В кольце твоих рук - Ли Бристол

— На твоем месте я бы не отступилась и не позволила, чтобы кто-то — пусть даже мой брат — так мною командовал! Не нравятся тебе эти балы — ну и не езди на них, не нравятся платья — не носи, только и всего! А если он без них не может — пусть сам их и носит!

То ли оттого, что она вдруг представила Саймона в женском платье, то ли просто почувствовав поддержку Сторм, но Августа вдруг рассмеялась. От слез ее не осталось и следа.

— Ах, дорогая, — воскликнула она, — ты всегда меня так ободряешь! Хотя я, конечно же, не могу послать Саймона к черту — он мой брат…

— Этот твой брат, — сухо сказала Сторм, — считает тебя такой же своей собственностью, как и твоего Питера, как и любого своего раба, как и…

«Как и меня», — хотела она сказать, но вместо этого лишь произнесла:

— В общем, тут твой брат несправедлив — все люди равны, каждый имеет право жить, как хочет, об этом даже есть в Писании…

Августа грустно улыбнулась.

— Может быть, ты и права… — проговорила она наконец и вдруг, вскочив на ноги, чмокнула Сторм в щеку. — Какая ты замечательная подруга, Сторм! Как хорошо, что я тебя узнала!

Подхватив свое вышивание и продолжая улыбаться, Августа выбежала из беседки, а Сторм продолжала сидеть, рассеянно потирая щеку. Ей было слегка не по себе — до сих пор ни одна женщина не целовала ее… Лишь через какое-то время она очнулась. Какое ей дело до Августы с ее глупыми романами и до Саймона — пусть они с жиру бесятся! А ей надо поскорее вернуться в море, не то здесь и правда с ума сойдешь от безделья…

Сторм снова неподвижно уставилась на реку, уже в сотый, наверное, раз обдумывая план побега.

Тем временем по другую сторону реки, в Иден-Хаусе, губернатор Чарльз Иден, выглянув в окно, наблюдал за остановившейся во дворе каретой. Затем, достав из буфета бутылку бренди, он налил по бокалу для себя и для своего гостя, с нетерпением гадая, какие новости его ждут.

Лето Иден обычно проводил в своей загородной резиденции, и на этот раз в этом была двойная необходимость: во-первых, оставаться в городе было бы тяжело из-за жары, а во-вторых, рядом гостила Сторм О’Малли.

В последнее время губернатор чувствовал себя не совсем спокойно. Вот уже много лет ничто не менялось в том альянсе, что он заключил со Сторм О’Малли и другими пиратскими капитанами. В своих сделках с пиратами Иден не видел ничего плохого — благодаря им лавки в его колонии ломились от изобилия всего на свете, да и цены были ниже, чем если бы он закупал товары у старушки Британии. К тому же это гарантировало безопасность колонии — пираты не потерпели бы никакого чужака, вздумай тот появиться в водах Северной Каролины. Только полный идиот мог отказаться от такой сделки — здесь выигрывали все.

Но все же во всем этом была и опасная сторона. Переоценивать лояльность пиратов не следовало — эти бестии всегда готовы продать отца родного, дай им только повод. К тому же чертово письмо… Да, он тогда сглупил, ничего не скажешь… Во-первых, Сторм О’Малли — женщина, а женщины совершенно непредсказуемы. Во-вторых, другие капиталы уже подумывают о том, чтобы бросить пиратство, и лишь она одна остается непреклонной. С тех пор, как это проклятое письмо попало все руки, с ней вообще не стало сладу…

А вдруг она уже отдала письмо Спотсвуду? Ради того, чтобы выхлопотать себе амнистию, она могла на это пойти. Тогда Идену конец… Или она готовит ему новую ловушку, хочет столкнуть со Спотсвудом, а в результате использовать обоих? В любом случае с ней надо держать ухо востро…

Когда Тобиас Найт наконец вошел, Иден нетерпеливо повернулся к нему:

— Ну, какие новости?

Найт хмуро поглядел на своего босса.

— Боюсь, что никаких, ваша светлость. По крайней мере, ничего утешительного.

Иден скривил губы и отвернулся к окну.

— Как и ожидалось, опрос пиратских капитанов почти ничего не дал — ни один из них не знает, где письмо, а если кто и знает, то молчит. Насчет того, что привело О’Малли в дом Йорка, тоже ничего не удалось выяснить. Спотсвуд, разумеется, утверждает, что побег ей устроили ее друзья — пираты, а те говорят, что они к этому непричастны. — Взяв свой бокал, Тобиас глотнул бренди и помолчал с минуту.

Похоже, единственный, кто знает всю правду, сама О’Малли.

Иден молча поглядел на своего секретаря.

— Никаких шансов проникнуть в Сайпресс-Бей? — спросил он наконец.

— Боюсь, никаких, ваша светлость. Имение охраняется днем и ночью. Даже если и удастся проникнуть в него, не ясно, пойдет ли Сторм на контакт с нами. А если попробовать взять ее силой, можно еще больше ухудшить ситуацию…

— Может, просто заехать к Йорку? Скажем, с соседским визитом…

— Простите, ваша светлость, я бы вам этого не советовал. Стоит нам проявить хоть малейший интерес к имению Йорка — и он сразу поймет, в чем дело. Осмелюсь высказать свое мнение, ваша светлость, — в данной ситуации вам лучше вообще ничего не предпринимать. Другого пути я просто не вижу.

Губернатор нахмурился и долго молчал.

— Есть один вариант, — наконец произнес он. — Река.

Найт неуверенно посмотрел на него.

Иден улыбнулся:

— Недели через две будет бал, который я даю каждый год. Йорк всегда на него приезжал, и на этот раз вряд ли сможет отказаться, если не хочет стать объектом сплетен. Мы укажем в приглашении, что желаем видеть и его гостью…

Найт скептически улыбнулся:

— А если она не клюнет?

— Тем хуже для нее. Саймона с сестрой не будет дома, она останется там одна… — Иден многозначительно посмотрел на секретаря. — А уж мы своего случая не упустим.

Глава 23

Сторм проснулась еще до рассвета. Она слышала, как Саймон вышел из дома и направился в поле. Поворочавшись в постели, она попыталась заснуть, но это у нее не получилось. Тогда она неохотно встала и оделась. Спускаться вниз не было смысла: делать там было все равно нечего, а до завтрака еще далеко. Даже поговорить не с кем: Августа спит, Саймон ушел, а слуги смотрят на нее лишь как на пленницу, которую должны бдительно охранять, — с ними и разговаривать-то нет никакого желания. Здесь она точно либо умрет с тоски, либо сойдет с ума от злости!

Сторм вышла на балкон. День обещал быть пасмурным. Первые лучи восходящего солнца не смогли оживить серое, словно гранитное, небо, а реку окутал густой туман. Отовсюду пахло сыростью, и Сторм поморщилась.

Она хотела было вернуться в комнату, но что-то ее удержало.

С точки зрения фортификации дом Саймона был спланирован идеально — настоящая крепость. Стоя на балконе, словно на наблюдательном пункте, Саймон мог видеть все окрестности и сразу замечал любого чужака, стоило только тому появиться в его владениях. Будь Саймон сейчас дома, он заметил бы и то, что сейчас видела Сторм, и незамедлительно принял бы меры.