И уйти в закат - Сергей Сергеевич Мусаниф

меня за то, что я швырнула тебе в лицо баллонный ключ. Ну, и вообще за то, что плохо себя вела.

— Прощаю, сестра, — торжественно сказал он. — И ты прости меня за все.

— Конечно, — горячо пообещала я. Если уж играть в пай-девочку, то надо вжиться в роль на сто процентов. — Я же не знала, что вы на самом деле хотите мне помочь. Брат.

Может быть, я даже немного переигрывала, но он этого не заметил.

— Все нуждающиеся получают здесь помощь, — сказал он.

— А могут ли нуждающиеся получить тут завтрак? — поинтересовалась я.

— Конечно, — сказал он. — Но прежде, чем мы пройдем на кухню, надо сделать еще одно небольшое дело.

— Веди же меня, — с воодушевлением сказала я.

И он отвел меня к местному кузнецу, который сковал мои лодыжки тонкой, легкой, но довольно прочной цепочкой. Она была такой длины, что я могла совершенно спокойно ходить не слишком широкими шагами, но не могла бы бегать или засветить кому-нибудь пяткой в лоб. Процедура заняла всего несколько минут, и можно было подумать, что кузнец проделывает такое не в первый раз, но никакого визуального подтверждения этой гипотезы я не нашла. Никто из попавшихся мне на вид селян подобных украшений не носил.

— Это распоряжение Пророка, — сказал Кайл почти извиняющимся тоном. — Он считает, что пока мы еще не можем полностью тебе доверять.

— Надо, так надо, — смиренно сказала я. — Постараюсь заслужить ваше доверие как можно быстрее.

Вообще, после суток, проведенных мной в багажнике, идея кого-нибудь сокрушить казалась мне довольно привлекательной, но я все равно не понимала, на кой черт я понадобилась этому их пророку. И зачем чертов ТАКС изуродовал мне руку. И какого черта тут вообще происходит, если уж на то пошло.

Но память возвращалась, хоть и кусками. Интересно, сколько времени у меня осталось до того, как она снова обнулится?

Стоп, сказала я себе. А с чего я, собственно говоря, взяла, что она вообще обнулится? О циклах амнезии, против которых бессильна современная медицина, мне рассказали ребята из ТАКС, ну так они много чего рассказывали. И еще больше не рассказали.

А может быть, никаких циклов и нет. А может быть, это они их каким-то образом вызывали. От людей, которые раз за разом ломали мне правую руку, можно было ожидать чего угодно.

Так что вполне может быть, что у меня в запасе куда больше пары дней.

И тут до меня дошло.

Они привезли меня в свою общину. В общину, о которой знало ТАКС, не только имевшее зуб на Джеремайю Питерса, но и желающее добраться до меня. Наверняка после бойни в отеле они смогли сложить два и два, и теперь…

Они уже где-то здесь.

Я посмотрела на все эти жилые и хозяйственные постройки, на занятых своими повседневными делами обычных, пусть и с частично промытыми мозгами, людей. Крайне не хотелось бы, чтобы здесь случилась такая же кровавая бойня, как в «Континентале».

Наверное, мне стоило бы предупредить об этом Питерса, но, с другой стороны, если он не совсем идиот, то должен был предвидеть такое развитие событий. Кроме того, у меня возникла дилемма.

Я понятия не имела, какой именно стороне конфликта я желаю победы. Наверное, было бы неплохо, если бы они схлестнулись и взаимно уничтожили друг друга, но идеальные сценарии крайне редко воплощаются в жизнь.

В моей — так вообще никогда.

Кайл мягко взял меня под локоть, и мы двинули в сторону кухни.

— Те сестры в бане были совсем неразговорчивы, — заметила я.

— Это неудивительно, — сказал Кайл. — Белые одежды в нашей общине носят те, что дал обет молчания.

— Понятно, — сказала я. — Но ведь я тоже в белом, а никаких обетов не давала…

— Полагаю, Пророк распорядился одеть тебя так, чтобы к тебе не лезли с лишними вопросами, сестра.

Что ж, весьма предусмотрительно с его стороны.

— Кузнец поэтому ни о чем меня не спрашивал?

— Кузнецу сказали, что это вериги, сестра, — сказал Кайл. — У нас в общине их носят немногие, последователей такого аскетизма всего несколько человек, но они есть.

Спасибо, что хоть без пушечного ядра обошлось.

Мы доковыляли до столовой. Время завтрака уже давно прошло (полагаю, где-то через полчаса после рассвета), и Кайл исчез в недрах кухни в поисках дежурных поваров. Вскоре он вернулся, неся мне тарелку с яичницей, несколько ломтей свежего хлеба и стакан белой жидкости, подозрительно похожей на молоко.

— А кофе вы здесь не пьете, брат?

— Сейчас сделаю, сестра, — сказал он и снова исчез.

Я подумала, что Кайл, в общем-то, неплохой чувак. Наверное. Он мне даже начинал нравится, и если дело когда-нибудь дойдет до драки, я постараюсь убить его быстро и безболезненно.

Вообще, это была довольно пугающая мысль. Я подумала об убийстве человека так обыденно, хотя и не помнила, что убивала кого-то до заварушки в отеле. Но там была самооборона, там не считается, а…

***

Мы сидели на крыше городского здания, и в руках у меня был «баррет м82», из которого я только что застрелила человека.

— Ты молодец, — сказал Кларк.

— Я знаю.

— Ты все сделала правильно.

— Я знаю.

— У тебя был выбор, и ты выбрала наилучший вариант.

— Да я в порядке, Джон, отвали.

— Неизвестно, сколько людей он мог бы ранить или убить, если бы пошел на прорыв.

Потом Кларк принялся разбирать винтовку (а это была его личная винтовка) и упаковывать ее в чехол. Я села на парапет, спиной к улице, и стала рассматривать свои руки.

Они не дрожали.

***

Я застрелила кого-то, будучи на службе. И это явно был не первый раз.

Я убивала людей и раньше. Наверное, все они были плохими парнями и этого заслуживали, но факт оставался фактом.

Я — убийца.

Интересно, а какие-нибудь приятные фрагменты мне память подкидывать собирается? Или в моей жизни вообще ничего хорошего не было, поэтому я и предпочла о ней забыть?

Тем временем Кайл принес мне стакан коричневой бурды. Кофе был довольно дрянной и без сахара, но посылать его на кухню в третий раз я уже постеснялась.

Хлеб был свежий и довольно вкусный, а яичницу вообще трудно испортить (хотя и не невозможно), но при виде еды я вдруг поняла, что у меня совершенно нет аппетита. Я выпила полстакана бурды, поковырялась вилкой в тарелке и известила Кайла об окончании трапезы.

— Куда теперь?

— Я отведу тебя в гостевой дом, сестра. Тебе нужно немного отдохнуть.

— Это точно.

Гостевой дом оказался здоровенным двухэтажным строением, на