Девятая жизнь. Напарники по несчастью (СИ) - Фант Карина

— Поступление в Альфар было моей главной целью. И я очень рада, что мне посчастливилось ее достичь, — переводя взгляд с мужчины на миссис тен Лойчи, с придыханием ответила Триста. — Спасибо… вам.

— Нужно благодарить не нас, а одного из Властных… Нула, напомни, как его звали? — прищелкнув пальцами, обратился к директрисе Вернер.

— Шобирт тин Русфер, — услужливо отозвалась женщина.

— Да-да, точно. Покойся его душа в Пустоши. Мистер тин Русфер скончался, не дожив до седьмого затмения. Не исключено, что подписание вашей заявки стало последним из его добрых дел.

Триста не нашлась, что ответить. Ей не сообщалась личность Властного, решившего ее судьбу, она знала лишь о том, что ее седьмое прошение стало счастливым с чьей-то легкой руки. Глупое, несерьезное, отчаянное прошение, в успех которого не верила даже она сама… Но Шобирт тин Русфер поверил. А Триста даже не успела поблагодарить его за это.

— Наверняка, хороший был некромаг, — кашлянув, отозвался Рэйнер, заметив, как дрожат ее пальцы.

— Наверняка, — кивнул мистер тин Фолльт и поднял в воздух бокал. — За добрые, правильные поступки.

— Кстати о правильных поступках, — вступила миссис тен Лойчи, пригубив настойки. — Рэйнер в последнее время стал настоящим образцом для подражания.

Триста готова была поклясться, что почувствовала, как элетролизуется воздух вокруг альфарийца.

— Рад, что смог услышать эти слова хотя бы на выпускном круге, — хохотнул Вернер, ловко орудуя ножом и вилкой. — Не удивлюсь, если это положительное влияние Тристы.

И подмигнул ей, смутив.

— Меньше месяца назад вы оба собирались исключить меня, — заметил Рэйнер, отправляя в рот кусок мяса. Его острый взгляд был направлен только на отца.

— И вполне заслуженно, — поднял тот брови. — Ты пропал из академии на несколько дней, никого не предупредив о своем местоположении. А это не шутки. Не говоря уже обо всем остальном…

— Я ездил домой.

— Не нужно придумывать, Рэйнер, Линта рассказала мне, что ты не появлялся дома в течение последних двух месяцев.

— А кто сказал, что я ездил к тебе домой?

Тишина повисла так внезапно, будто кто-то нажал на кнопку выключения. Мистер тин Фолльт-старший медленно прожевал пищу и, моргнув, опустил взгляд в тарелку. Рэйнер еще несколько мгновений смотрел на него, пока не проделал то же самое. Мегера решила взять все в свои руки:

— Триста, дорогая, расскажи, как твои успехи в учебе? Все ли получается?

— Да, миссис тен Лойчи, все хорошо, — натянуто улыбнулась девушка. — Профессор тин Дуиг даже отобрал меня в группу кандидатов на автомат по его предмету.

Уголок ее губ дернулся.

— Превосходно. Я рада, что тебе удалось влиться в наш непростой коллектив.

— Расскажите мне, как проходит ваше обучение по дисциплинам, в которых наличие душ строго необходимо? — с радостью подхватил новую тему мужчина.

— Там, где это возможно, я ограничиваюсь использованием рун. А там, где нет, выполняю дополнительные теоретические задания. Преподаватели относятся с пониманием к моему недугу, — вновь коротко глянув на миссис тен Лойчи, рассказала она.

— Правильно я понимаю, что по окончании обучения ваш диплом будет носить несколько иной облик, нежели у всех остальных студентов?

Рэйнер заинтересованно посмотрел на Тристу.

— Да. В нем будет не хватать одной печати.

— Очень важной печати, — встряла Мегера. — О том, что выпускник полностью подготовлен выполнять свой непосредственный долг — проводить души по циклам. Без этой печати диплом будет считаться неполным. Но, с другой стороны, это уже гораздо больше, чем у многих других, согласитесь?

— Верно, — кивнул мистер тин Фолльт-старший, игнорируя напрягшиеся плечи Тристы. — А что ваша семья? У кого-то есть опыт обучения в магической академии?

— Нет, — выдавила из себя девушка.

— Они люди?

— Нет, мои родители и сестры некромаги, просто обладают очень слабым магическим потенциалом. Но Иллка, самая младшая, — она посмотрела на Рэйнера и вновь перевела взгляд на Вернера. — Очень способная. Ей всего пятнадцать, а на прошлой неделе она поймала свою третью душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Действительно неплохой результат, — покивал мужчина, опив из бокала. — Ей нужно обязательно попробовать пойти по стопам старшей сестры.

Триста кисло улыбнулась и отправила в рот вилку с салатом.

— Рэйнер, ты уже определился, куда пойдешь после выпуска? — вдруг спросила миссис тен Лойчи.

— Нет, — сдержанней, чем мог, ответил он.

— Через месяц ты закончишь академию, и начнется взрослая жизнь. Пора задуматься хотя бы о годе службы.

— Я знаю, — а вот тут сдержать рык не удалось. Рэйнер сжал приборы до белых костяшек.

Триста отпила сок, опустив глаза.

— Нула, это больная тема, не стоит ее касаться, — накрыв ее ладонь своей, заметил мистер тин Фолльт. — Я уверен, когда наступит время, Рэйнер примет правильное решение.

— Мистер тин Фолльт, — обратилась к нему Триста севшим голосом, когда пауза затянулась. — Расскажите, что входит в обязанности представителя основателей академии?

— О, милая, основатели должны просто быть. Остальное за них делают директора, их заместители и преподаватели, — он улыбался, но его глаза не выражали и толики веселья.

Миссис тен Лойчи, хищно посмеиваясь, сделала большой глоток.

Спустя череду притянутых за уши разговоров, искусственных улыбок и опустевших тарелок Рэйнер, наконец, поднялся из-за стола.

— Мы пойдем, поздно уже.

Мистер тин Фолльт-старший посмотрел на часы у себя на запястье.

— И правда, что-то мы засиделись, — и встал следом. — Спасибо за то, что составили нам компанию. Триста, надеюсь, эта наша не последняя встреча.

— Спасибо, мистер тин Фолльт, — сдержанно проговорила она.

Миссис тен Лойчи вальяжно сидела на стуле, провожая их блаженным взглядом. Три бокала изумрудной настойки сделали свое дело, разморив ее под конец вечера. Триста сняла с вешалки ветровку и, быстро просунув руки в рукава, вытащила колосок из-под воротника.

— Я провожу Тристу. Можно? — издевательски вскинув бровь, поинтересовался Рэйнер, стоя у порога.

Девушка удивленно покосилась на него и посмотрела на Мегеру. Та лениво махнула рукой. Альфариец вышел, не попрощавшись.

— До свидания, мистер тин Фолльт, миссис тен Лойчи! — перед тем, как выпрыгнуть в спасительную прохладу весеннего вечера, выпалила Триста и закрыла за собой дверь.

Рэйнер будто снял оковы, сдерживающие его весь вечер: его движения стали раскованными, плечи расправились, и на губах заиграла расслабленная улыбка. Триста тоже улыбалась и болтала без умолку.

— А тебе никогда не казалось, что между ними мог бы сложиться роман?

Они шагали по хрустящим веткам в сторону женского корпуса и обсуждали прошедший вечер вот уже десять минут подряд. Слишком хорошо было здесь, на свободе. Слишком хорошо было идти рядом и наслаждаться этой свободой вместе.

— Роман? — скривился Рэйнер, явно переборщив с гримасой. — Между моим отцом и Мегерой исключительно деловые отношения.

— А мне показалось, что это не так.

Альфариец выдохнул и покачал головой.

— В этом и смысл, Триста. Это такая игра, а ты просто не знала правил, вот и купилась.

— Но они явно ладят.

— Ага. Души друг в друге не чают, но только под изумрудной настойкой.

— Кое-кто тоже успел оценить ее вкус, — фыркнула девушка.

— В смысле? — возмутился Рэйнер и запнулся о кочку. — Проклятые души…

Триста весело захохотала, да и он сам не сумел сдержать улыбки.

— Слушай, — все еще посмеиваясь, вспомнила она. — А что ты имел в виду, когда говорил про дом твоего отца и… что-то еще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Улыбка сошла с губ.

— А, это… — он нахмурился и с хрустом раздавил кусок сухой коры. — У моей мамы осталась резиденция в горах Вильбрука. Я бываю там иногда, а отец даже не говорит о ней. Что, если честно, добавляет этому месту еще больше шарма.

Рэйнер пытался отшутиться, но Триста слышала, как тяжело ему даются слова о матери и всем, что было с ней связано. Она потянулась к его руке, но одернула себя и сжала воздух. Это могло все только испортить. Еще неделю назад не испортило бы, а сейчас… Недаром миссис тен Лойчи сказала — Рэйнер скоро уедет. Всего месяц, и их дороги разойдутся, и Триста, к своему ужасу, не могла придумать ни одной причины, чтобы они пересеклись вновь. Как бы сильно ей этого не хотелось.