Скорми его сердце лесу - Богинска Дара

Госпожа Сато вздрогнула. Да, ветер был холодным. Понимаю.

– Вы решили, что я потеряла свет? Возможно, вы смотрите в зеркало, госпожа Сато.

«И это даже не мои слова! Ты быстро учишься, малютка Соль».

Я поняла, что Хэджайм прибыл, по тому, как во дворе засуетились слуги. В мою комнату забежала Амэя, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, закрыв руками.

– Не пущу! Я не подпущу его к вам! Г-госпожа…

Тогда я подняла на нее лицо. Я сидела, поджав ноги, на мягком футоне. В раскрытое окно вечерний осенний ветер задувал темноту и мелкие капли дождя. По полу стелилась тяжелая парча темно-синего кимоно, расшитого серебряными карпами и лотосами. Лицо мое было выбелено, скулы напудрены, а глаза и губы накрашены алым. Высоко подобранные волосы открывали шею, хитрый узел на макушке скрепляла отцовская шпилька с синей паучьей лилией.

Я была готова.

Амэя рухнула, как падает больное дерево во время грозы.

– Госпожа, что вы задумали?.. Неужели вы… Не надо! Не надо, пожалуйста.

– Все хорошо, Амэя. Не волнуйся.

– Нет! Вы не понимаете! Он вас… Он вас обесчестит! Я не могу позволить этого!

– Можешь. – Она билась в моих руках, но я сжала ее лицо между своих ладоней и заставила посмотреть на меня. – Можешь! Я же позволила случиться этому с тобой.

Амэя задрожала. Мне стало тоскливо от того, что она совсем не походила на ту Амэю, которую я знала: с острым языком, злым взглядом и несгибаемой волей. Пока я тренировалась с мечом, грела кости в источниках и флиртовала с ханъё, она сломалась. Ее сломали.

«Но с тобой такого не случится, малышка. Верь мне».

Я услышала крики в коридоре: «Вы не можете! Это не по правилам! Так нельзя!» Дверь рывком отъехала в сторону. За спиной Хэджайма стояла разгневанная госпожа Сато.

Хэджайм улыбнулся, увидев меня, но меня было не обмануть: я видела звериный оскал и то, что он за собой прячет. Самодовольство. Злость. Ощущение власти. Мне нужно было встать в присутствии мужчины, поклониться ему, но я не сдвинулась с места. Он был весь в черном, словно тьма изнутри выплеснулась на его одежду, и глаза у него были черные, и тень за ним – черной.

Раньше я думала, что не смогу на него глядеть без ужаса и боли, которую он мне причинил, но сейчас не испытывала никаких чувств к этому монстру, только холодное безразличие.

– Так вот ты где, Соль, – произнес он, взгляд его скользнул по мне. – Я думал, что потерял тебя. Но, как видно, ты умеешь приходить в нужный момент.

Я осталась неподвижной, смотря на него со спокойной улыбкой.

– Забери эту лживую паршивку, – Хэджайм кивнул на Амэю. – И уходите.

Госпожа Сато попыталась вмешаться, но я подняла руку, успокаивая ее.

– Делайте, что велит нам господин ши Тайра.

Хозяйка чайного дома недоверчиво покосилась на меня, а Амэя закричала, бросаясь на генерала южной провинции. Тот даже не шелохнулся: госпожа Сато оказалась быстрее, перехватила девушку поперек талии и выволокла прочь. С шелестом за ними закрылась дверь, но вопли моей служанки в чайном доме стихли много позже.

– Да, теперь я вижу. Это невозможно подделать, – он показал рукой на меня.

Моя улыбка стала насмешливой. Я уже обманула его раз.

– Что ты хочешь, Хэджайм? – спросила я скучающим голосом.

Хэджайм шагнул ближе, прошел туда-сюда по комнате, постукивая себя пальцами по улыбающимся губам, словно играясь с идеей, что может у меня спросить. Он наслаждался моментом, чувствуя свою власть, зашел мне за спину. Я продолжала сидеть там, где была, и не поворачивала голову, не пыталась следить за его ленивыми хищными движениями.

Он хочет видеть во мне загнанного зайца, что сам прыгнул в силки. Пускай так и будет.

– Ты не изменилась, Соль, – заявил он, – все такая же непокорная. Зачем ты сбежала? Я хотел лишь защитить тебя.

Я медленно кивнула, словно соглашаясь с его словами.

«Что еще интересного расскажешь?»

– Хорошо, что ты одумалась, – произнес он. – Теперь все будет как надо.

– Нет, Хэджайм, – ответила я, сохраняя свою непоколебимость. – Я вернулась, чтобы сказать, что у тебя нет надо мной власти.

Он залаял своим темным смехом.

– Какая мрачная. Мне доложили о том, что случилось в Море Деревьев. Снюхалась со зверолюдьми, значит? История с Сином тебя ничему не научила?

Он обошел меня, наклонился, и я ощутила его дыхание на коже. Но я не дала ему ощутить ни капли страха. Мое лицо оставалось спокойным, я была скалой, равнодушной к дуновению самых сильных ветров. В его глазах сверкало чувство победы: он уже знал, что произойдет дальше.

– Посмотрим, Хэджайм, – прошептала я, – кто кого научит.

– Если мы закончили обмениваться любезностями, может, начнем?

Я кивнула, незаметно сглотнув. Начнем, сказал он и вытащил из-за пояса нож, грубо вспоров мой оби. Рассеченный пояс упал на пол, верхнее кимоно последовало за ним, когда он дернул его с моих плеч. Предусмотрительный, Хэджайм откинул нож в угол комнаты. Меня уронил на лопатки.

– Ты не очень-то сопротивляешься, – удивился он. – После твоих слов я ожидал чего-то более внушительного.

– Оружие женщины – ее язык.

– Звучит многообещающе, – промурлыкал он, закрывая мои губы своими. Его язык ворвался в мой рот. Было слюняво, мерзко и неприятно, я сжала зубы, не позволяя ему углубить поцелуй, и он свирепо зарычал. – Если будешь послушной, все закончится быстро.

– Звучит как оправдание.

Он на миг замер и хохотнул.

– Ты погубил мою жизнь, Хэджайм, – продолжила я спокойным тоном, глядя на него снизу вверх. Тени на его лице были глубокими, резкими, угловатыми. Он злился и явно наслаждался происходящим, наконец показывая мне свое настоящее лицо. – Ты лишил меня всего, что было дорого. Ты можешь сделать с этим телом все что хочешь, но ты не имеешь никакой власти надо мной.

– Глупая Соль… Смелая Соль. – Он взялся за мой подбородок рукой и оттянул вниз нижнюю губу, смазав на ней краску. – Все должно было быть по-другому. Если бы ты послушала меня, мы могли бы вместе управлять миром.

– Управлять миром? – я не сдержала смешка. – Ты, кажется, забыл, кто ты такой, Хэджайм. Ты лишь игрушка в руках сил, которых даже не понимаешь.

Его глаза потемнели, а насмешливое и горделивое выражение сошло с лица. Ничего мне не ответив, он стал дрожащими от ярости руками задирать полы моего кимоно, пока не коснулся нагого бедра. В его руках я была как кукла, отклонила в сторону голову, увидев, что он смотрит на мое обнаженное тело.

«Уже можно?»

Нет, еще рано. Он должен быть совершенно уверен в своем превосходстве.

«И ты даже готова… Ух ты».

Я была готова на все, как ты еще не понял этого? Как боги не поняли этого, бросая в меня испытание за испытанием? Раздеться, лечь под кого-то, закрыть глаза, пока его губы полосуют мне горло. Не слышать шорох его одежды, не видеть горящее желание в глазах. Видимо, для него овладеть мной было делом принципа. Наверно, бедняга спать спокойно не мог, думая об этом. Его рука пробралась мне между бедер, надавила, неприятно сжала.

– Скажи, что ты моя, и мы закончим.

Я все скажу. Лишь бы ты сдох. Я сказала. Твоя. Всего лишь два слова, коротких, быстрых. Соединение дыхания и голоса. Я твоя.

– Скажи, что любишь меня, и это закончится быстро. Ну же, Соль, признайся, я победил.

Я прерывисто вздохнула, не веря своим ушам. Мне хотелось рассмеяться. Признание в любви? Так вот, что было нужно несчастному недолюбленному младшему братишке наместника? Утвердиться? Вырвать нежность из гортани девочки, которую он лишил всего, будто не было другого выхода?

Что ж, правду говорят – псы слышат только рычание. Видимо, Зверь с горы Юта не мог иначе.

Ощущение его веса на моем теле. Он такой массивный, что мне было тяжело дышать, хотя он опирался о руку над моей головой. Его взгляд. Рука там, где ей никогда не следовало быть. Я осторожно положила ладони на его грудь, потянулась за поцелуем и сама коснулась его изумленно приоткрытых губ. Мне пришлось придерживать его за затылок, потому что генерал пытался вырваться.