Там, где поют соловьи - Елена Чумакова

быстро прошла по коридору в свою комнату и заперлась на ключ. Но не тут-то было, в дверь настойчиво постучали, и стук не прекращался, пока она не открыла. Василий Львович был встревожен.

– Что произошло? Почему ты явилась одна?

– Ничего не случилось. Просто устала и хочу спать.

– Не ври! На тебе лица нет! Рассказывай, – старик уселся на стул, давая понять, что не двинется с места.

И девушку прорвало. Она выложила все сегодняшние обиды, разочарования, выплеснула всю боль, скопившуюся в душе. Не забыла и про пирожные.

– Все? Больше ничего не случилось?

– Все… А разве мало?

Стелла, словно в детстве, села у ног своего друга, положила голову ему на колени. Он потрепал ее волосы, погладил по голове, как котенка.

– Ну и ничего страшного не вижу.

– Да как же? Ведь мы расстались с Валеркой! Все рухнуло!

– Не думаю. Нет таких влюбленных, чтобы перед свадьбой не поссорились. И мало таких свекровей, которым нравятся невестки. Обычное дело. Все наладится, поверь мне, старику. Если Валерка действительно твоя судьба, то вас никакими канатами не растащишь, а не то что словами вздорной бабы. А если не судьба, то лучше, если разбежитесь сейчас, пока паспорта друг другу не замарали, да дите не народили. Успокойся, умойся и ложись спать. Утро вечера мудренее. Все будет хорошо.

Прошло три дня. Вечером Стелла возвращалась домой сильно уставшая. В парадном, на подоконнике между вторым и третьим этажами, сидел Валерка. Стелла подобралась, выпрямила спину, хотела гордо и молча пройти мимо, но он спрыгнул с подоконника и сказал как ни в чем не бывало:

– Ты чего так поздно? Три часа тебя здесь дожидаюсь!

– Биохимию сдавала. Потом работала. Ночь не спала, устала, еле ползу.

– Сдала?

– На четыре.

– А я сегодня едва не завалил сопромат, еле на тройку вытянул. Всё из-за тебя. Переживаю.

– Я тоже. А почему не приходил так долго?

– Так ты же сама сказала, встречаемся только после очередного экзамена. Вот я и не мешал.

– Дурак! Я заниматься не могла! Все о… нашей ссоре…

Валерка закрыл ей рот поцелуем, не дав договорить.

Сзади раздалось легкое покашливание. Влюбленные оглянулись. На лестнице стояла соседка Светка, за ней маячил парень в матросской форме.

– Чё это вы в подъезде целуетесь? – спросила Светка. – У вас же комната свободная есть! А у меня мамаша дома. Так что это наше место. Освобождайте плацкарту.

– А не рановато тебе по подъездам целоваться? – удивился Валерка.

– Это вам поздновато, а нам в самый раз, – фыркнула нахальная девчонка.

– Ничего не поделаешь, надо давать дорогу молодым. А нам пора домой, – Валерка увлек счастливо улыбающуюся Стеллу за собой.

– Капе не проболтайтесь, – раздалось им вслед.

Глава 8. Сама себе хозяйка

1936 год, Ленинград.

Свет фонарей дробился в лужах на мостовой. Сброшенные деревьями листья, как вчерашние надежды, тихо умирали под ногами прохожих, все еще цепляясь к подошвам калош. Стелла шагала по Петровской набережной. Опять заморосил дождик. Она вспомнила про зонт, но его в руках не оказалось – то ли на работе оставила, то ли в поликлинике забыла. «Лучше бы на работе…» – равнодушно подумала она и накинула на голову капюшон плаща.

Около получаса назад Стелла вышла из женской консультации и направилась к трамвайной остановке, возле которой змеилась длинная очередь. Подошел переполненный трамвай. Лезть в эту человеческую кашу ей совсем не хотелось, и она решила пройти пешком хотя бы часть пути. Душа ее просила тишины и сосредоточенности. Размышляя, Стелла незаметно прошла больше половины дороги, теперь садиться на трамвай не было смысла, и она продолжала идти, хотя ноги уже устали.

Шел седьмой год ее замужества, а беременность все не наступала. Поначалу это не тревожило – надо было окончить институт. Одновременно с отличным дипломом Стелла получила приглашение на работу в научную лабораторию Всесоюзного института экспериментальной медицины. Василию Львовичу потребовались все его связи, весь авторитет, чтобы устроить это приглашение. И лишь обеспечив для своей воспитанницы возможность продолжить его дело, профессор подал прошение об отставке. Здоровье Василия Львовича быстро ухудшалось. Предвидя скорый уход, он прописал Стеллу в свою комнату как опекуншу и таким образом сохранил для нее бесценную библиотеку, домашнюю лабораторию, все свои записи. Спустя год он умер. Дальше молодой женщине предстояло двигаться в науке самостоятельно, без поддержки и помощи старшего друга. Она продолжила его тему – создание универсального антисептика, действующего и на микроорганизмы, и на споры грибов, и на вирусы, одновременно обладающего ранозаживляющими свойствами. Препарат должен был стать малозатратным в производстве, устойчивым при хранении, удобным и безопасным в использовании. Эта непростая задача увлекла ее. Тему включили в план научных разработок отдела, теперь над ней трудился целый коллектив. Стелла пропадала в лаборатории каждый день допоздна, до закрытия института, а воскресенья казались ей непростительным расточительством времени.

Валерка поначалу относился терпеливо к одержимости жены работой. Придя домой, сам готовил ужин и шел на остановку встречать свою Морковку. Он надеялся, что первоначальный энтузиазм пройдет, и Стелла станет хорошей женой, однако его терпение иссякло раньше. А жена даже не сразу заметила, что муж перестал встречать ее с работы и все чаще приходил поздно, что от него стало попахивать спиртным. Однажды Стелла мимоходом упрекнула Валерку в том, что он не купил хлеба и картошки. И тут, неожиданно для нее, разразился скандал! Она услышала, что ему надоела такая жизнь, что вообще-то нормальные жены встречают мужей готовым ужином, а не наоборот, что он не собирается всю жизнь быть в роли домашней прислуги при «гениальной» жене, что он мечтал о детях и ласковой подруге, а не о таком «синем чулке». Валерка ушел, хлопнув дверью.

На шум ссоры прибежала соседка Светка. Узнав, из-за чего сыр-бор, она села на край кровати, поджала губы и сложила руки на коленках.

– А ты как хотела, дорогая? Я и то смотрю, когда же у твоего мужика лопнет терпение? Я не знаю, что ты там делаешь в своей науке, но мужику жена нужна! Ласка, забота, внимание… пожрать вкусно и побольше, чтоб ублажала и уважала. А ты? В зеркало на себя глянь. Помада, пудра, завивка, духи – где все это? А вокруг, между прочим, много женщин одиноких… Ребеночка, опять-таки, роди ему. Любовь, знаешь, приходит и уходит, на нее сильно-то не рассчитывай. Ребеночек нужен, чтобы семья полноценная была, – Светка погладила свой растущий живот. – Мой-то муженек не нарадуется, что скоро папашей станет. А ты когда сподобишься?

Стелла подошла к зеркалу. И правда, пучок