены русскими при попытке побега с Борманом из рейхсканцелярии.

Среди освобожденных, проведших десять лет в советских тюрьмах, был камердинер Гитлера, Гейнц Линге.

«Говорю вам, Борман мертв», — уверял Линге западногерманских репортеров, интервьюировавших его по возвращении от русских в октябре 1955 года. Камердинер видел секретаря фюрера в последний раз возле танка при взрыве на мосту Вайдендаммер.

Другой вернувшийся, Йоган Раттенхубер, глава детективов-телохранителей фюрера, был уверен, что Бормана убило взрывной волной, то же говорил и Ганс Бауэр, личный пилот Гитлера, который не смог выполнить приказ фюрера вывезти Бормана из Берлина с близлежащего поля. Отто Гюнше, адъютант Гитлера, также был убежден в смерти Бормана. Однако по версии Гюнше рейхсляйтер при взрыве находился внутри танка. Русские в плену подробно допрашивали Линге, Ратенхубера, Бауэра и Гюнше о судьбе Бормана. Им они рассказали ту же историю, что и западным репортерам. Хотя версии четырех вернувшихся слегка отличались в деталях, все согласились, что Борман умер на мосту Вайдендаммер. Но никто не видел его труп.