Сказки про Сталина - Пантелей

class="p1">- Еще выпьешь, Гринго, или пойдем потихоньку? «Че» велел к восьми возвращаться.

- Пойдем, Начо. Мне нужно еще фотопленок купить, сделаем небольшой крюк.

* * *

21 июня 1953 года. Текирдаг, Турция, штаб Четвертого ударного корпуса Болгарской народной армии, полевая Ставка ВГК Болгарской Народной Армии.

- Мне кажется, или ты меня правда не понял?

Представитель Генерального штаба объединенных сил социалистического содружества (ГШСС), при БНА, маршал Советского Союза и член ЦК КПСС, Семен Михайлович Буденный, упер тяжёлый взгляд в переносицу своему визави, и, добавив в голос металла, повторил.

- Наступление остановить! Стамбул не брать! Все резервы направить под Салоники! Совместно с Албанской Народной Армией наступать на Тирану! Мне это третий раз повторить? Ты кем себя говнюк возомнил? В Царя поиграть решил, или уже вообще крылья проросли?

Верховный главнокомандующий Болгарской Народной Армии и Генеральный секретарь ЦК КПБ, товарищ Вылко Червенков перебодать взглядом советского маршала не смог. Он отвел глаза и заговорил примиряющим тоном.

- Я же не приказ оспариваю, Семен Михайлович, а идею озвучиваю. Сама ведь в руки плывет – вековая мечта славянских народов.

- Опять ты, Вылко, считаешь себя самым умным. Один ты все видишь, а в штабах дураки сидят. Там пять миллионов бездельников, ты чем их кормить собираешься? Они гражданские, кормить их будешь обязан.

Болгарский лидер хотел было рубануть нечто совсем не гуманное, но вовремя спохватился и только тяжело вздохнул.

* * *

Идея послать «стариков» комиссарами, с полномочиями представителей ГШСС, во все горячие точки, принадлежала товарищу Сталину. Он для формальности и себе подобные полномочия запросил, и для Андрея Януарьевича Вышинского. Город Жуков, бывший Харбин, после прибытия туда поезда «Красный Коммунар» де-факто превратился в столицу Азии. Повидаться с товарищем Сталиным пожелал даже семилетний король Таиланда - Пхумипон Адульядет, он почему-то уверился, что товарищ Сталин и есть новое воплощение Будды. Отказать мальчику не смогли, а из его детского вопроса – «Как узнать настоящего коммуниста?» и родилось впоследствии знаменитое – «У настоящего коммуниста все личные вещи помещаются в тревожный чемодан.» Ну а товарищи Ким Ир Сен и Мао Цзэдун вообще расположились в подобных поездах по соседству. В Азии как раз начались Цусимская и Тайваньская десантные операции.

Молотов сейчас комиссарил в Первом ударном израильско-добровольческом корпусе, Каганович во Втором, а Клим Ефремович Ворошилов вообще партизанил с албанской армией Энвера Ходжи по горам между Грецией и Албанией. Но старики реально были счастливы, несмотря на все тяготы и лишения. На расстроенного в лучших чувствах болгарского Главковерха, Буденный отреагировал без сочувствия.

- Потом повздыхаешь, тилиген хренов. Немедленно шестую механизированную отправь под Салоники. И не забывай, что я тебе буду писать характеристику на переаттестацию в коммунистической партии. Эти драматические вздохи оставь для внуков. Им будешь рассказывать про «вековую мечту» и вот так вздыхать. Я тебе тут не это…

* * *

24 июня 1953 года. Мексика. латифундия «Трес лагос» Примерно пятьдесят километров юго-восточнее Мехико.

Эрнст Хемингуэй отложил блокнот и отхлебнул текилы прямо из горлышка. Наконец-то, товарищ «Че» разрешил ему отправить репортаж. И этот материал, несомненно, окажется на первой полосе. А дело оказывается еще даже не началось, вчера была проведена только самая первая в большом спектакле сцена. Писать Че разрешил, но имена упоминать запретил, даже позывные, кроме, разумеется, главного героя вчерашней истории – легендарного Рамона Меркадера. Того самого ликвидатора Лейбы Бронштейна, при жизни прозванного Львом Троцким.

К сожалению, сам Меркадер от интервью наотрез отказался. Он похоже до конца не доверяет никому, из освободившего его отряда, хоть и всячески демонстрирует благодарность. Что не удивительно для человека так и не назвавшего даже своего настоящего имени. Даже под пытками. Про пытки Хемингуэй уже узнал из личного дела, прихваченного из тюрьмы вместе с освобожденным героем.

Разумеется, непосредственного участия в освобождении Меркадера, «Гринго» не принимал. Когда им разрешили пройти в здание, уже захваченной городской тюрьмы Мехико, все уже было закончено. Коминтерновцы вооружали бывших заключенных из арсенала гарнизона охраны, а товарищ Че раздавал команды группам отхода.

- Фидель, как брата прошу – без излишеств и геройств. Шумните в Мальвине, а потом через Бусео отходите на базу. Им и так уже впору разорваться, больше их дразнить нет надобности. Мексиканцы нам пока не враги. Все понял, че?

- Так точно, Команданте. Мексиканцы не враги. Шумнем и уйдем.

- Двадцать второго, к вечеру, я жду твою группу в полном составе и без раненых. Разрешаю приступить!

Тот, кого назвали Фидель, вскинул руку к выгоревшей техасской шляпе и ускользнул из кабинета начальника тюрьмы. Хемингуэй уже для себя отметил, что эти люди не ходили – они словно скользили. Прискользали и ускользали. Как призраки. Наконец командир обратил внимание и на него.

- Так, Гринго, быстро все тут сфотографируй. Архив, дело из архива, чтоб сомнений не было, ну, не мне тебя этому учить. Главное – не мешайся под ногами и слушайся Начо, когда он скажет джамп – прыгай не задумываясь. Мы сейчас в окружении, и нам еще предстоит его прорвать.

Из «окружения» ушли без боя, хотя где-то на севере иногда слышалась стрельба, но на звук боя это похоже не было. Просто ушли, не заметив никакого окружения. А через десяток кварталов Начо и вовсе решил прекратить «прорыв», зайдя в один из баров.

- Можешь промочить горло, Гринго. Отсюда тронемся через пару часов. Можешь даже напиться в стельку, дальше поедем на машине

- Ты водишь машину, Начо?

- Я вожу машину, танк и даже самолет, Гринго. И мне не нравится быть твоей нянькой. Я готовился совсем не к этому.

Напиваться Хемингуэй, разумеется, не стал, хотя горло он и промочил с удовольствием. Два часа он потратил на попытки нарисовать в голове примерный ход операции для будущей книги, но ничего не получалось. Ведь он находился не так далеко от места событий, чтобы не услышать даже пистолетные выстрелы, но их не было. Городскую тюрьму Мехико эти скользящие существа взяли совершенно беззвучно. Посредине белого дня. Попытка разговорить Начо не удалась, тот только буркнул – «Отдыхай, пока время есть.» и опять погрузился в свои мысли.

Из бара вышли, как только стемнело. В пристройке их ждал старенький, но исправный Додж-пикап, которым и воспользовались, добравшись до места всего за полтора часа. Вообще, организация дела поражала опытнейшего журналиста. Эти люди предусмотрели все, даже фотолабораторию и печатную машинку для его личных нужд. Отказался рассказывать о деталях операции и «Че». Он только мило улыбнулся