Прикосновение полуночи - Лара Эдриан

ГЛАВА 1

Бостонский Университет

Октябрь, 1974

Саванна Дюпрэ покрутила в руках серебряную урну, изучая замысловатые гравюры на двухсотлетнем произведении искусства. Цветочный мотив, нанесенный на полированное серебро, свидетельствовал о стиле рококо начала-середины восемнадцатого века. Дизайн был консервативным, имел гораздо меньше украшений, чем большинство примеров в справочных материалах, лежащих перед ней на лабораторном столе.

Сняв белые хлопковые перчатки, предназначенные для защиты урны от кожного жира во время прикосновения, Саванна потянулась к одному из учебников. Она пролистала несколько страниц с изображением объектов искусства: сосудов, столовой посуды и табакерок из Италии, Англии и Франции, сравнивая их более сложные стили с той урной, которую пыталась внести в каталог. Она и еще три студентки первого курса Истории Искусств, находящихся с ней в помещении университетского архива, были отобраны профессором Китоном для получения дополнительных баллов по его предмету, помогая регистрировать и анализировать недавно пожертвованное имущество в виде колониальной мебели и артефактов.

Она не могла не заметить, что одинокий профессор выбрал только студенток женского пола для своего внеурочного проекта. Соседка Саванны по комнате, Рэйчел, была в восторге от того, что ее выбрали. Опять же, Китон обратил внимание на девушку еще в первую неделю занятий, и она определенно это заметила. Саванна посмотрела в сторону кабинета профессора, где в данный момент темноволосый мужчина стоял у окна, разговаривал по телефону и смотрел с явным интересом на хорошенькую рыжеволосую Рэйчел, которая была в обтягивающем свитере с большим вырезом и микро-мини-юбке.

-Разве он не похож на лиса? - шепнула она Саванне. Ряд тонких металлических браслетов музыкально зазвенел, когда она решила заправить за ухо выбившуюся прядь. – Он мог бы быть братом Бёрта Рейнольдса[1], как думаешь?

Саванна скептически нахмурилась. Она посмотрела на худого мужчину, с волосами до плеч и заросшими усами, одетого в бархатный костюм грибного коричневого цвета и в атласную рубашку с открытым воротом. Кулон со знаком зодиака блеснул из дремучего гнезда торчащих волос на груди. Модный или нет, но его вид не производил впечатления на Саванну. - Извини, Рейч, но нет. Если только у Бёрта Рейнольдса есть брат в порно бизнесе. К тому же, он слишком стар для тебя. Господи, да ему же около сорока!

-Ой, замолчи! Мне кажется он милый. - Рейчел хихикнула, скрещивая руки под грудью и бросая взгляд в сторону профессора, который прислонился ближе к стеклу, практически истекая слюной. - Пойду посмотрю, захочет ли он проверить мою работу. Может он попросит меня остаться после школы и почистить его ластики или еще что-нибудь.

- Хм, или еще "что-нибудь". - протянула Саванна сквозь улыбку, покачивая головой. Рэйчел подмигнула ей и направилась к кабинету профессора.

Поступив в Бостонский Университет на бюджетной основе и с высшим баллом по единому тесту среди двадцати двух округов Южной и Центральной Луизианы, Саванна на самом деле не нуждалась в улучшении оценок. Она согласилась на эту внеурочную работу только из-за ненасытной любви к истории и знаниям.

Она снова посмотрела на урну, затем достала каталог лондонского серебра колониального периода и сравнила её с изображенными на страницах. Сомневаясь в своем анализе, она взяла карандаш и стерла то, что до этого написала в своей тетради, исправив происхождение урны с английского на американское. Вероятно, урна создана в Нью Йорке или в Филадельфии, насколько она могла судить. Или простота дизайна рококо больше похожа на работу бостонского мастера?

Саванна вздохнула, разочарованная тем, какой скучной и неточной оказалась работа. Есть способ получше, в конце концов.

Она знала более точный и эффективный способ выяснения происхождения и всех скрытых секретов этих старых сокровищ. Но она не могла начать трогать все голыми руками. Только не при профессоре Китоне, находящимся в своем офисе в нескольких шагах от нее, и не при других двух однокурсницах, собравшихся с ней за одним столом, работая над их собственными предметами из коллекции. Она не посмеет использовать специфический навык, который достался ей при рождении.

Нет, она оставила эту часть себя дома в Акадиане. Она не позволит никому здесь, в Бостоне, думать о ней, как о каком-то вуду фрике. Она и так достаточно отличалась от преимущественно белых студентов. Она не хотела, чтобы кто-то узнал, насколько действительно странной она является. Помимо её единственного живого родственника – старшей сестры Амели, никто не знал о сверхъестественном даре Саванны и это её полностью устраивало.

Как бы сильно она не любила Амели, Саванна была рада оставить позади родные края и попытаться найти свой путь в жизни. Нормальную жизнь. Ту, которая не была бы прикована к болотам с матерью Кейджн[2], которая была более, чем просто эксцентрична, что являлось единственным описанием, которое могла дать Саванна, и отцом, который был дрифтером и отсутствовал на протяжении всей жизни своей дочери. Если верить Амели, он был чем-то большим, чем просто слух.

Если бы не Амели, которая практически вырастила её, Саванна была бы предоставлена сама себе. Она до сих пор чувствовала себя неуместной в этом мире. Потерянная и в постоянном поиске, далека ото всех, кто её окружает. Сколько она себя помнит, она все время чувствовала себя... другой.

Вероятно, поэтому она так сильно стремится сделать свою жизнь нормальной.

Она надеялась, что поступление в колледж придаст ей какое-то осознание цели. Чувство принадлежности и направления. Она максимально загрузилась уроками и заполнила свои вечера и выходные работой в Бостонской Общественной Библиотеке.

Вот дерьмо.

Она поняла, что опаздывает на работу, посмотрев на настенные часы. Её смена в библиотеке начнется через 20 минут. Едва хватает времени, чтобы закончить тут и протащить свою задницу через город.

Саванна закрыла тетрадь и поспешно прибрала свое рабочее место. Взяв урну, она отнесла её обратно на склад архива, где располагалась остальная пожертвованная коллекция мебели и объекты искусства.

Пока она ставила серебряный сосуд на полку и снимала перчатки, её взгляд привлек темный угол помещения. Длинный, продолговатый ящик был прислонен к стене, частично скрытый за свернутым антикварным ковром.