Мемуары - Филипп де Коммин

Коннетабль часто посылал людей в войско герцога Бургундского, как я уверен, с целью заставить его отказаться от своей безумной затеи [187]. В то же время он посылал людей и к королю, дабы его успокоить и объяснить ему, зачем он направлял посланцев к герцогу, и таким образом поддержать с ним добрые отношения. Иногда он ему сообщал, что у герцога дела идут очень хорошо, чтобы немного припугнуть короля. А сам он так боялся преследования со стороны короля, ччо упросил герцога прислать ему его брата мессира Жака де Сен-Поля (еще до его пленения, когда тот был под Нейсом), а также сеньора де Фьена и других его родственников, чтобы разместить их с людьми, но не под крестом святого Андрея [188], в Сен-Кантене, и обещал герцогу, что будет держать Сен-Кантен для него и позднее его ему передаст, дав соответствующее обязательство за своей печатью; и герцог на это согласился.

Но когда мессир Жак, сеньор де Фьен и другие его родственники дважды подъезжали на одно или два лье к Сен-Кантену, то коннетабль, забывая о своих опасениях, отсылал их обратно. Он поступил так и в третий раз – настолько сильно было его желание оставаться в том же положении между королем и герцогом, ибо он обоих так боялся, что только диву даешься. Я знал об этом от нескольких человек и особенно со слов мессира Жака де Сен-Поля, который все это рассказал королю, будучи его пленником, в моем присутствии. Ему было поставлено в большую заслугу то, что он искренно ответил на вопросы короля.

Король спросил его, сколько было у него людей, когда он собирался войти в город. Тот ответил, что в третий раз с ним было 3 тысячи человек. Он спросил также у него, чью сторону он бы держал – короля или коннетабля, если бы имел гораздо больше сил. И мессир Жак де Сен-Поль ответил, что первые два раза он ехал для того, чтобы помочь своему брату, коннетаблю, а в третий раз, поскольку коннетабль дважды обманул его господина и его самого, он, если бы был сильнее, сохранил бы город для своего господина, герцога Бургундского, но не учинил бы никакого насилия над коннетаблем и не сделал бы ничего ему во вред при условии, что тот согласился бы выйти из города по его приказу. Позднее, немного времени спустя, король освободил из тюрьмы мессира Жака де Сен-Поля, дал ему войско и высокую должность и пользовался его услугами вплоть до своей смерти, а причиной тому были его ответы.

Начав рассказывать о Нейсе, я упомянул – одно за другим – много разных событий, поскольку они произошли в то же самое время; ведь осада длилась целый год. Две вещи окончательно вынудили герцога Бургундского снять осаду: одна – война, которую король начал против него в Пикардии, предав огню три городка и опустошив сельские местности в Артуа и Понтье; а другая – большая и прекрасная армия, которую набрал король Англии по его просьбе и настоянию, чего герцог добивался всю жизнь, мечтая, чтоб она переправилась по сю сторону моря, и только сейчас достигнув своей цели.

Король Англии и все сеньоры его королевства были чрезвычайно недовольны тем, что герцог Бургундский так тянет, и, кроме просьб, они прибегли к угрозам, поскольку понесли большие расходы и потому, что время уходило. Герцог был горд тем, что заставил собраться эту огромную германскую армию [189] в которой участвовало столько князей, прелатов и городов и которая была самой большой на памяти людей – и при их жизни, и гораздо раньше. И даже общими усилиями они не сумели заставить его снять осаду города. Однако эта слава ему дорого обошлась, ибо честь достается тому, кто получает выгоду от войны.[190]

Легат, о котором я говорил, все время ходил от одного войска к другому и наконец добился заключения мира между императором и герцогом; и город Нейс был передан в руки этого легата, чтобы он поступил так, как прикажет апостолический престол.

В каком же смятении должен был быть герцог, когда видел, что, с одной стороны, его теснит наш король, начавший против него войну, а с другой – его торопит, угрожая, его друг король Англии и что город Нейс в таком состоянии, что дней через 15 голод затянул бы веревку на шее осажденных горожан (это случилось бы даже через 10 дней, как сказал мне один находившийся там капитан, которого король принял к себе на службу). По этим причинам герцог Бургундский снял осаду [191]. И было это в 1475 году.

Глава V

Следует, однако, рассказать о короле Англии, который держал свою армию в Дувре, откуда собирался переправить ее морем в Кале. Армия эта была самой большой, какую только короли Англии переправляли за море, и вся состояла из конницы; по снаряжению и вооружению она была лучшей из всех, которые когда-либо вторгались во Францию, и в ней были все или почти все сеньоры Англии. Она насчитывала 1500 кавалеристов на хороших лошадях, по большей части в латах и богатых одеждах по нашей моде и с большим конным сопровождением; 15 тысяч конных лучников с луками и стрелами и множество пешей и другой прислуги, чтобы ставить палатки и шатры, которых было множество, а также обслуживать артиллерию и возводить лагерные укрепления. Во всей армии не было ни одного пажа. Три тысячи человек англичане распорядились направить в Бретань.

Я это уже говорил выше, но повторяю затем, что хочу сказать следующее: если бы господь не помутил разум герцога Бургундского и не пожелал спасти наше королевство, которому он оказал до сих пор больше милостей, чем любому другому, то разве можно было бы поверить в то, что герцог с таким упрямством осаждал бы Нейс, эту сильную и хорошо защищенную крепость, видя, что впервые за всю его жизнь Английское королевство решилось переправить армию по сю сторону моря, и ясно сознавая, что без него ее действия во Франции окажутся тщетными? Ведь если бы он хотел воспользоваться ее помощью, он должен был бы на протяжении всей кампании не терять ее из виду, руководить и наставлять англичан во всем, что необходимо для ведения войны в наших условиях, по эту сторону моря. Ибо когда они приходят к нам в первый раз, то поначалу они удивительно беспомощны и глупы, но в короткий срок они становятся отличными храбрыми воинами.

А он поступил наоборот, и от его действий они чуть голову не потеряли. Что же касается его армии, то она у него была столь побитой, столь жалкой и бессильной, что он не осмеливался ее им показать; ведь он потерял под Нейсом 4 тысячи солдат, среди которых были его лучшие люди. Вот и посмотрите, как господь с ним обошелся, что он все сделал наоборот, хотя все знал и понимал лучше, чем кто другой десять лет назад.

Когда король Эдуард находился в Дувре, готовясь к переправе, герцог Бургундский прислал ему 500 голландских и зеландских барок, плоскодонных и с низкими бортами, приспособленных для перевозки лошадей – их называют скютами [192], и пришли они из Голландии. Но, несмотря на большое число этих и всех тех судов, что сумел приготовить сам король Англии, на переправу от Дувра до Кале было затрачено более трех недель.