Мемуары - Филипп де Коммин

Он очень торопился покончить со своими делами в Германии, а именно: хорошо укрепить Нейс, если бы он был взят, и еще одну или две крепости Еыше Кёльна, благодаря чему Кёльн бы тогда сдался; затем подняться вверх по Рейну до графства Феррета, принадлежавшего тогда еще ему, и, таким образом, овладеть всем Рейном вплоть до Голландии, а на Рейне ведь больше укрепленных городов и замков, чем в любом королевстве христианского мира, кроме Франции.

Перемирие с королем было заключено на шесть месяцев, и большая часть срока уже прошла. Король предлагал еще продлить его, дабы герцог спокойно мог действовать в Германии, но тот не пошел на это, так как дал обещание англичанам.

Я не касался бы событий под Нейсом, поскольку это не связано с моими воспоминаниями, – меня ведь там не было, – но я вынужден упомянуть об этом из-за всего, что с этим связано. В городе Нейсе разместились ландграф Гессенский и многие его родственники и друзья, числом до 1800 всадников, как мне говорили, и это все были доблестные люди, что они и доказали; были также пехотинцы – столько, сколько требовалось. Ландграф был братом того епископа, который был избран, и представлял партию, враждебную другому епископу, которого поддерживал герцог Бургундский.

Таким образом, в 1474 году герцог Бургундский осадил Нейс. У него была самая прекрасная армия, какую ему только приходилось иметь, особенно по части конницы. Ибо для осуществления некоторых своих замыслов в Италии он набрал несколько тысяч итальянских кавалеристов, и хороших и плохих, а их предводителем был граф де Кампобассо[173] из Неаполитанского королевства, человек вероломный и очень опасный; среди них был также Джакомо Галеотто, дворянин из Неаполя, человек очень благородный, и некоторые другие, которых я ради краткости не называю. Еще он располагал англичанами, очень хорошими воинами, числом до трех тысяч, и множеством собственных подданных на хороших лошадях и хорошо вооруженных, весьма опытных в военном деле, а также очень большой и мощной артиллерией. Все было наготове, чтобы соединиться с англичанами, которые собирали силы, чтобы поскорее высадиться на континенте.

Но дело затягивалось, поскольку король Английский не мог предпринять такой поход, не собрав парламента, который равнозначен штатам и является учреждением справедливым и священным; благодаря ему короли становятся сильнее, и им лучше служат, если только они его собирают в подобных случаях. Собрав сословия, они объявляют им свое намерение и просят у своих подданных средств – будь то на экспедицию во Францию или в Шотландию или на другие подобные предприятия; ибо в Англии не взимаются никакие налоги и сословия охотно и щедро помогают королю, особенно при экспедициях во Францию. Прибегают к этой практике английские короли еще и тогда, когда хотят получить деньги и делают вид, будто собираются идти в Шотландию и набирают армию. А чтобы собрать большую сумму, они выдают жалованье лишь за три месяца и возвращаются во дворец, хотя денег получили на год. Король Эдуард часто прибегал к подобной практике.

Армия была подготовлена за год. Об этом сообщили герцогу Бургундскому, который в начале лета отправился к Нейсу, полагая, что он за несколько дней введет своего человека во владение Кёльном и приобретет ряд крепостей вроде Нейса и других, дабы добиться тех целей, о которых я Вам говорил.

Я полагаю, что здесь не обошлось без вмешательства всевышнего, с состраданием взиравшего на наше королевство, – ведь у герцога была столь большая армия, уже приобретшая за несколько лет опыт военных действий в королевстве, что с ней никто не вступал в бой и некому было померяться силами в открытом поле – от нее лишь охраняли города. Но верно и то, что здесь достойно проявил себя король, который не желал ничем рисковать; и поступал он так не только из страха перед герцогом Бургундским, но и из опасения, что в его королевстве подданные выйдут из повиновения, ес^и только ему случится проиграть сражение. Ибо он считал, что не все, кто ему служит, благонамеренны, особенно гранды. И он, если уж говорить откровенно, много раз мне замечал, что хорошо знает, чего стоят его подданные, и проверит их, коли дела пойдут плохо. А поэтому, когда герцог Бургундский вступил на территорию королевства, он приказал лишь хорошо укрепить крепости на его пути. Таким образом, армия герцога Бургундского в короткий срок распалась сама по себе, и король при этом ничем не рисковал, проявив истинную дальновидность.

А если бы к тем силам герцога Бургундского, о которых я говорил, присоединилась бы еще армия короля Английского в самом начале кампании, что, без всякого сомнения, случилось бы, не соверши герцог Бургундский ошибки и не задержись с таким упрямством под Нейсом, то нашему королевству наверняка пришлось бы очень тяжело. Ибо никогда еще король Английский не переправлял разом столь сильной и хорошо подготовленной к войне армии, как в то время, о котором я говорю. Все без исключения крупные сеньоры Англии были в ней. Она, может быть, насчитывала 1500 кавалеристов (а для англичан это великое дело), хорошо снаряженных и с большим сопровождением, а также 14 тысяч конных лучников, с луками и стрелами, и достаточно пехотинцев, обслуживающих войско. Во всей армии не было ни одного пажа [174]. А кроме того, король Английский должен был высадить 3 тысячи человек в Бретани, чтобы соединиться с армией герцога. Я видел два письма, написанных рукой монсеньора д’Юрфе, обершталмейстера Франции, в то время служившего герцогу Бретонскому, одно адресованное королю Англии, а другое – монсеньору Гастингсу, в которых, между прочим, говорилось, что герцог Бретонский благодаря своим сторонникам сможет за один месяц добиться такого успеха, какого армии англичан и герцога Бургундского, как бы они ни были сильны, не добьются и за шесть. Уверен, что так бы и случилось, если бы события продлились дольше. Но господь, всегда любивший это королевство, распорядился иначе, о чем я ниже скажу. Письма же, о которых я говорил, были куплены королем, нашим повелителем, – да помилует его господь – у одного английского секретаря за 60 марок серебром.

Глава II

Герцог Бургундский завяз под Нейсом (как я Вам сказал), и обстоятельства складывались для него гораздо менее удачно, чем он предполагал. Жители Кёльна, расположенного в четырех лье выше по Рейну, ежемесячно тратили 1000 флоринов золотом на содержание армии из страха перед герцогом Бургундским; вместе с другими городами, что выше их по Рейну, они выставили 15 или 16 тысяч пехотинцев, расположившихся с мощной артиллерией напротив герцога Бургундского на другом берегу Рейна, и срывали доставку припасов ему, которые шли по воде из Гельдерна, вверх по течению реки, обстреливая суда из пушек.