Собака снова человек! - Сергей Платов

Селистена закатила глаза и еле слышно не очень лестно отозвалась о моих умственных способностях.

— Слушай, я сам не в себе, голодный, несчастный, а ты со мной какими-то загадками разговариваешь.

— Да какие загадки?! — запыхтела боярышня, и на ее остреньком носике засияли конопушки. — Я говорю о том, чтобы ты и впредь оставался тем Даромиром, который покорил мое сердце. И уж точно ни в коем случае не хочу, чтобы ты становился серьезней. С тобой серьезным я вообще скоро с ума сойду.

— А со старым, с прежним не сойдешь?

— Как ни странно, нет, — из последних сил молвила моя невестушка. — Конечно, я даже не представляю, куда нас в следующий момент приведет твоя бесшабашность, как и где мы будем ночевать грядущую ночь, какая пакость в свою очередь нападет на нас. Но вынуждена признать, что именно таким я тебя и люблю. Не меняйся, Дарюша.

Селистена помолчала, глядя в мои чистые голубые глаза, и добавила:

— Если бы еще в городе мне кто-нибудь сказал, что я буду нести такую чушь, ни за что бы не поверила. А сейчас, после твоих Золотухиных заскоков, вдруг поняла самое главное — никогда не надо пытаться переделать под себя любимого человека. Всё равно останешься в проигрыше. Если получится изменить его, то вполне может оказаться, что любила ты совсем другого человека. А если он откажется измениться ради тебя, то невольно появятся мысли: а насколько сильна его любовь? Надо просто ценить и наслаждаться тем прекрасным даром, что послали тебе боги.

От умиления я чуть не прослезился. Какое счастье, что моя маленькая прелесть поняла такую на первый взгляд очевидную истину.

Я лизнул Селистену в щеку (был бы человеком, поцеловал, а так вот приходится выкручиваться) и уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы завернуть ответную, не менее трогательную и сентиментальную речь, как в наш разговор вмешалась судьба в лице женщины-горы.

— Ну что, ребята, семейный совет? Ну, это дело хорошее, а я вот в баньку собралась. Конечно, хорошего пара не обещали, но, как говорится, «чем богаты, тем и рады».

Такого облома в моих самых лучших чувствах я не ожидал. И от кого? От Матрены. Ведь у нее и самой имеется пекарь Проша, должна понимать любящие сердца!

— Легкого пара тебе, — буркнул я ей вслед.

— Спасибо! — хмыкнула Едрена-Матрена и, помахивая полотенцем, отправилась на помывку.

Конечно, весь романтический настрой слетел, словно его и не было. Хорошо еще, что Селистена сумела сказать главное. Теперь я за наше семейное счастье спокоен. Ведь из-за чего сходят на нет большинство браков, даже если заключались они по большой любви? Из-за скуки и обыденности. А раз так, то мы с мелкой никогда не утратим это волшебное чувство. Уж с кем, с кем, а со мной точно не соскучишься, не такой я человек.

Хотя это всё в будущем, а пока я вовсе и не принадлежу к роду человеческому по причине обильной рыжей растительности на теле и наличия хвоста.

Тинки и Винки категорически отказались останавливаться вместе с нами в тереме и остались отдыхать в лесу. Чтобы побаловать зверят, я отправил к ним Федора с головкой сыра и караваем хлеба. Судя по тому, как он быстро вернулся, луговые его поджидали и сейчас уже наслаждаются своим любимым лакомством.

Мы все расположились в большой зале, с огромными окнами во всю стену. Мебели в новом владении практически не было, и только в центре стоял большой стол и две скамьи. Устроившиеся за столом братья стали бросать на меня такие несчастные взгляды, что даже правильное сердце Золотухи не выдержало, и я наколдовал им кувшин медовухи. Уж если не самому, так хоть другим пусть будет хорошо и весело. Хотя, если честно, колданутая медовуха мне надоела. Как ни крути, но с натуральной, из трактира Матрены или кладовой Кузьминичны, ее не сравнишь. Вот вернусь в город, верну себе меня и тогда оторвусь по полной.

Чтобы скоротать время, я подошел к широкому окну и, поставив лапы на подоконник, стал изучать обстановку. Терем стоял на небольшом пригорке и на высоких сваях. Таким образом, несмотря на окружающие деревья, из окна большой залы открывался довольно приличный обзор.

Сам двор был весьма обширен и пока еще ничем не захламлен. Из бытовых построек выделялась небольшая конюшня и баня. Причем, как нам уже стало известно, баня была еще не закончена. Но веселый дымок из ее трубы дал понять, что Матрену это ничуть не смущало.

Когда мое чувство опасности дало о себе знать — не очень громко, но настойчиво, — моя новая сущность опять подвела меня. Вместо того чтобы пойти навстречу опасности или, скажем, организовать грамотное отступление, я заметался по горнице в никому не нужной панике.

Пока я успокоился, пока рассказал о предстоящих проблемах Селистене и братьям, пока… В общем, время было безвозвратно потеряно, и, глядя в то же самое окно, мы стали свидетелями, как во двор охотничьего терема Антипа ворвались десятка два всадников. Судя по их облику и весьма специфическому выражению лиц, это были люди Демьяна. Только он мог стать во главе разбойной шайки, да и преследовать нас, кроме него, было некому. Хотя самого Демьяна среди нападающих не наблюдалось.

Мужики и прочая дворня, справедливо рассудив, что с топорами да метлами против ратников много не навоюешь, кинулась врассыпную. Несмотря на некоторую заторможенность, я хотел броситься во двор, чтобы прикрыть беззащитную Едрену-Матрену, но в последний момент меня перехватила Селистена.

— Смотри! — крикнула она и указала на происходящее во дворе.

Зрелище было не для слабонервных. Видимо, кто-то из супостатов посмел заглянуть в баньку, где парилась Матрена. Это, конечно, был необдуманный шаг. Вообще-то от такого весьма некорректного поступка любая женщина пришла бы в ярость. Но вот только любая женщина не обладает такой удивительной силой, как наша Матрена, и неспособна дать настолько решительный и могучий отпор наглецу. А отпор соответствовал силе и темпераменту хозяйки трактира, Бедный ратник в момент вышиб головой дверь и притаился поодаль в глубоком забвении.

Но если первый наглец был просто неправ, то второй и третий неправы категорически. Они спрыгнули с коней, выхватили мечи и бросились в баньку мстить загадочному силачу за своего товарища. Уж лучше бы они этого не делали. Этих двух наглецов разъяренная Матрена проучила с помощью бадейки кипятка. Бадейка была большая, ратники не очень, так что хватило на всех.

Остальные Демьяновы воины, уже собиравшиеся ворваться в терем, вынуждены были временно отступить. В общем-то, их можно было понять — оставлять в своем тылу такого противника небезопасно. Но и терпение Матрены было небезгранично, и, когда с десяток ратников окружили баню, они встретили свою погибель в лице разъяренной женщины огромных размеров, в белой рубахе до пят и с бревном в руках.

А чем еще защитить свою честь бедной женщине? Правильно, всем, что подвернется под руку. Вот Матрене и подвернулся верхний венец из недостроенной бани. Даже в самых смелых мечтах я не мог вообразить, что может сделать небольшое бревно в умелых руках!

Едрена-Матрена разила врага направо и налево. Однако и ратники что-то да стоили и быстро смекнули, что приближаться к ней на расстояние вытянутой руки с бревном, небезопасно, и потому потянулись к притороченным к седлам лукам.

Увидев это, все мы бросились на помощь, кто со всех ног, а кто и со всех лап. Точнее, не все, Селистену, несмотря на все ее протесты, я оставил в тереме под присмотром Шарика, также несмотря и на его протесты.

Однако, когда я и братья, торопясь и отталкивая друг друга, высыпали во двор, стало ясно, что наши опасения оказались беспочвенны. Матрена, оценив приготовления ратников, тоже сменила тактику и начала использовать бревнышки уже не как зубодробительное, а как метательное оружие. Судя по ее выверенным и точным броскам, она, несомненно, была чемпионом по городкам. Ни одного бревна не ушло в «молоко». И почему это женщин не берут в княжескую дружину? С моей точки зрения, это большая ошибка.

Конечно, нижние венцы полуразобранной баньки оказались потолще — Матрене пришлось изменить технику бросков и использовать обе руки. Вот такой новый вид спорта… В результате еще совсем недавно весьма грозный отряд представил собой довольно жалкое зрелище. Уцелевшие ратники справедливо рассудили, что лучше быть осторожным, но живым, чем смелым и покалеченным, дали шпоры лошадям и бросились наутек.

Матрена, легонько отбросив от себя очередную биту, смахнула пот со лба и подошла к своим оцепеневшим соратникам, то есть к нам.

— Ну молодежь пошла, ну наглецы! Только я на полочке расположилась да парку поддала, а он тут как тут, в щелочку подглядывать. Первого я ласково и осторожно выкинула вон. Глядь, а вместо него еще двое лезут. Я, конечно, женщина смирная, спокойная, но такого стерпеть не могла, окропила их кипяточком. Решила выйти посмотреть, кто это у нас такой умный завелся. Выбралась и глазам своим не поверила: вокруг этих извращенцев — не счесть. Ну я их и научила галантному обращению с женщинами.