Во тьме - Максим Шаттам

Фредди Копперпот облокотился на стол, подперев щеку ладонью; кончиками пальцев другой руки он стал нервно теребить бородку, размышляя и взвешивая все «за» и «против».

— О'кей, — наконец произнес он. — Пусть все сказанное останется между нами, ведь сейчас вы — бывший коп. Но если в ходе вашего расследования вы что-то узнаете об этой Малише, вы сразу же дадите мне знать. Ваши коллеги сказали, что вы — человек слова, и я им верю.

В знак согласия Бролен медленно прикрыл глаза. Значит, Копперпот связывался с его старыми портлендскими товарищами.

— Полгода назад один почтовый служащий обнаружил очень странную посылку. Он складывал в пикап свертки и вдруг увидел, как из одной коробки просачиваются красные капли. Он дал знать нам, и мы завели дело. Трафик чудовищный, сами знаете, каждый год по стране перемещается сто шестьдесят шесть миллиардов отправлений, в некоторых — наркотики, детская порнография и экзотические животные, нелегально ввозимые из-за границы: науки, скорпионы, змеи или даже обезьяны, которых запихивают прямо в картонные коробки. Вы даже не представляете, что там можно найти.

Копперпот прервался: официантка поставила перед ними две тарелки со спагетти под соусом болоньезе.

— Посылка, о которой идет речь, была отправлена первым классом, стало быть, попадала под защиту Четвертой статьи Конституции, и мы не могли просто так открыть ее. Мы попытались связаться с получателем, некоей Малишей Бентс. Пункт доставки оказался одним из почтовых ящиков в Нью-Джерси. Зарегистрированный на имя Малиши. Все сведения в результате проверки оказались ложными. Мисс Бентс не хотела, чтобы мы ее беспокоили. Тогда мы получили ордер на вскрытие посылки.

Копперпот внимательно посмотрел на Бролена и отодвинул тарелку.

— Что же было внутри? — спросил частный детектив, почти угадав ответ на свой вопрос.

— Лед в пластиковой упаковке, а также печень и голень. Лабораторный анализ установил: части человеческого тела. — Он посмотрел на Бролена сквозь поднимавшийся над тарелками пар. — Отправитель тоже оказался фиктивным. Когда посылка принимается к отправлению, то в почтовом отделении на нее наклеивается специальный штрих-код, содержащий всю необходимую информацию. По штрих-коду мы смогли вычислить, что посылка была отправлена из почтового отделения в Патэрсоне, Нью-Джерси. И все, никаких свидетелей, совершенно ничего, глухо. Мы добрались до Филиппсбурга…

— Филиппсбурга? — удивился Бролен.

— Да, ведь именно оттуда Малиша Бентс открыла свой почтовый ящик.

Бролен вспомнил слова Аннабель про нескольких жертв, которые были родом из этого города и его окрестностей.

— Как бы то ни было, это ни к чему не привело. Малиша ускользнула от нас, либо ее кто-то предупредил, но только мы ничего не нашли… Ее не существует, никто с таким именем там не живет.

— Чтобы открыть собственный почтовый ящик нужно предоставить много сведений?

— Нет, это совсем просто, в некоторых отделениях это можно сделать даже на расстоянии. Типа детской игры, в которой можно выдумывать информацию о себе. В прошлом году в нашей прекрасной стране пятьсот тысяч человек не захотели регистрироваться под настоящими именами. В поликлиниках и школах есть базы данных, и ими легко воспользоваться. А еще страховые компании, где собраны все номера карт социального страхования. В расследовании подобных случаев мы сотрудничаем с прокурорским Бюро и секретными службами, но это всегда — настоящая головоломка. Представьте, здесь мы тоже сделали все, чтобы установить личность Малиши Бентс!

— С тех пор расследование дела как-то продвинулось?

Фредди Копперпот постучал по папке указательным пальцем:

— Мы покопались в базах данных, стараясь узнать, отправлялись ли посылки на имя этой Малиши Бентс ранее. Оказалось, их было тридцать семь!

Сидя на банкетке из искусственной кожи, Бролен вздрогнул: все сказанное было правдой, в этом он не сомневался.

Тем временем федеральный агент неторопливо и обстоятельно продолжал:

— Конечно, мы не знаем, что в них было, но если нечто похожее… С другой стороны, у нас есть большая лаборатория в Нью-Йорке; мы пользуемся ей, когда сталкиваемся с отправлениями, с помощью которых люди пытаются обойти существующие правила перевозок. Мы обратились за помощью к графологу, чтобы сравнить почерки отправителей. Общие признаки — наклон, знаки препинания, буквы, как будто нацарапанные ребенком, — позволили установить, что писал левша, скорее всего, мужчина. Состав чернил оказался банальней некуда: красители и соли железа в растворе галловой кислоты. ATF[31] предоставило нам доступ к имеющейся у них базе данных чернил — всего там больше тысячи разновидностей, — но эти оказались слишком распространенными, чтобы можно было использовать их как зацепку. Прошло полгода, а мы так и не знаем ничего об этой загадочной женщине и ее друге-отправителе.

Бролен попытался привести в порядок свои мысли и успокоиться. Какие выводы можно было сделать из всего услышанного? Что где-то рядом действует не один, а два члена секты Калибана? Что Малиша — левша, и может быть, это и есть сам Боб. Нет, постой! Вспомни Лукаса! Да, Лукас был левшой. Бролен прокрутил перед глазами события минувших дней. Лукас держал пистолет в левой руке. Значит, он вполне мог быть отправителем посылок.

Идя по следам, они наткнулись на секту из трех членов, однако это не означало, что у этих троих не было подручных. Лукасу помогала Джанин Шапиро. И вот теперь Малиша Бентс — как тень Боба.

Малиша Бентс, или как там ее на самом деле, женщина, живущая где-то в Филиппсбурге.

Надо позвонить Аннабель и все ей объяснить.

Рассказать еще немного о том ужасе, с которым они сражались.

Бролен быстро поднялся; озадаченный его порывом Фредди Копперпот, наблюдал, как тот положил на стол купюру и пообещал агенту вскоре с ним связаться. Холодный ветер ворвался в открывшуюся дверь.

Он должен узнать, кто такая Малиша Бентс, и тогда он найдет Боба.

44

Пока на севере уже третья команда под руководством измученного Джека Тэйера извлекала из вагона скелеты, Аннабель приехала в Филиппсбург, на Корлисс-авеню, в маленькое кирпичное здание, где находилось управление местного шерифа. Шериф, некий Эрик Мердок, внимательно выслушал детектива. Его внушительное телосложение впечатлило Аннабель. Мердоку было тридцать шесть, рост метр девяносто, вес — больше ста килограммов. Бывший спортсмен, теперь он, очевидно, забросил тренировки и был всем вполне доволен. Однако эта сотня килограммов не могла скрыть некогда развитую мускулатуру мощного тела. Красное лицо, редкая шевелюра и обозначившаяся лысина — короче, его внешний вид был запоминающимся.

— Слишком много жертв в одном районе для случайного совпадения. Боб живет где-то здесь, — пояснила Аннабель. — Надо исследовать окрестности, проверить всех, кто был осужден по серьезным статьям, побеседовать с соседями жертв — вдруг они что-то видели?

— Я страшно хочу вам помочь, но мне не улыбается перспектива иметь проблемы с федеральными властями, понимаете?

Аннабель наткнулась на бюрократа. То, о чем она просила, выходило за рамки ее юрисдикции, и, даже если бы Вудбайн или мэр Нью-Йорка распорядились оказать помощь следствию, шерифу все равно было бы необходимо соблюсти формальности.

— Я — целиком ваш, но они ведь такие, — добавил он, — считают себя королями, и я просто не хочу им надоедать.

— Поверьте, мы все урегулируем в самое ближайшее время. А пока мне нужно кое-что сделать; вы ведь всех здесь знаете?

— Да… А то, что вы рассказали мне о Тэйлор Адаме, действительно правда? Ее нашли голой, с конвертом, пришпиленным к телу?

Аннабель мрачно кивнула:

— Вы с ней уже встречались?

— С Тэйлор? Да, конечно. Можно сказать, это вошло в привычку! Постоянно делала глупости. Несколько раз, когда ее находили на улице пьяной, я отвозил ее домой, к матери. Неплохая девушка, но со своими тараканами. Если ничего не сделать, чтобы помочь ей, она плохо кончит…

— Сильно сомневаюсь, что она сможет когда-нибудь прийти в себя. Я была у ее матери и попросила составить список приятелей Тэйлор. Что вы об этом скажете?

Аннабель протянула шерифу список имен, и тот взял его своей длинной рукой с мозолистыми пальцами.

— Хмм… Ничего особенного. Двоих я знаю — такие же, как она, других — нет, видимо, парни из какой-то глухой дыры. Могу я вас кое о чем спросить?

— Валяйте.

— Что было в том конверте?

— Ничего вразумительного, — солгала женщина. — Почему вы этим интересуетесь?

— Я спрашиваю скорее самого себя. Надо быть придурком, чтобы совершить нечто подобное!

— Или ужасно самоуверенным.