Мемуары - Филипп де Коммин

Через некоторое время король прислал за мной. Я ему рассказал о нашем малом и назвал других, более подходящих, по моему разумению; но он не желал никого другого и сам пошел с ним говорить и одним словом убедил его лучше, чем я сотней. В комнату с королем вошел только монсеньор де Вилье, тогда обер-шталмейстер, а нынче бальи Кана. И когда король решил, что наш малый вразумлен, он послал обер-шталмейстера за штандартом, какие носили трубачи, чтобы сшить ему плащ, ибо сам король церемоний не любил и трубачи и герольды его не сопровождали, как других государей. И таким образом, обер-шталмейстер и один из моих людей сшили, как могли, этот плащ; тогда обер-шталмейстер пошел за щитом с гербами к одному юному герольду адмирала по прозванию Ровная дорога, и этот щит передали нашему малому. Ему также тайком принесли сапоги и экипировку, привели коня и посадили на него, так что никто ничего не знал. Привязали красивую суму к седельной луке, чтобы уложить туда плащ, хорошенько наставили в том, что ему говорить, и отправили прямо в войско англичан.

Когда наш малый подъехал к войску короля Английского в своем плаще, его сразу же задержали и повели к палатке короля. У него спросили, зачем он приехал, и он сказал, что прибыл от короля, чтобы поговорить с королем Английским, и что ему поручено обратиться к сеньорам Говарду и Стенли. Его отвели в палатку и очень хорошо накормили. Когда король Английский встал из-за стола, а он обедал, когда прибыл герольд, к нему привели герольда, и он его выслушал. Герольду поручено было передать, что король Франции с давних пор желает доброй дружбы, дабы оба королевства жили в мире, и что он никогда с тех пор, как стал королем Франции, не воевал и ничего не предпринимал против Английского короля и королевства и приносит извинения за то, что в свое время принял монсеньора Варвика, ибо сделал это исключительно против герцога Бургундского, а не против него, короля Англии.

Наш король также велел объяснить ему, что герцог Бургундский звал его лишь для того, чтобы самому заключить повыгодней договор с королем Франции, и что если к этому приложили руку и другие, то только затем, чтобы поправить свои дела и добиться личных целей, а до короля Английского им-де нет никакого дела, лишь бы с его помощью получше обделать свои дела. Еще он велел напомнить ему о том, что приближается зима, и объяснить, что он, король Французский, хорошо понимает, сколь великие расходы он понес и сколько людей в Англии, как знатных, так и торговых, желает этой войны, но что если король Английский все же подумает о своих интересах и пойдет на заключение договора, то король Франции сделает так, что и он, и его королевство останутся довольны. А чтобы короля Англии лучше осведомить обо всех этих вещах, его просили выдать охранную грамоту на 100 всадников, дабы король мог прислать к нему послов, хорошо осведомленных о воле короля, или же, если король Английский предпочтет, чтобы встреча произошла в какой-нибудь деревне на полпути от одной армии к другой, куда приехали бы люди от обеих сторон, то король будет рад и пришлет со своей стороны охранные грамоты.

Король Английский и часть его приближенных нашли эти предложения очень выгодными. Нашему малому выдали охранную грамоту, какую он просил, дали четыре нобля и отправили с ним своего герольда, чтобы получить у короля такую же охранную грамоту, какую выдали они. И на следующий день послы съехались в одной деревне возле Амьена. Со стороны короля там были бастард Бурбонский – адмирал, монсеньор де Сен-Пьер и епископ Эвре по имени Эберж. А король Английский послал туда монсеньора Говарда, одного человека по имени Сен-Леже, доктора по имени Мортон, который нынче является канцлером Англии, и архиепископа Кентерберийского.

Многим, думаю, покажется, что король слишком унизил себя. Но мудрые люди правильно рассудят, вняв моим словам, сказанным выше, что Французское королевство избежало большой опасности благодаря тому, что господь осенил его своей дланью. Он вразумил короля принять мудрое решение и помутил разум герцога Бургундского, совершившего, как Вы видели, столько ошибок в этом деле и погубившего план, который столько раз мечтал привести в исполнение. Мы тогда вершили промеж себя так много тайных дел, что от этого на королевство обрушились бы большие беды, и довольно скоро, не будь начаты эти переговоры; и пришли бы эти беды как со стороны Бретани, так и с других сторон. Я истинно верю после всего, что видел в свое время, что к нашему королевству господь особенно благоволит.

Глава VIII

Как Вы слышали, послы собрались на следующий день после возвращения нашего герольда, поскольку мы находились близка друг от друга – в четырех лье или менее. Герольд по возвращении был хорошо принят и получил свою должность на острове Рэ, откуда был родом, и деньги. Послы обменялись некоторыми предложениями. Англичане потребовали, как обычно, корону или по меньшей мере Нормандию и Гиень. Но много желаешь – мало получишь. После этого первого дня позиции сблизились, ибо обе стороны стремились к этому. Когда наши послы вернулись (английские уехали к своему войску), король выслушал требования и их последние условия: 72 тысячи экю наличными до их отъезда, женитьба ныне царствующего короля[200] на старшей дочери короля Эдуарда, которая сейчас является королевой Англии [201], а ей на содержание – герцогство Гиень или 50 тысяч экю ежегодно, которые следовало доставлять в лондонский замок в течение девяти лет, а по истечении этого срока – чтобы нынешний король и его жена спокойно пользовались доходами с Гиени, а наш король освобождался бы от платежа королю Англии. Были и некоторые другие мелкие пункты, касающиеся торговли, которых я не упоминаю. Этот мир между двумя королевствами должен был длиться девять лет[202]. В договор включались все союзники и с той и с другой стороны, и со стороны короля Англии это прежде всего герцоги Бургундский и Бретонский, если бы они пожелали быть включенными. Король Английский предлагал, что было очень странно, назвать некоторых лиц, которые, как он говорил, изменили королю и короне Франции, и представить письменные доказательства того.

Король так сильно обрадовался тому, что сообщили ему его люди, что даже удивительно. Он собрал совет, на котором присутствовал и я. Некоторые высказали мнение, что со стороны англичан это только притворство и обман. Король думал иначе и ссылался на то, что приближалась зима и стояла ненастная погода, и на то, что у англичан нет ни одной своей крепости; он напоминал также, сколь дурно обошелся с ними герцог Бургундский, порвавший с ними. Он был уверен в том, что коннетабль не сдаст ни одной крепости, поскольку ежечасно посылал к нему людей, чтобы его удержать, умилостивить и предостеречь против столь дурного поступка.