Обратная сторона долга - Наталья Барикова

— Катя, сейчас война, девка молодая и красивая, все что угодно могло произойти.

— Да это понятно, но вот чтоб так, в тот день, когда операцию проводить, а она как в воду канула. Подозрительно просто.

— Да, я забыла, — проговорила Аня, выкладывая из сумки на стол завернутые пирожки. — Мама напекла, помяни Митьку.

Слезы навернулись у меня на глаза и взяв душистый пирожок с яблоками я откусила кусок.

— Земля ему пухом.

— Сегодня похоронили. Тело хоть разрешили забрать. Говорят, Габриель распорядился. Спасибо ему, — Анька захлопала своими длинными ресницами, пытаясь сдержать слезы.

— Он мне ничего не сказал.

— Ладно, Катюш, ты поправляйся, а мне идти нужно. Рейхскомиссар пирушку сегодня закатить вздумал, дел много. Веселятся все. Когда это уже закончится.

— Закончится, Аня, обязательно. Ты Сашке привет передавай.

— Передам, — послав мне воздушный поцелуй, Анька покинула дом.

Где-то через час после её ухода вернулся Габриель. Увидев меня в гостиной удовлетворенно кивнул:

— Тебе уже лучше?

— Да, я поела, выспалась и чувствую себя отлично. Плечо немного побаливает только.

— Ну, пару дней и будешь как новенькая, — с усмешкой проговорил Габриель, целуя меня в лоб.

— Аня приходила, сказала, что Фридрих жалуется на то, что переводчиков в штабе нет. У меня не будет проблем из-за этого?

— Не переживай, у моей женщины проблем не будет никогда, пока она под моим крылом.

— Ты так это сказал. Моя женщина. Так романтично. Совсем не вяжется с тем Габриелем, с которым я познакомилась так недавно. И еще, спасибо тебе огромное. Ты разрешил забрать тело Митьки, — я подошла и уткнулась ему в плечо.

— Я не зверь, Катя. Или зверь, но прирученный тобой, — усмехнулся немец.

— Я знаю теперь.

— Марта здесь?

— Нет, я ее отпустила. А что такое? Ты голоден? Я могу что-то приготовить.

— Нет. Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Давай пройдем в кабинет.

— Габриель, что такое? Что-то случилось?

— Нет, пойдем.

Зайдя в кабинет, я расположилась в кресле напротив Габриеля, укутавшись в теплый плед.

— Я слушаю, — с беспокойством в голосе проговорила я.

— Катя, я знаю, что ты разведчица.

Мне показалось, что я упаду в обморок после его слов. Стало так жарко, что я сдернула с себя теплую ткань пледа.

— Нет, Габриель, ты что, какая из меня разведчица?

— Разведчица, Катя, разведчица. Если бы вчера не пропала твоя подруга Лена, то, вероятнее всего, вы организовали бы нападение на штаб и попытались выкрасть документы. Не отрицай этого. И когда недавно пропал конвой с продовольствием, это тоже твоя работа. Я теперь это понимаю. Документы по поставкам были тогда у меня на столе. И только грамотно обученный человек мог вычислить путь движения машин. И стреляешь ты не просто как любитель. И ко мне ты не просто так приставлена. А провела ты меня ловко, должен я тебе сказать. Всегда мы, мужчины, понимаем, что женщина может быть опасна, но я не думал, что такая молодая девочка окрутит меня в два счета.

— Лена, ты ее убрал? — я не могла поверить в это и с ужасом смотрела на мужчину.

— Нет, пока с ней все хорошо. Она жива, ее никто не трогал.

— Пока?

— Да, Катя, пока. Ее судьба и все дальнейшее зависит от тебя.

— Габриель, я не разведчица, — продолжала отнекиваться я.

— Катя, я не первый день на войне. Я старше тебя, а значит и опыта у меня больше. Может с кем-то другим тебе бы и удалось провернуть все, но не со мной.

— И чего же ты хочешь? — стальным голосом проговорила я, сверля его глазами.

— Я сейчас изложу все, как мне нужно чтоб было, дальше решать тебе и твоему командованию

— Я слушаю.

Не веря до сих пор в происходящее, я мысленно начала прощаться с жизнью. Не то чтобы я не предполагала, что он обо всем догадывается, просто мне было ужасно страшно за то, что последует дальше за этим его знанием.

— Сначала я хочу знать, что ты сейчас чувствуешь ко мне? Я понимаю, что все у нас с тобой начиналось не совсем нормально и у каждого был свой интерес. Но столько всего произошло, и ты беременна теперь. Поэтому скажи, ты готова идти дальше со мной рука об руку?

— Готова, — не колеблясь ответила я, поскольку это была чистая правда.

Отвечая, я не думала о задании в этот момент, я правда хотела быть с этим человеком.

— Хорошо, тогда слушай. Через три дня Алекс улетает в Берлин. Его переводят назад в Германию. Он заберет тебя с собой. По приезду он отвезет тебя в имение моей матери. Оно далеко от Берлина и даже если в случае проигрыша в войне Германии, я не думаю, что война слишком затронет этот город. Ты сохранишь нашего ребенка и вырастишь его.

— Ты с ума сошел? В качестве кого я буду в Германии? Я же русская!

— Дослушай, — достав из ящика стола запечатанные конверты он положил их передо мной. — Ты будешь там в качестве моей жены. По приезду ты пойдешь к нотариусу моей семьи и передашь один конверт. Нотариус человек надежный, он друг моего покойного отца. Я ему все изложил подробно здесь. Он отдаст тебе документы на имя Катрин фон Вольф. Записи о заключении брака он сделает. По всем документам ты будешь девушкой из детдома, который сгорел в начале войны в Германии. Поскольку все архивы сгорели, проверять будет негде. Я был в этом городе проездом, поэтому все подтвердится. Мы встретили друг друга, полюбили и поженились.

— Габриель, я не могу, здесь моя родина, что ты такое говоришь? Какая Германия?

— А я не спрашиваю, Катя. Я говорю тебе, как ты сделаешь.

— Я не буду этого делать!

— Будешь. Потому что взамен я передам копию документов твоему командованию и отпущу Лену. Я спасу своего ребенка, ты поможешь родине. Решать тебе. Выбора у тебя нет. К документам вы не подберетесь никак, я об этом позаботился.

— Зачем ты так?

— Я хочу тебе жизнь спасти. И хочу, чтоб ты родила мне наследника. Я один из семьи фон Вольфов остался, у меня нет ни братьев, ни