Как покорить маркиза - Джулиана Грей

– «Свободная кровь». Прекрасно. Да. Как я уже говорил, любой член этой бунтарской организации, которому на глаза попадется газета, узнает, что твоя сестра временно проживает на Парк-лейн в городской резиденции его светлости, этого проклятого интригана герцога Олимпии, и вполне вероятно, что за домом будет установлено наблюдение, если они уже не следят за ним. – Он скрестил руки на груди. – Как видишь, нет никакой опасности.

– Я уверена, что ты один стоишь их всех. Всех, слышишь.

– Не понимаю, с чего ты вдруг решила, что я какая-то героическая личность. Поверь, ты ошибаешься. В подобных делах меня даже профессионалом нельзя назвать. Я ни разу в жизни не был в настоящей переделке. Так, выполнил парочку поручений по необходимости. Легкие приключения, чтобы развеять скуку.

– Ха. Ты в любом случае не признаешься, что спас Британскую империю в одиночку.

Он поднял руку и скромно кашлянул в перчатку.

– Но я точно знаю, что мой дядя нанимает только лучших из лучших. У него глаз наметан на такие вещи. Возьми мисс Динглби. Она прекрасно выполняет свои обязанности как гувернантка, исправно пичкая нас целыми днями латынью и грейпфрутом, но на самом деле она нас защищает.

Хэтерфилд промолчал. Его беспокойство передалось Стефани и теперь витало в ночной прохладе, которая струилась по лицу девушки. Вот и остались позади фешенебельные кварталы Белгравии с погруженными в сон монументальными домами, сложенными из кирпича и камня, эхом отозвавшись на бойкий цокот копыт по мощеной мостовой.

– Я говорила с леди Шарлоттой после твоего ухода, – доложила Стефани.

– О? Сочувствую. Надеюсь, она не слишком на тебя наседала.

– Ты знаешь, она очень любит тебя. Страстно и преданно, так она сказала.

Он пожал плечами.

– На вкус и цвет товарища нет.

– Это правда. Она меня чуть вилкой не заколола. Заявила, что все сделает, только бы заполучить тебя. И никому не позволит ей помешать.

Повисло тяжелое молчание.

– Прямо так и сказала? А что еще она говорила?

Стефани плотнее натянула перчатку на правую руку, вытянула ее и, прикрыв один глаз, окинула критическим взглядом.

– Затем она расписала множество причин, которые позволят ей стать для тебя идеальной женой. Деньги, связи, наследники и тому подобное.

Хэтерфилд стукнул себя по лбу.

– Боже мой! Мой милый ангел! Как я мог быть таким слепцом?

– Она права, не так ли? И подходит для тебя по всем статьям. В то время как со мной каши не сваришь. Я лишена всего: титула, доброго имени и даже невинности.

– А мне ты нравишься именно такой, лишенной всего.

– Всего?

– Да. Особенно без блузы. У тебя самая прекрасная… – Он замолчал.

Стефани затаила дыхание.

– Что у меня прекрасное?

– Ты прекрасна с ног до головы, – сказал он срывающимся голосом.

Стефани обхватила руками колени, чтобы уберечь себя от соблазна прикоснуться к нему. Ее дыхание длинным облачком сорвалось с губ, приобретя желтовато-белый оттенок в свете уличных фонарей.

– Но она невероятно красива.

– Кто?

– Леди Шарлотта.

– Да, она очень красива. На свете много красивых женщин, Стефани. Но это не значит, что перед каждой из них надо падать на колени и просить их руки и так далее. – Он схватился за дверцу, как только коляска свернула на Кингс-роуд.

– Но она еще умна и богата.

– Бог мой, Стефани! Почему мы вообще о ней говорим? Когда все, о чем я мечтаю, это поцеловать тебя. Я хочу зацеловать тебя до смерти, а потом… – Он прижался лбом к стеклу и уставился на крыло. – Дело в том, что они большие друзья с моей мачехой.

– Это плохо?

– Да, – сказал он. – Это очень плохо.

Коляску подбросило на выбоине, отчего седоки потеряли равновесие. Хэтерфилд вытянул руку, чтобы удержать Стефани. Но прежде чем он убрал ее, она схватила его за рукав.

– Я тоже хочу зацеловать тебя до смерти, – сказала она. – И потом тоже хочу.

Их дыхание сливалось воедино в сыром, промозглом воздухе. Стефани посмотрела на свою затянутую в черную перчатку руку, лежавшую на рукаве его черного шерстяного пальто, и подумала о том, что лишь несколько слоев ткани мешают ей прикоснуться к его телу. Интересно, какова на ощупь его плоть под этими слоями? Упругие мышцы и золотистая кожа. Широкие плечи и узкие бедра. Длинные ноги с развитой мускулатурой от постоянных занятий греблей. Его точеное лицо, его сияющие голубые глаза, полные страсти, когда он смотрел на нее сегодня утром. Она представляла, как он касается ее. Целует и опускает на белые, хрустящие простыни, а она жадно впитывает ладонями каждый дюйм его прекрасного тела. Стефани прикрыла глаза на мгновение и представила, как его бедра сжимают ее. Он лежит на ней, опираясь руками на постель. Его горячее дыхание ласкает ее лоб.

– Ты должен принять решение, Хэтерфилд, – прошептала она.

Он, как и Стефани, обхватил рукой колено. Его пальцы с силой впивались в собственную плоть.

– Какое решение?

– Что будет дальше. Как ты собираешься поступить со мной.

Он резко убрал руку с колена.

– А дальше будет вот что. Я оставлю коляску на углу аллеи Чейни-уок. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал ее. Оттуда мы пойдем пешком. Кучер поедет дальше, до Бромптон-роуд, куда мы и подойдем позже. А тем временем у нас есть возможность проверить, нет ли за нами слежки.

Стефани с трудом проглотила комок в горле.

– Звучит разумно, – отчеканивая каждое слово, сказала она.

– Дело не в том, как это звучит, Стефани. Если я прикажу тебе взобраться на луну, ты, не медля ни секунды, начнешь карабкаться вверх. Тебе ясно?

– Да, ясно.

– У тебя пятнадцать минут. Ни секундой больше. Когда я скажу: «Конец», – значит, конец.

Она вцепилась в сиденье.

– Неужели это правда? Я увижу Эмили.

Его голос потеплел:

– Да, ты увидишь Эмили.

Туман усиливался и, словно болотный газ, укрывал плотным покрывалом зловонную Темзу. Стефани куталась в пальто, когда они с Хэтерфилдом миновали набережную Челси и въехали в затененную аллею у въезда на мост Алберт-бридж. Место было глухое. Стефани щурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь в кромешной тьме. К самым кустам у края тротуара прилепилась пара лавочек. Неожиданно Хэтерфилд запустил руку под пальто и достал какой-то предмет, который тускло блеснул в свете маячившего далеко впереди газового фонаря.

– Это что, пистолет? – прошептала она.

Хэтерфилд не ответил. Свободной рукой он притянул девушку к себе и закрывал собой, пока они не остановились у первой скамьи. Некоторое время он не шевелился, словно нюхал воздух.

– Будем ждать здесь, – сказал он и усадил ее рядом с собой на скамейку, словно они были влюбленной парой на тайном ночном свидании.