Золотой плен - Патриция Кемден

– Зачем тебе все это, Лиз?

– А тебе зачем оберегать своего англичанина? – Пальцы Лиз тряхнули ее за плечо, но она тут же вспомнила, где находится, увлекла сестру в глубь залы и придавила спиной к мраморной колонне. – Не думаешь ли ты, что он в тебя влюбился? Не будь дурой! Позволить мужчине повалить себя в темноте – не способ влюбить его в себя.

– Да перестань ты, наконец! – вспыхнула Катье. – У тебя одно на уме! Как ты не поймешь, что я здесь только ради Петера!

– Не только. Теперь уже не только. – Лиз вновь потрясла ее за плечо. – И не надо передо мной притворяться. Я ведь знаю, что за птица твой англичанин. Знаю, как его зовут и как он умеет целоваться – колени подгибаются!

Катье уставилась на сестру. Что это? Очередная издевка или...

– Я устала от твоей болтовни.

Лиз понизила голос до тихого жаркого шепота – Катье с трудом расслышала его за гомоном толпы.

– А еще я знаю, что он зовет тебя сильфидой.

Пол закачался у Катье под ногами. Она глядела на сестру, уже не думая о том, что кто-то может заметить растерянность и боль у нее на лице.

Лиз чуть отвернулась и прошипела:

– Ну, не смотри таким убитым взглядом! Я с ним не спала. Но он же мужчина, сестренка. Почему бы ему не называть сильфидами всех своих наложниц?

Едва дыша от обиды, Катье глядела на пламя свечей, трепещущее у нее перед глазами. Сестра продолжала что-то ей шептать, требовательно, потом вкрадчиво, но Катье уже не слышала, не отвечала. Это правда, Бекет? Я была просто одной из твоих... Она опустила голову и закрыла глаза.

Она не помнила, сколько времени так простояла, а когда очнулась, увидела, что Лиз покинула ее. Глаза невольно остановились на блестящей толпе. Музыка смолкла, и многоголосый гул накатил на нее, как свирепый зимний ветер.

Она увидела со спины высокого темноволосого человека, и сердце ее замерло. Глаза впились в эту спину, точно молили ее обладателя оказаться тем, кем бы ей хотелось – неким английским полковником. Сильфида! – прошелестело у нее в ушах.

Темноволосый сошел с лестницы и растворился в толпе. Катье тряхнула прической. Дура, ты в самом деле думала, что он явится сюда за тобой?

Она еще раз окинула взглядом залу. Широкоплечий брюнет стоял, повернувшись к ней спиной, на стыке света и тени. Завязанные хвостом волнистые волосы и слегка напряженная поза показались невероятно знакомыми.

Все вокруг перестало для нее существовать – и музыка, и смех, и хрустальный перезвон бокалов – все куда-то отодвинулось. Неужели это он? Даже под темно-вишневым бархатом угадывалась гордая стать воина. Толпа качнулась, поплыла перед глазами. Спустя миг зрение прояснилось. Его не было.

Она стала вслепую протискиваться сквозь толпу. Кто-то схватил ее за руку. Гийон в сбившемся набок каштановом парике. Катье вырвалась и налетела на группу мужчин и женщин: все они обступили величественную матрону, восседающую в кресле.

Катье узнала ее. Двоюродная бабка Филиппа и Клода Амелия.

– А это еще кто? – спросила старуха. – Я ее как будто знаю.

Приземистая дама средних лет неприязненно покосилась на Катье.

– Да нет, Амелия, вы перепутали ее с племянницей Лаверня. С той, что вышла за сына Бриссо.

– Эта бедная мышка вышла за сына Бриссо? – хохотнул стоявший с ней рядом мужчина. – Я бы поставил в заклад половину моих земель, что Лаверню не удастся сбыть ее с рук.

– Ты уже прозакладывал все свои земли, старый сатир, – оборвала его матрона. – Причем ставил на вещи гораздо менее пристойные, чем возможность Лаверня выдать замуж свою племянницу. Теперь у тебя ни кола, ни двора. Иначе б ты тут не ошивался. – Старуха постучала тростью об пол. – Ну, да будет об этом. Подойдите-ка сюда, милочка, – приказала она Катье.

С тоской обведя глазами залу, Катье выступила вперед и присела перед герцогиней де Шамборе.

– Добрый вечер, ма... тетя Амелия.

Старуха вылупила глаза от подобной фамильярности.

– Кто вы такая?

– Катье Ван Стаден де Сен-Бенуа, мадам.

– Сен-Бенуа... Сен-Бенуа... Погодите-ка... Это что ж, тот Сен-Бенуа, который Клод купил Филиппу?

– Тот в Голландии, – откликнулся чей-то голос.

– А по-моему, в Баварии, – возразил другой.

– Во Фландрии, тетя Амелия, – отчеканила Катье.

Герцогиня задумалась, разглядывая ее.

– А я была у вас на свадьбе?

– Нет, тетя, мы с Филиппом поженились в ту весну, когда его дедушка заболел.

– Заболел! Не заболел, а из ума выжил. Такие странные с ним делались припадки. Клод упрятал его в Италию. В горы как будто.

Катье побелела, вся передернулась и хотела отойти, но ее удержала за локоть рука маркграфа. Шепотом, так что только она могла его расслышать, Клод проговорил:

– У меня нежданный гость, Катрин. Английский лорд. Вернее, английский полковник. Я встречался с ним в Вене. Такой сюрприз – после стольких лет! Однако же он здесь – проездом через Геспер-Об. Откуда, куда, с к е м – одному Богу ведомо.

Так это был Бекет! Глаза ее метнулись в противоположный конец залы, где теперь было пусто. Видел ли он ее? Видел – и отвернулся?

О Боже, прошу тебя, дай мне поговорить с ним один последний раз! Дай открыть ему всю правду! Дай сказать, как сильно я...

– А вы не умеете скрывать свои чувства, дорогая моя, – небрежно, точно рассуждая о погоде, заметил Клод. – Думаю, Филиппу это поначалу казалось забавным.

– Клод! Клод! – Герцогиня снова постучала палкой в пол. – Может, хватит терять время на вдову Филиппа? Ты вроде еще не танцевал. – Она усмехнулась, раскачиваясь в кресле. – В самом деле, Клод, прошло почти три года с тех пор, как умер Клод Дени, и два с половиной – со смерти его матери. Это большой срок. Пора бы тебе подумать о новом браке. У тебя пятеро племянников, и все они хорошей крови, но в нашем роду принято передавать власть прямым наследникам.

Катье вспыхнула и опять хотела уйти, но рука Клода больно вцепилась в ее локоть.

– И правда, тетя Амелия, насчет племянников не могу с вами не согласиться. Я видел маленького Пьера, сына Филиппа. Он – само совершенство. Чуть-чуть лоску, и он станет достойным отпрыском нашей фамилии.

Ледяная рука сдавила сердце Катье. Само совершенство... Достойный отпрыск... Нет-нет, Петер всего лишь маленький мальчик, которому отчаянно нужно лекарство!– безмолвно выкрикнула она.

Страх трепетал у нее под кожей, словно что-то живое. В комнате вдруг стало слишком душно. Голова закружилась, и она шагнула назад, чтобы восстановить равновесие.