Прощай, Питер! - Николай Викторович Камелин

была его матерью и он тянулся к ней всем своим сердцем и душой. Изменилось все в тот день, когда ему назначили операцию. Мать привезла его в больницу, прошла с ним в палату, распаковала вещи и начала уходить.

Никита просил ее остаться, переживал, боялся, плакал. Мать сказала, что выйдет буквально на минуту. Он проводил ее до дверей отделения и больше в тот вечер не видел. Он несколько часов стоял у двери ожидая, когда мать вернется. Но мать не пришла.

Вечером Никиту забрали на операцию. Это был первый раз, когда он оказался совершенно один среди чужих и незнакомых людей. Никиту привезли в операционную. От наркоза он провалился в пустую черноту.

А когда очнулся мать была возле кровати. Она принесла ему воду с малиновым вареньем. Никита был рад ее видеть, но внутри крепко засела обида на это предательство. Если бы она честно ему сказала, что не вернется, было бы не так обидно. Но мать бросила Никиту и соврала ему.

***

Дверь в квартиру на улице Шевченко он открыл с помощью староверческого креста. Просто вставил его в замок, повернул и дверь отворилась. Вот и он – добрый старый дом, в котором было столько прожито и пережито. По правую руку находилась вытянутая и узкая кухня, в ближнем углу которой стояла ванная.

Он с удивлением смотрел вокруг себя. Никита уже забыл, какая маленькая на самом деле эта квартирка. Эта норка, в которой он жил словно мышонок. Маленькая, деревянная, теплая и глухая. Никита вспомнил сон, в котором его окружали солдаты, заводили за угол дома и расстреливали. Он вспомнил чугунную ограду, желтые оштукатуренные колонны. Вспомнил людей, которые проходили мимо и делали вид, что ничего не происходит. Вспомнил, как закрыл глаза и увидел темноту.

Насколько реальным был тот сон, насколько реальным было и то, что происходило сейчас. Нельзя было сказать, чтобы он испытал какие-то чувства. Где-то там далеко, в другом городе, осталась его семья. А здесь Никита остался совсем один, не считая Кота.

Ванна, в которой когда-то мыли маленького Никиту и в которой спустя пару десятилетий он пытался вскрыть вены, как будто была рада его видеть. Никита знал, что если пройдет прямо по коридору, оставив кухну по правую сторону, то попадет в комнату, в которой прожил бок о бок с матерью первую четверть своей жизни.

Никита помнил эти годы до мелочей. Помнил, как сидел над книгами и журналами, увлеченно читая, как часами проводил время в интернете, который в то время был еще по карточкам и прежде, чем загружать какой-то сайт, нужно было крепко подумать о том, стоит ли он потраченных мегабайтов. Именно поэтому тогда был так популярен текстовый формат общения, ведь каждый байт информации стоил денег.

А вот и центральная комната. Небольшая и квадратная, с двумя окнами, которые выходили на помойку, гаражи и пункт приема стеклотары. Казалось, комната ждала Никиту. Из нее исходило легкое мерцание. Никита закрыл входную дверь и усилил ее крюком, чтобы никто не мог им помешать. Он знал, что в зале его ждет черный человек и не ошибся. Его альтер эго сидел за столом и пустыми глазницами смотрел на какую-то бумагу.

– Проходи. Я ждал тебя. Нам нужно поговорить.

***

– Я видел отца, – сказала тень, – Он передает тебе привет.

– Ты же знаешь, что у меня нет отца.

– Отца не может не быть. Он есть у каждого.

– Ну тогда расскажи, почему я не видел его ни разу в жизни.

– Ты его видел. Правда, это было очень давно и тебе было всего несколько месяцев.

– В несколько месяцев даже зрение еще до конца не формируется, о чем ты говоришь.

– И все-таки. Он даже держал тебя на руках.

– Я этого не помню и не знаю.

– Все ты знаешь. Знаешь, что все, что когда-либо случалось, остается навсегда. Если не частью твоей истории, то частью другой. Твоя мать любила отца, она просто испугалась.

– Почему тогда испугался он? Почему не поехал за ней? Почему не вернул? Почему не остановил?

– У всех могут быть причины для того, чтобы совершать или не совершать поступки. У отца они тоже были.

– Как бы там не было, я все равно не готов видеть или прощать его. Уж не выпали ли твои глаза после того, как ты его повстречал? Что за чернота прячется внутри тебя?

– Все довольно просто. Я это ты. Точнее твоя часть, которую ты отрицал и выдавливал из себя все эти годы. Я тот, кто хочет крови, триумфа, наслаждений и поклонения, если угодно.

–Ну так забирай, кто тебе мешает? Подходи и бери все, что хочешь. Мне не нужно ничего.

Никита прошел в комнату и сел на диван.

– Мы будем драться? – спросил он, – Или что я должен делать с тобой в этом квесте?

– А ты не знаешь? – удивленно спросила тень, —Ты должен простить меня. Простить и принять таким, какой я есть. Не отрицай очевидное. Я – это ты. Мы разделились из-за того, что ты выгнал себя из себя. Отказал себе в том, что было твоим. Каждый человек формируется внешними обстоятельствами. Социум, который его окружает, лишь реализует заложенный потенциал. А ты свой не реализовал.

– Для тебя может быть и нет. Но не для себя. С чего ты взял, что я тебя не принимаю? Я знаю про тебя все и не отрицаю твоего существования. Ты всегда был со мной, мы многое делали вместе. Не все из этого я хочу вспоминать и немногим из этого я хотел бы гордиться. Несколько раз, сильно напившись, я даже полностью отдавал тебе управление нашим телом. Посмотри на свои запястья и на свои глаза. Хотя тебе ведь нечем смотреть. Доволен ли ты?

– Не надо бравады. Я знаю тебя не хуже, чем ты знаешь меня. Именно поэтому нам особо нечего сказать друг другу. Сейчас я уйду и ты снова останешься один. Навсегда. Готов ли ты к одиночеству или сможешь протянуть себе руку?

– Ты волен делать все, что хочешь. Как волен делать это и я. И ты знаешь, куда привели меня ты и твой путь. Если я и останусь один – это будет не одиночество бессонных ночей, бесконечных переживаний, холода, черноты и пустоты. То место, где мы сейчас – это ведь твой город. Ты очень хорошо в него вписываешься. Там, снаружи, уже наползает черный туман. Не упусти возможность раствориться в нем, друг. А меня ждет что-то другое. И не