Особняк - Иезекииль Бун

– Я в порядке. Просто оступился, – он медленно поднялся на ноги. Голова закружилась, лицо обдало жаром, но чувствовал он себя уже чуть лучше. Билли был уверен, что упасть в обморок ему уже не грозит. Он взял у Шона полотенце и тихонько обмотал им руку. – Хорошо, – сказал он Шону. – В лазарет?

Венди осмотрела его с ног до головы и глянула на лужу крови на полу.

– Привести кого-нибудь, чтобы убрали? – спросила она Шона. – Или это все еще запретная зона? Честно говоря, я ожидала увидеть здесь нечто большее, чем просто стремный письменный стол.

Шон покачал головой и кивнул на руку Билли.

– Это для тебя недостаточно увлекательно? Нет, не хочу, чтобы здесь кто-то находился. Не волнуйся об этом, я все уберу, – Билли увидел, что Шон посмотрел на стену с зеленым светящимся шаром, который все еще жужжал и дышал, а затем снова перевел взгляд на напарника. – Ладно, – сказал Шон. – Лазарет.

Эмили поддерживала Билли под локоть, пока они спускались по ступенькам вслед за Шоном в маленькую комнатку в подсобном помещении. Билли был немного разочарован. Комната более или менее напоминала врачебный кабинет со столом для обследования, но вместо смотрового светильника почти на всю поверхность помещения, от стены до стены, протянулась металлическая коробка, свисающая примерно на полметра. Когда Билли подошел к столу, из каждого угла коробки вытянулось по механической руке. Нелли попросила его расслабиться, и он почувствовал, как руки фиксируют его ладонь: одна держала его за запястье, а другая мягко не позволяла ему сжать руку в кулак. Оставшиеся две руки заработали быстро и четко. Сперва они установили что-то вроде медицинской палатки, чтобы он не видел, что происходит с его рукой, а затем он услышал пшиканье спрея и ощутил в руке приятный холод, после чего практически сразу перестал ее чувствовать. После этого раздались жужжание и шум шестеренок, пока руки делали что-то, спрятавшись за ширмой. Несколько секунд спустя одна из рук со щипцами наперевес стала выглядывать из-за ширмы, складывая окровавленные осколки стекла в металлический лоток. Там было три больших осколка, к которым, звеня, присоединились десять-пятнадцать маленьких кусочков.

– Черт, – сказала Эмили. Она переводила взгляд с лица Билли наверх – туда, где руки соединялись с потолком. – Да уж, это и впрямь впечатляет.

– Прототипы уже работают в полевых условиях, в основном для военных нужд, – сказал Шон. – Подразделения на местах могут проводить лишь ограниченное количество операций, но здесь, когда всем управляет Нелли, доступна куда более обширная медицинская помощь. Нет, конечно, ограничения все еще довольно существенные. Если будут какие-то серьезные увечья или – ну, знаешь, например ты выстрелишь Билли в голову, – придется ехать в город. Смежная комната стерильна – для электросхем и компьютерных дел, и у Нелли имеется доступ и к ней. Это просто безумие. Чем больше мы исследуем то, на что она способна, тем лучше понимаем, что это еще даже не верхушка айсберга. Только представьте, что будет, если подобные операционные блоки появятся везде?!

Кожа ладони онемела, но Билли чувствовал, как металлические клешни впиваются глубоко в плоть, и поморщился, ощутив, как стекло соприкоснулось с костью. А затем он почувствовал облегчение. Билли попытался сжать ладонь на пробу, но механические руки держали его крепко. Одна из рук втянулась в коробку в потолке, а через несколько секунд снова появилась без единого кровавого пятнышка. Она устремилась вниз, двигаясь так быстро, что, если бы его рука не была зафиксирована, он бы испугался и отдернул ее. Ощущения в руке были неприятными: несмотря на местный анестетик, Билли почувствовал, как Нелли надавливает и укалывает его, а затем, через несколько минут, давление исчезло, и руки, державшие ладонь Билли, отпустили ее. Он убрал руку из-за ширмы. На ней был ряд ровных швов, около десяти штук, которые сшивали рану, зиявшую на его ладони.

Как только Билли взглянул на швы, манипуляторы снова приступили к работе, и Нелли перевязала его руку.

Расслабиться было непросто, но то, как бережно она с ним обращалась, успокаивало его, почти гипнотизировало.

Глава 21. Выпивка

Итак, знакомство с Нелли – для Эмили первое, а в случае с Билли повторное – обернулось для них полной катастрофой.

Шона это не удивило, как не прибавило и особой радости. Разумеется, с Нелли было что-то не так. Иначе зачем ему вообще привозить сюда Билли? Его программисты годами работали над Нелли. Это были лучшие из лучших – как мужчины, так и женщины. Но, несмотря на то что им удалось заставить ее функционировать в управляемой лабораторной среде, когда дело доходило непосредственно до запуска, они наталкивались на стены и заходили в тупик. Было очевидно, что, если Шон захочет взломать Нелли, ему нужен тот, кто ее создал. Но, похоже, с тех пор как появился Билли, глюков стало только больше. Это были не просто вспышки гнева, как раньше; женщины закричали, потому что Нелли погрузила во тьму все Гнездо и весь остальной особняк Игл, а не только тот кабинет, в котором находились они с Билли. И после сентябрьского визита начали всплывать и другие проблемы. Возникало ощущение, что Нелли регрессирует, превращается в маленького ребенка, выкидывающего фортели. За последние месяцы строительства в больницу отправились еще двое рабочих.

Но больше всего Шона волновало другое: пусть он и не хотел в этом признаваться, но надеялся произвести впечатление на Эмили. О нет, не с помощью Нелли. Эти вещи ее никогда не волновали. Даже если бы Нелли работала на полную мощность, Эмили было бы все равно. Но особняк Игл, Гнездо, личный самолет, телохранители, персонал всегда наготове и прочее – это должно было произвести на нее хоть какое-то впечатление. Не то чтобы Шон хотел ее вернуть. Дело не в этом. Просто хотелось получить какое-то доказательство того, что и так было прекрасно известно: Эмили не должна была уходить к Билли много лет назад, и ей следовало это понять.

Но возможно, Шон сам себя обманывал. Ведь была же причина, по которой он, выйдя из самолета, едва ли ее поприветствовал, после чего прыгнул в отдельную машину. Не имело никакого значения, что прошло двенадцать лет и вся его жизнь изменилась. Она все еще была той, которая разбила его сердце, бросив его. Единственной, кому это удалось.

Изначально Шон планировал провести инспекцию с прорабом, а после обеда погулять с Эмили в лесу. Венди могла бы занять Билли: он бы полностью погрузился в дела, а у них с Эмили появилась бы возможность наверстать упущенное. Шон хотел сделать это не для того, чтобы попытаться вернуть ее. Нужно было дать ей шанс увидеть, как все могло бы быть, останься она с ним. Это на тот случай, если у них с Билли не все гладко. Но после того как Нелли устроила светопреставление, Билли решил прилечь, и Эмили ушла с ним, оставив Шона наедине с его собственными девайсами.

Не беда. Зато у него появилось время провести более тщательную инспекцию особняка Игл и территории вместе с прорабом, чтобы тот мог сдать работу. И к концу проверки Шон был счастлив со всем разделаться. Лоуренс проделал хорошую работу и заслужил щедрое вознаграждение. Он не давал своим рабочим спуска, и Шон принял решение отправить его с женой на Гавайи в качестве дополнительной благодарности за труд. Особняк Игл был безупречен. Снежная сахарная пудра снаружи растаяла. Несмотря на пустой бассейн (его наполнят лишь в конце мая) и мелкие работы, которые продолжатся весной, конечный результат был налицо.

К тому времени, как Лоуренс отбыл, перевалило уже далеко за полдень. Охрана разбрелась по лужайке. «Они сегодня особенно серьезны», – подумал Шон. Он ценил их работу и знал, что она является неотъемлемой частью его жизни, но это казалось немного глупым. Было трудно представить себе, что здесь, за пределами Уиски Ран, его жизни угрожает серьезная опасность. Но как же все остальное? Шон стоил слишком много денег и не мог делать вид, что живет обычной жизнью. Начальник охраны старался делать так, чтобы его люди не выделялись, но в Уиски Ран это