Блеф - Эдвард Брайант

Последние слова полицейский прокричал в спину удаляющемуся Тахиону.

– Коньяк, – резко бросил Тахион Саше, слепому бармену «Кристального дворца». Швырнул синюю бархатную шляпу, расшитую жемчугом и золотыми блестками, на стойку бара и опрокинул бокал. Двинул его обратно к бармену.

– Повтори.

Пахнуло экзотическими духами с оттенком миндаля в запахе, и на соседний стул уселась Кристалис. Голубые глаза в углублениях просвечивающего черепа бесстрастно смотрели на Тахиона.

– Хороший бренди нужно смаковать, а не заглатывать, как пьяница дешевое пойло. Если ты, конечно, не этого хотел.

– Ты говоришь, как агитатор из «Анонимных алкоголиков».

Протянув руку, Кристалис принялась накручивать на указательный палец короткий локон рыжих волос.

– Так в чем дело, Тахи?

– Вся эта бессмысленная бандитская война. Сегодня под удар опять попал невинный. Ребенок, джокер. Кажется, он жил в этом квартале. Я вспоминаю, что видел его в прошлом сентябре на Дне Дикой Карты.

– О-о, – протянула Кристалис, продолжая играться с его коротко стриженными волосами.

– Прекрати! Это все, что ты можешь сказать?

– А что мне сказать?

– Как насчет того, чтобы немного возмутиться?

– Я делаю дела на информации, а не на возмущении.

– Боже, иногда ты можешь быть совершенно хладнокровной сукой.

– Обстоятельства практически гарантировали то, что я такой стала, Тахион. Я не прошу о жалости и никого не жалею. Делаю то, что необходимо, чтобы выжить такой, какова я есть. Какой я стала.

Тахион дернулся, услышав горечь в ее голосе. Она одна из его детей-уродов – рожденных в результате его ошибки, через его боль.

– Кристалис, мы должны что-то сделать.

– Например?

– Сделать так, чтобы Джокертаун не стал полем боя.

– Он уже им стал.

– Тогда сделать это поле боя слишком опасным для них, чтобы у них отпало желание. Ты мне поможешь?

– Нет. Если я приму чью-то сторону, то потеряю нейтралитет.

– Готова продавать оружие обеим сторонам?

– Если это потребуется.

– Чего же ты хочешь, Кристалис?

– Безопасности.

Он сполз со стула.

– По эту сторону могилы ее не бывает.

– Тогда продолжай глотать огонь, Тахион. А когда придумаешь что-то более конкретное, чем неоформленное желание защитить Джокертаун, дай мне знать.

– Зачем? Чтобы ты продала меня по самой высокой цене?

На этот раз дернулась она, и кровь темной волной прилила к ее коже, скрывая мышцы лица.

– О’кей, давайте успокоимся наконец, – сказал Дес, тихо постучав ложкой по коньячному бокалу.

Колеблющаяся толпа в последний раз вздрогнула, как засыпающий зверь, и в «Доме смеха» воцарилась тишина. Марк Мидоуз, выглядевший в кривых зеркалах еще глупее и абсурднее, с заметными усилиями старался казаться нормальным. Остальные и вовсе выглядели, как ряженые с карнавала. Эрни Ящерица поднял гребень и сделался ярко-красного цвета от волнения. Арахна перебирала восемью ногами и безмятежно ткала шаль из шелковой нити, выходящей из ее округлого тела. Глянец, вместе с Клецкой, огромным и бесформенным, усевшимся позади него, нервно ежился в кресле. Морж, в просторной гавайской рубашке, выудил из тележки для покупок бумагу и отдал Индюку. Тролль, подпирая потолок во все три метра своего роста, стоял у двери, словно собираясь отогнать любого чужака.

– Доктор.

Дес упал в кресло, словно смятая одежда. Тахион вышел вперед, перед всеми, думая на ходу, сколько еще старик будет тянуть до своего последнего визита в больницу.

– Дамы и господа, все ли из вас слышали про Алекса Райхманна?

В толпе заговорили одобрительно, понимающе, а кое-кто – и возмущенно.

– Я, к несчастью, оказался на месте событий спустя секунды после того, как «Призрачный кулак» нанес свой удар. Убив при этом не только тех, кто был их целью, но и одного из наших. Я всего пару недель, как вернулся в город. Слышал рассказы про угрозы и вандализм, но думал, что смогу остаться в стороне. По словам другого, более знаменитого доктора, я врач, а не полицейский.

Кто-то даже рассмеялся.

– Но полиция не исполняет свой долг, заключающийся в том, чтобы нас защищать, – продолжил Тахион. – Возможно, не в силу открытого пренебрежения, но потому, что разразившаяся война оказалась далеко за пределами их миротворческих способностей. Наши граждане настороже, по полной программе, но это дается им с трудом. Многие из вас подпадают под определение джокеров со способностями тузов.

Инопланетянин кивнул Эрни и Троллю, чья нечеловеческая сила была известна всем.

– Я заявляю, что мы должны создать группы быстрого реагирования. Составленные из джокеров и тузов и оперативно реагирующие на сообщения граждан Джокертауна. Дес сам предложил организовать в «Доме смеха» пост управления, диспетчерскую этих отрядов. Те, кто согласится участвовать в этих группах, будут нести дежурство в свое свободное время и должны оставить свои домашние и рабочие адреса и телефоны. Несущие дежурство здесь будут формировать группы в соответствии с характером проблемы и высылать их на место происшествия.

– Позволь замечание, Тах, – подал голос Джуб. – У тех парней пушки есть.

– Точно, но еще они – всего лишь натуралы.

– А некоторые из моих друзей… э-э-э, друзей Капитана, неуязвимы для пуль, – подал голос Мидоуз.

– А еще Черепаха, Джек, Молот…

– Так вы предлагаете воспользоваться помощью тузов? – слегка нахмурившись, спросил Дес.

– Да, – ответил Тахион, глядя на него с удивлением.

– Могу ли я напомнить, что в марте такое пыталась проделать Розмари Малдун, а потом оказалось, что она сама член мафии. И теперь, когда речь заходит о помощи тузов, у людей всплывает в памяти неприятный осадочек.

Тахион отмахнулся.

– Ну, вряд ли кто-то из нас окажется тайным членом мафии. Так что думаете? Будете помогать мне в этом?

– А какова в этом роль Кристалис? – спросил Индюк. – И не является ли ясным намеком на ее позицию ее отсутствие здесь?

– Ну… – протянул Тахион, неловко поежившись.

– Ага, – подал голос Джилс. – Если Кристалис здесь нет, это что-то значит. Может, она что-то знает.

Тахион уныло посмотрел на море лиц перед ним. Они были замкнуты, будто ночные цветы, закрывшиеся от света солнца.

– Кристалис и Дес всегда были за самых главных в Джокертауне. Если она в этом не участвует, то я во все это не верю! – крикнул Индюк, и его красная бородка затряслась.

– А я чем плох? – вскричал Тахион.

– Ты не один из нас. И никогда не станешь, – сказал кто-то из задних рядов. Тахион не увидел говорящего и не узнал по голосу. Но эти слова, произнесенные женским голосом, легли ему на грудь, будто тяжелый камень.