В кольце твоих рук - Ли Бристол

Саймон выругался. Взгляд его снова упал на скомканные листы на столе. А стоит ли вообще писать Спотсвуду? Может быть, губернатор специально скрывается от него? Вот если поехать и встретиться с ним лично — тогда он уже не отвертится… Нет, исключено — а вдруг Сторм в его отсутствие выкинет какой-нибудь номер! И тем не менее как-то связаться со Спотсвудом нужно в любом случае.

Саймон снова сел за стол и, взяв перо, начал твердым, решительным почерком:

Виргиния, Уильямсберг, Фрэнсис-стрит, 10

Достопочтенному Кристоферу Оливеру Гейтвуду, эсквайру.

Немного подумав, он добавил:

В случае необнаружения адресата по вышеуказанному адресу просьба переслать данное письмо по следующему адресу:

Виргиния, окрестности Саффолка,

плантация Каррингтон на реке Джеймс.

Дорогой кузен.

Не будучи уверен, где найдет тебя это письмо — в городе или на плантации твоего отца, вынужден тем не менее обратиться к тебе с просьбой, которая, надеюсь, тебя не затруднит. Встреться лично с губернатором Спотсвудом (я знаю, что тебе это будет неприятно, но, к сожалению, обстоятельства вынуждают меня просить тебя об этом) и спроси, каковы будут его дальнейшие распоряжения касательно одной вещи, переданной им мне на хранение. Сделай это незамедлительно.

Глава 21

Сторм нервно ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть, сбив горячие простыни и тщетно пытаясь подтолкнуть поудобнее подушку. За ее открытым окном весело щебетала какая-то птица. Заснуть на суше и так сложно, а тут еще это! Где слыхано, чтобы птицы распевали ночью?

Но на самом деле не это было причиной, из-за которой Сторм не могла заснуть, — Саймон всю ночь стоял перед ее глазами словно живой, и она снова и снова вспоминала его прикосновения, его ласки!

Птица за окном продолжала заливаться на все лады, словно издевалась над ней, и Сторм накрылась подушкой, чтобы не слышать. Нет, надо скорее бежать отсюда, здесь она просто с ума сойдет!

Но так было еще хуже — теперь подушка душила ее! Запустить, что ли, чем в эту проклятую птицу! Да вот хотя бы подсвечником! Изысканный, черт побери, как и все в этом доме. Из чистого хрусталя, с какими-то призмами, наверное, чтобы ярче отражать свет…

Сторм швырнула подсвечник в окно. Послышался оглушительный звон, и надоедливая пичуга наконец умолкла.

Довольная тем, что нашла выход своей злости, Сторм блаженно растянулась на кровати. Она уже почти заснула, когда дверь отворилась, и на пороге появился Саймон, освещенный светом из коридора.

— Это еще что за фокусы?! — грозно произнес он.

Сторм села на кровати. Простыня, свалившись, обнажила ее грудь, но ей было не до того.

— Ты что, не слышал чертову птицу? — с вызовом произнесла она. — Рассвистелась тут! Я кинула в нее подсвечником и, кажется, убила!

Саймон провел рукой по волосам.

— Воспитанные леди не швыряются подсвечниками в соловьев, — произнес он, огромным усилием заставляя голос звучать спокойно. — Буду вам крайне признателен, если в дальнейшем подобного не повторится.

Он уже было собрался уйти, но, очевидно, передумал и, повернувшись, посмотрел на Сторм. Глаза его блестели в лунном свете.

Заметив ночную рубашку, валявшуюся на полу, Саймон подобрал ее и протянул девушке.

— Прикройся, — процедил он сквозь зубы. — Здесь не бордель.

Сторм никогда не спала одетой, ей просто не могло прийти такое в голову. Каждый вечер служанка оставляла на ее кровати свежую ночную рубашку, но Сторм просто отбрасывала ее прочь и залезала в постель в чем мать родила. Однако теперь, когда Саймон обратил на это внимание, она почувствовала себя неловко и прикрыла грудь простыней.

— Уходи отсюда! — огрызнулась она. — Тебе нечего делать в моей комнате!

В глазах Саймона вдруг мелькнул тревожный огонек, и Сторм инстинктивно напряглась.

— А что будет, — вдруг произнес он, — если ты сбежишь прямо сейчас?

Сторм не верила своим ушам. Она уставилась на Саймона, но его лицо было спокойно.

— Ты отпускаешь меня? — удивилась она.

— Что ты будешь делать, если тебе удастся сбежать? — повторил Саймон.

— Разыщу свой корабль, команду, а потом… — руки ее под простыней сжались в кулаки, глаза сузились, — свяжусь с другими капитанами. Мы вместе окружим берега Виргинии целым флотом и устроим такую резню, что чертям в аду тошно станет! Я лично насажу голову этой толстой свиньи Спотсвуда на пику и пройду с ней по всему Уильямсбергу! Именно это я и сделаю! — с вызовом закончила она.

Саймон опустил глаза. От его недавнего грозного вида не осталось и следа.

— Ну что же, — голос его прозвучал неожиданно устало, — стало быть, ты не оставляешь мне выбора!

Он присел на кровать, и Сторм машинально отодвинулась, чтобы не касаться его.

— А раньше у тебя был выбор? — все с тем же вызовом спросила она.

Саймон задумчиво посмотрел на нее.

«Черт побери, — пришло вдруг ему в голову, — а ведь все дело-то, собственно, всего лишь в этом письме! Может быть, если предложить ей свободу в обмен на чертово письмо, она согласится? Тогда она обретет свободу, Спотсвуд получит то, что ему требуется, а я избавлюсь наконец от этого кошмара…»

— Я немного знаком со Спотсвудом, — осторожно сказал он. — И мог бы замолвить за тебя словечко. Если ты пообещаешь мне…

— Да я лучше помру, чем приму амнистию из поганых лап этого твоего Спотсвуда! И твоя помощь мне тоже не нужна! — бросила она, словно плюнула ему в лицо. Саймон не удивился ее словам: он понимал, что где-то даже их и заслуживает.

— Послушай меня, Сторм, — спокойно и серьезно произнес он. — Даже если ты освободишься, то все равно не сможешь вернуться к своей прежней жизни. Времена капитана Кидда давно прошли, пиратство доживает последние дни. Нас, колонистов, слишком много, и мы сильны — даже не стоит и говорить о том, чтобы пытаться победить нас. Мы умеем драться на суше и на море, наш флот что ни день, то сильнее — как ты этого не поймешь, в конце концов! А у вас все меньше мест для укрытия, да и вас самих все меньше. Прошлого не вернешь — нравится тебе это или нет!

На минуту Сторм задумалась. От фермера все это слышать было неудивительно — что он еще может сказать? Но почти то же самое говорили Рауль и Роджер… Неужели все они правы? Но если и так… что тогда ей остается в жизни?

Она подняла голову и посмотрела Саймону в глаза: