Наследники погибших династий - Зволинская Ирина

– Жак! Иди скорее сюда! Смотри, кто к нам пришел! – громко позвала женщина. На пороге показался завхоз.

– Мсье Жак, – захохотала я, – какие у вас усы! Да вы прямо генерал!

– Стараюсь, – подкрутил он ус и обнял меня.

– Знакомьтесь, моя мама – Аделин.

Мсье Жак поцеловал маме руку, а мадам Мари, не стесняясь своих чувств, расцеловала ее.

Я представила и своего охранника. Молчаливый Тео, как обычно, произвел неизгладимое впечатление. Высокий и широкоплечий, светловолосый северянин одним своим видом вызывал невольное уважение. Когда процедура знакомства была закончена, мы прошли на маленькую кухню.

Травяной чай приятно обжигал горло, золотистые блинчики так и просились в рот, а вишневое варенье, которое мадам Мари достала из погреба, таяло на языке.

– Какие новости? – откинулась я на стул. Живот не влезал в юбку.

– За последний месяц ничего не изменилось, – рассмеялся мсье Жак.

– Сегодня нам обещали привести внука, – гордо сказала мадам Мари. – Анатоль с женой приглашены на какой-то прием, – объяснила она.

– Так вы в няньках сегодня? – удивилась я. – Здорово, – насколько я поняла из писем мадам, они с невесткой были не в лучших отношениях, Анатолю по-прежнему не было никакого дела до матери.

За беседой пролетело несколько часов. На маленькой светлой кухне было так замечательно уютно, что не хотелось уходить. Мсье Жак веселил маму, в умении рассмешить ему почти не было равных.

Не было равных.

Доминик, Жан… где вы сейчас?

В небесном храме святых? В ветре и солнце, в дожде и бурных водах Муары?

Или, может быть, возродились снова?

– Кто это? – удивленно спросил мсье Жак, глядя в окно. – Анатоль должен приехать позднее.

Все мы посмотрели в окно.

Из длинного темного автомобиля вышел мужчина. Властно бросил что-то водителю и стремительной походкой пошел к дому. Движения его были плавными и отточенными одновременно, я невольно залюбовалась.

Когда он подошел к входу и бросил взгляд в окно, я узнала в нем Оливье.

Сжала кулаки и натянула улыбку.

Холодная волна окатила изнутри.

– Добрый день, – поздоровался мужчина и посмотрел на меня.

– Здравствуй, Оливье! – обрадовалась мадам Мари новому гостю. – Какими судьбами?

– Я приехал за своей невестой, – с улыбкой ответил он мадам.

Мама удивленно приподняла брови, но вопросов задавать не стала.

– Какая замечательная новость! – охнула мадам Франс. – Ника, ты почему нам не сказала? – повернулась она ко мне.

– Не успела, – спокойно ответила я.

– И когда свадьба? – поинтересовался мсье Жак. – И, кстати, где? В Саомаре?

– Мы еще не решили, – сказал Оливье, глядя мне в глаза.

– Лучше бы, конечно, в Саомаре, – размышляла мадам Мари, – тогда бы и мы с Жаком пришли.

Я почти не слышала, о чем она. Смотрела на друга, хотя теперь он им и не являлся.

Это не мой Оливье. Не тот открытый и немного несуразный помощник аптекаря, не начинающий модельер, который, когда я рассматривала его рисунки, с надеждой ждал моего вердикта.

Этот мужчина знает, чего хочет, и не остановится ни перед чем, чтобы добиться желаемого.

Все мы стали другими.

– Мы сообщим вам первым о своем решении, – Оливье подошел ко мне и протянул руку:

– У меня небольшой перерыв между совещаниями. Пообедаем? – Он посмотрел на Тео и добавил: – В «Солнце и ветер». Со мной охрана, – Тео кивнул и тем самым не оставил мне возможности отказаться.

– Мы будем в отеле, – сказала мама и, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, я и мсье Мегре покинули дом.

Мы почти дошли до автомобиля. Оливье остановился, притянул к себе, обхватил руками мое лицо и поцеловал. Держал так крепко, будто боялся, что я исчезну.

– Я не дам тебе убежать, – сказал он и легонько поцеловал в висок, – поверь, я давно научился, как использовать любую, даже минимальную возможность.

– Не сомневаюсь, – ответила я и подошла к распахнутой двери автомобиля.

Безупречно вышколенный официант проводил нас к столу и выдвинул стул. Я заняла свое место. Пробежала глазами по меню, выбрала что-то овощное и, когда мы с Оливье остались одни, спросила:

– А если бы я не приехала в Саомар? – Я разглядывала вышивку на тканевой салфетке, действительно – солнце и ветер. – Ты ведь ничего не говорил о своих чувствах. – Посмотрела на мужчину.

– Неужели? – он выгнул бровь. – С каких это пор «я люблю тебя» перестало быть признанием? Впрочем, я нисколько не удивлен твоему вопросу, – легонько усмехнулся он. – Ника, как ты думаешь, почему в Сверге открыли автомобильный завод?

– Потому, что это было выгодным вложением? – ответила я, уже догадываясь об истинной подоплеке события.

– И это тоже, – подтвердил Оливье. – Я собирался переезжать в Такессию, – отложила несчастную салфетку, – приобрел дом неподалеку от дворца. Документы оформили за несколько дней до твоего приезда, – официант принес заказ.

Отпила вина и посмотрела в окно, чтобы дать себе немного времени на осознание слов Оливье. Горожане куда-то спешили, всюду сновали машины, продавцы мороженого и газет, как обычно, стояли рядом. Газетчики громким криком привлекали внимание, а мороженщики угощали невольных партнеров собственной продукцией, в качестве платы за привлечение клиентов.

Наш столик находился у самой витрины, я видела прохожих, прохожие с интересом разглядывали меня. Мало кто из простых жителей мог позволить себе обедать в этом заведении, но поглазеть – святое дело.

Ко входу в ресторан приехал автомобиль со знакомым гербом. Я сильнее сжала тонкую ножку фужера. Элиас спрыгнул на тротуар, обошел машину и подал руку светловолосой девушке. В незнакомке я узнала Агату. Она подхватила жениха под руку и что-то рассказывала. Элиас же, казалось, не слышит ее, таким отрешенным было его лицо.

Они уже почти вошли, как вдруг Белами посмотрел в мою сторону. Когда наши глаза встретились, я подняла свой бокал, приветствуя его.

Совсем как он меня тогда, на свадьбе Вероник.

Сделала глоток, все так же, не отрываясь от его лица.

Никакого вкуса… усмехнулась такой забавной особенности своего восприятия.

Когда он рядом, я превращаюсь в пылающий лед.

– Что вас связывает? – Оливье задает этот вопрос уже второй или третий раз, поняла я.

– Ничего, – ложь легко срывалась с языка, – разве что у нас один отец.

Мой собеседник облегченно выдохнул.

– Я не смогу сопроводить вас на вечер, – сказал Оливье, – на это время у меня назначена встреча. Я приеду на несколько часов позже.

Я почти не слышала его. Смотрела, как официант после небольшой заминки провожает новых гостей к соседнему с нами столику.

– Добрый день, – поклонился нам Элиас, и в этот миг Агата увидела меня.

– Здравствуй, Ника, – тихо сказала мадмуазель Сусс.

Я видела, как тяжело ей смотреть на меня, как радость, что до этого царила в ее глазах, сменяет тоска.

– Мсье Белами, Агата, – кивнула я, – рада встрече, – снова неправда.

Они сели так, что Элиас оказался напротив. За все время обеда он ничего не ел, не сказал своей спутнице ни слова, только пил вино, бокал за бокалом, и смотрел.

На меня.

Странный вышел обед… ведь я тоже ничего не ела.

– Мне пора, – Оливье посмотрел на часы, – я отвезу тебя в отель, – сообщил он.

Мы вышли из ресторана, чужой взгляд щекотал спину.

Перед тем как сесть в машину, Оливье снова поцеловал меня. Я не смогла сдержаться и посмотрела в окно, на Элиаса.

Лучше бы мне не видеть этого…

Он резко поднялся, отшвырнул стул и одной рукой смахнул со стола посуду.

Агата закрыла уши руками и заплакала. Весь ресторан недоуменно смотрел на эту сцену.

– Поехали скорее, – сказала я и села на кожаное сиденье.

Не помню, как ехали, не помню, как прощались, перед глазами стояло любимое лицо, искаженное чудовищной злостью.