Агидель стремится к Волге - Хамматов Яныбай Хамматович

В разгар противостояния в лагерь повстанцев прибыл гонец из Москвы.

— Я к вашему вождю! — заявил он охранникам.

Мулла Сайт, сидевший неподалеку в тени раскидистого дерева, попивая из деревянной чаши свежий кумыс, услыхал его, поднялся на ноги и с достоинством спросил:

— Какое у вас ко мне дело? Я слушаю.

Не удостоив Сайта ответом, гонец достал из-за пазухи свиток и так же молча вручил его.

Тот, не мешкая, развернул послание и, пробежав глазами текст обращения, написанный от имени обоих наследников престола — Петра Алексеевича и брата его Ивана, пояснил обступившим его помощникам:

— Вот, русские правители умоляют нас прекратить восстание. Обещают всех простить и помиловать. Клянутся, что не станут крестить башкортов насильно, мол, и Указ отменять собираются…

Пуще всего страшившиеся насильственного крещения башкиры, услыхав, что власти прямо заявляют о своем отказе подвергнуть их такому испытанию, обрадовались.

— Иншалла!

— Выходит, наша взяла!

— Значит, милостью Аллаха суждено нам разойтись подобру-поздорову по своим домам, к деткам своим вернуться!..

Сайт Садиров терпеливо выслушал своих товарищей, покачал укоризненно головой и, поправив чалму, изрек:

— И вы поверили? Да ведь это еще одна уловка! Мало они наших отцов и дедов за нос водили? Уж я-то их знаю. Шакалы эти на что угодно пойдут, лишь бы мы утихомирились. Разве не видите, они делают все, чтобы расколоть нас. А ведь мы уже почти у самой цели, вот-вот победим… — Он перевел дыхание и продолжил: — Да, я правнук самого Шакман-бея, но я не верю никаким посулам Ак-батши. Ложь и вранье! Я знаю, как крестили наших братьев, как над ними измывались. И поэтому буду бороться до самого конца, до тех пор, пока не очистим священную нашу землю от ненавистных кафыров!

Тулякяй-батыр, не раздумывая, встал на его сторону. Пока остальные вожди колебались, заговорил представитель Катайской волости Аллагул. Он наотрез отказался продолжать восстание.

Разгорелся спор. И так как он ни к чему не привел, кто-то предложил обсудить этот непростой вопрос на общем собрании. Аллагул и его сторонники не согласились участвовать в йыйыне и ночью тайком бежали.

Сайт был вне себя от негодования, узнав о том, что часть повстанцев, отказавшись от дальнейшего участия в восстании, разъехалась по домам. А вскоре ему доложили, что его бывшие соратники, откликнувшись на обращение царя к башкирам при посредничестве уфимского воеводы стольника Коркодинова, отрядили в Москву послов во главе с Кучуком Юлаевым с челобитной от имени жителей всех четырех дорог о прощении.

— Изменники, предатели! Им все нипочем! Судьба нашей земли их нисколько не волнует. Но мы все равно не должны останавливаться на полпути. Потомки нам этого не простят, — говорил Сайт, полный решимости продолжать с прежним упорством борьбу.

Несмотря на то, что на престол был венчан десятилетний Петр I, реальная власть находилась в руках царевны Софьи, поддерживаемой Милославскими и стрельцами. И когда воеводы Уфы и Казани Коркодинов с Шереметевым обратились за помощью в Москву, она отправила к ним карательные отряды, один из которых возглавлял знакомый Сайта князь Борятинский. Сама же благословила их и проводила в путь со святыми иконами.

XVI

…Повстанцы и царская рать подошли к реке Ик одновременно с разных сторон и вступили в переговоры.

Борятинский стал уговаривать башкир мирно разойтись по своим вотчинам и не поскупился при этом на всевозможные посулы. Но Саит-мулла, не поверив ни единому слову князя, принялся обвинять русских правителей в вероломстве и грубейших нарушениях договора, заключенного с Иваном Грозным больше века тому назад. Он потребовал, чтобы правительственное войско немедленно убиралось из Башкортостана.

Видя, насколько несговорчив башкирский вождь, и поняв, что усилия его тщетны, Борятинский с сожалением произнес:

— Да, не сумели мы с тобой поладить, Сайт! Знал тебя я верным да благонадежным в пору, когда мы с тобой злодея Стеньку воевали. А теперь не узнаю. Что сталось с тобою? И как же мне быть, ежели ты, такой умный, образованный да смелый, не желаешь меня понять? Подсказал бы, что ли…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не меня о том спрашивай, князь, а царей своих! Не от хорошей жизни мы взбунтовались. Это урысы-воеводы да монахи вынудили нас, башкортов, подняться. И пока не прогоним их с нашей земли, не успокоимся, — твердо заявил Сайт Садиров.

Переговоры закончились и воцарилась напряженная тишина.

Настали сумерки. Мрак окутал окрестности. По обоим берегам запылали костры…

Казалось, нет никакого повода для тревоги, но люди по разные стороны реки оставались начеку и даже на время ночного отдыха не снимали с себя воинских доспехов.

Так прошел второй день, а потом третий. А на четвертые сутки, на рассвете, стрельцы, едва очнувшись, зароптали и вскоре заполонили весь берег до самой реки. Нарастал гул, будто приближался гигантский пчелиный рой. Переправлявшиеся через реку всадники с ходу устремлялись вперед. С каждой новой партией разыгравшаяся битва разгоралась все пуще.

Наблюдавший за происходящим с верхушки тополя Алдарбай быстро спустился вниз, вскочил на коня и помчался к Сайту, стоявшему с соратниками на возвышении под зеленым знаменем.

— Хэзрэт, урысы подходят с тыла. Окружают наших. Дозволь идти на выручку!

— Ступай, но только будь осторожен, — махнул рукой вождь.

— Может, и мне пора вмешаться? — сказал Тулякяй-батыр, предводитель войска Казанской дороги.

— Не спеши, агай. Потерпи! — отозвался Сайт, напряженно следя за ходом битвы, и вскоре крикнул: — Ну, теперь твой черед, давай! Жми на правое крыло!

И башкиры Казанской дороги начали наступление на правый фланг царского войска…

Земля, развороченная и утоптанная копытами лошадей, гудела и стонала. Звенели, ударяясь друг о друга, сабли. Копья впивались в тела воинов и коней. Израненные животные катались по полю, фыркая, и бросали на людей предсмертные, словно молившие о пощаде, взоры. А те все продолжали биться. Куда ни кинешь взор, всюду — резня, кровь и смерть. Сайт ощущал себя как в кошмарном сне.

Отважный Тюлекей-батыр был в самой гуще сражения. Его донимали не только вражеские конники, от которых он остервенело отбивался. Душил резкий запах, источаемый взмыленными лошадьми, а тяжелые доспехи мешали двигаться.

Вот Тюлекей снес голову одному стрельцу и успел уже нацелиться на следующего, как вдруг его взгляд уперся в юного ратника с тоненькими усиками и аккуратной, реденькой бородкой. Невольно залюбовавшись его сноровкой и удалью, батыр отметил про себя, что парень не столь груб, как прочие бывалые вояки с озлобленными хищными лицами.

«Жалко будет урыса-малайку, если погибнет», — подумал Тюлекей, поворотив коня в его сторону. И в тот самый момент неожиданно вырос перед ним верзила-стрелец и занес над его головой саблю. Но батыр, ловко вывернувшись, отскочил влево, и тяжелый удар пришелся на кого-то другого. Хрустнули чьи-то кости.

Тюлекей бросился к стрельцу и проткнул его своим копьем.

Боясь оказаться в окружении, ратники стали беспорядочно отступать к реке.

Не все переправились через Ик — кто утонул, а кого настигла меткая башкирская стрела. Добравшиеся до берега стрельцы пешими мчались без передышки дальше, бросая оружие и срывая на бегу железные латы.

Когда Сайт перебрался вместе с джигитами через реку, обнаружилось, что он ранен. Но это не остановило вождя. С наскоро перевязанной раной он продолжал преследовать убегавшего противника. Сайт был полон решимости уничтожить войско Борятинского, во что бы то ни стало, и беспрестанно подгонял своих людей вперед.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Братья, не давайте врагу опомниться!..

С поля брани убегали лучшие царские полки…

Увлекшись преследованием, конники во главе с Алдарбаем не заметили, как оторвались от основных сил. Приближаясь к берегу Агидели, они попали под обстрел. Алдарбай был ранен, а многие из его джигитов погибли.