Петр II - Николай Павленко

Другим примером слабости администрации может служить история с выборами (или, скорее, назначением) депутатов в комиссию по составлению нового Уложения. 14 июля 1728 года состоялся указ Сената о высылке в Москву «из офицеров и из дворян способных людей» из каждой губернии по пять человек «для пополнения прежнего Уложения».[163] Депутаты должны были прибыть в старую столицу 1 сентября того же года. В сентябре появились депутаты только от Московской губернии. Что касается остальных губерний, то сенатский указ, изданный вследствие именного, состоявшегося в Верховном тайном совете, о высылке депутатов, в конце концов оказался невыполненным. Автор специального исследования о законодательных комиссиях В. Н. Латкин привел примеры того, как указ претворялся в жизнь на местах.[164]

Новгородская губернская канцелярия донесла в сентябре 1728 года, что за избранным депутатом помещиком Иваном Скобельцыным трижды в уезд посылали солдат, но он оказался «ослушен и в Новгород не приехал». Тогда губернская канцелярия послала за ним подьячего и трех солдат с повелением, что если он ослушается и на этот раз, то взять его и привести под караулом в Новгород. Ослушнику пригрозили конфискацией всего движимого и недвижимого имущества и запретом крестьянам ему повиноваться. Наконец, 20 сентября Скобельцына спровадили в Москву, куда он добирался пять недель и прибыл 27 октября. Аналогичным образом вел себя и другой депутат от Новгородской губернии помещик Ушаков. Он тоже скрывался от посыльных, и те вместо депутата привезли в Москву двух его дворовых людей. 9 октября Псковская канцелярия донесла о смерти Ушакова. Вместо него был избран дворянин Квашнин-Самарин, но оказалось, что он находится на службе, и тогда 10 октября в Москву отправили помещика Лаврентьева. От Тверской провинции был избран депутатом старицкий помещик Дмитрий Сытин, но его долгое время не могли отыскать, и тогда в январе 1729 года избрали вместо него ржевского помещика Феодосия Толстого.

Воеводы Севской, Орловской провинций, города Курска и Старого Оскола долгое время вообще не реагировали на сенатский указ, несмотря на то, что в их адрес Белгородская провинциальная канцелярия отправила по восемь указов.

Воеводы Шацкой и Тамбовской провинций тоже не проявили усердия в выполнении сенатского указа. Четыре указа, отправленные в их адрес из Воронежской губернской канцелярии, никак не подействовали, и они выполнили его лишь после того, как были оштрафованы по 50 рублей каждый. Депутаты, однако, прибыли в Москву с большим опозданием — в конце декабря 1728 года.

По данным на 11 декабря 1728 года в Москву прибыло 38 депутатов, представлявших отнюдь не цвет провинциального дворянства: это были либо люди уже престарелые, либо помещики, влачившие жалкое существование и владевшие одним-двумя или пятью дворами и не располагавшие средствами, чтобы к положенным казной на свое содержание 50 копейкам в день прибавить некую сумму из собственных доходов.

Капитан Ширяев, 43 лет, в Муромском уезде Московской губернии владел одним двором; стольник Степан Левшин, 70 лет, владел в уезде 12 дворами, а дворянин Иван Спешнев, 70 лет, в Волховском уезде владел двумя дворами; за дворянином Потапом Лединским, 56 лет, в Волоколамском уезде числилось два двора; 64-летний дворянин Наум Бараков в Яранском уезде Казанской губернии владел семью дворами. Исключение составлял депутат от Смоленской губернии, владевший 500 душами крепостных.

Контингент депутатов, надо полагать, выглядел не респектабельно и по экипировке, не говоря уже о их неспособности ориентироваться в юридических тонкостях законотворчества. Следов своей деятельности депутаты не оставили, проведя год-полтора в старой столице в безделье.

16 мая 1729 года последовал указ Верховного тайного совета с повелением отправить находившихся в Москве депутатов по домам, а вместо них выбрать новых. «А к губернаторам послать наши указы, чтоб на их место выбрали других знатных и добрых людей, которые к тому делу были достойны, из каждой губернии по 2 человека».

На этот раз Верховный тайный совет, наученный неудачей, предъявлял губернаторам более жесткие требования. Во-первых, перед отправкой депутатов надлежало прислать в Москву сведения о них; во-вторых, и это самое главное, «с теми людьми в Москве быть самим им, губернаторам, или товарищам их, чтобы могли сами ответствовать».[165] Теперь уже депутаты не избирались, а назначались. Срок их прибытия в Москву определялся 1 сентября 1730 года. К этому времени Петра II не было в живых, на престоле сидела Анна Иоанновна, и дело застопорилось — сведения о том, были ли назначены новые депутаты, отсутствуют.

Как видим, в правительственном механизме наличествовали слабости и перебои. Но главное наблюдение состоит в том, что дворянство, как сословие, находилось на начальной стадии своего формирования, поскольку не сознавало выгод, которые могло извлечь из активного участия в законодательной комиссии. При выборе в комиссию по составлению нового уложения дворяне руководствовались тем же обычаем, которым пользовались сельская и посадская общины при рекрутских наборах: в рекруты прежде всего отбирали пьяниц, лодырей, то есть нетяглоспособных членов общины. Равным образом, провинциальное дворянство считало для себя обузой пребывание в комиссии; в нее отправляли не лучших представителей, а беззащитную мелкоту.

К деятельности правительства Петр II по существу не имел никакого отношения. Тем не менее политика правительства заслуживает рассмотрения. Осуществлялась она в нескольких направлениях.

Во-первых, продолжалось то, что было начато в предшествующие царствования; во-вторых, правительство по собственной инициативе принимало новые меры. Приходилось заниматься и обычной, рутинной работой. Правительственная телега двигалась по накатанной колее, удовлетворяя повседневные нужды государства. При Петре II, как и при Петре I, издавались указы, направленные на пресечение бегства крестьян и рекрутов, а также разбойных отрядов, рыскавших по стране, по сбору подушной подати и образовавшихся по ней доимок. Эти обязанности государственного механизма относились к постоянным и неизменным. Но иногда у правительства возникали временные заботы, обусловленные экстраординарными обстоятельствами, нарушавшими обычный ритм жизни. К ним относятся указы о борьбе с эпидемиями и эпизоотиями, с налетами саранчи, с непослушанием крестьян и др.

Выполнение всех этих обязанностей, как правило, не требовало ни от воевод, ни от губернаторов, ни, наконец, от Верховного тайного совета ни изобретательности, ни напряжения умственных сил — все руководствовались стереотипами, изложенными в регламентах, инструкциях и наставлениях, до мелочей указывавших, как надо поступать в том или ином случае. Такого рода деятельность ложится на плечи бюрократии, активность которой монарх может лишь стимулировать установлением жесткого контроля, поощрением добросовестных чиновников и наказанием нерадивых. Петра II можно отнести к числу номинальных государей, не выполнявших своих обязанностей отчасти по малолетству, но главным образом вследствие непреодолимого тяготения к праздности, нежелания вникать в дела и овладевать искусством управления государством.