Петр II - Николай Павленко

Неизвестно, какими соображениями руководствовался Манштейн, когда сочинял панегирик Петру II, и откуда он извлек сведения о высоком мнении русских относительно своего императора. Можно сказать лишь, что его отзыв об этом царствовании далек от истины. Многие русские осуждали поведение Петра II. Вряд ли всеобщей была радость от того, что столицей империи вновь стала Москва, хотя части дворянства это, несомненно, пришлось по душе. Слабость центральной администрации, позволявшая местным властям чинить безнаказанный произвол и насилие, также никак нельзя отнести к заслугам правительства юного монарха. Правда, та же слабость центральной власти заставляла мириться с несвоевременной уплатой подушной подати, но за это пришлось расплачиваться налогоплательщикам в следующее царствование. Сомнительна и справедливость утверждения Манштейна, что никого якобы не принуждали служить в войске, — такой порядок не усиливал, а ослаблял армию. Единственно, в чем был прав Манштейн, так это в том, что за время, в течение которого Петр II занимал трон, «царствовали мир и тишина». Но Петр II царствовал всего три года — а в любом царствовании можно обнаружить три года более или менее мирной жизни. К тому же Манштейн не являлся современником Петра II. Как отметил историк А. Брикнер, он прибыл в Россию не ранее 1736 года; следовательно, его суждения исходили не из личных наблюдений, а из информации третьих лиц.

И тем не менее оценку Манштейна, как это ни странно, воспринял знаменитый историк С. М. Соловьев. Быть может, это объясняется тем, что к 1870 году, когда он писал 19-й том своей «Истории России», многие источники еще не были известны.

Еще больше похвалы в адрес царствования Петра II можно обнаружить в сочинении анонимного автора, написанном на чешском языке и вышедшем под названием «Краткий очерк состояния Русского государства при императоре Петре Втором». Вот некоторые оценки анонима: «Военная часть устроена очень хорошо и во многом по немецкому образу; полки в хорошем и полном составе, солдаты довольно хорошо обучены фрунтовой службе и по строгости и выдержке значительно превосходят солдат других наций… Крепости содержатся в хорошем оборонительном состоянии, и вторжение неприятеля всегда может быть успешно отражено».

Высокую оценку аноним дал и военно-морскому флоту, состоявшему, по его сведениям, «из 30 военных кораблей, 12 фрегатов и нескольких сот галер». «Люди здесь, — продолжает аноним, — в короткое время настолько привыкли как к морскому, так и сухопутному военному делу, что по случаю нужды их можно употреблять на все, и при хорошей команде на них, по моему мнению, можно вполне положиться». Восторг настолько затмил глаза автора, что он не заметил противоречия между цитированным текстом и фразой, начертанной абзацем выше, где он заявил: «Такая сила, если бы можно было достаточно положиться на иностранных офицеров и матросов, могла бы считаться весьма значительной».

По мнению анонима, «по отношению к земледелию страна довольно хорошо обработана, и даже среди самых больших лесов, по крайней мере от Петербурга до наших стран, не так легко отыскать свободную землю, которую жители не употребили бы в свою пользу». Автор при этом забыл, что «хорошо обработанная земля» давала самый низкий в Европе урожай.

В дальнейшем тексте «Краткого очерка» помещаются некоторые бытовые подробности из жизни русских, причем автор уклоняется от какой-либо их оценки: «Относительно образа жизни можно сказать, что они живут вместе, и даже мужчины, женщины и дети, как они Богом созданы, ходят в одни и те же здесь очень распространенные бани, причем в особенности должно заметить, что, выходя из самого сильного жара бани, они не только летом, но и зимою, бросаются в холодную воду реки или пруда, близ которых бани обыкновенно строятся, или же бросаются ниц и трут себя снегом». «На пищу и напитки они мало тратятся, так как русский не так легко пригласит на званый обед». «В женских монастырях весело живут, так как здесь находят возможность тайком проводить к себе мужчин, которые, впрочем, по народной молве, иногда дорого за это поплачивались, пропадая без вести».[162]

Итак, перед нами два вида свидетельств с диаметрально противоположной оценкой состояния России при Петре II. Если принять на веру оценки иностранных дипломатов, то надо признать, что страна находилась в столь катастрофическом положении, что должна была вот-вот рухнуть под обломками социальных конфликтов и беззастенчивого грабежа казны чиновниками и вельможами различного ранга. Напротив, если руководствоваться суждениями авторов процитированных записок, то получается, что Россия в царствование Петра II благоденствовала, находясь, как никогда, в цветущем состоянии, без пороков, которые так красочно описывали дипломаты.

Думается, оба вида свидетельств нуждаются в существенных коррективах, ибо в России отсутствовали реальные признаки как развала страны, так и всеобщего процветания.

Дипломаты были бесспорно правы, когда сообщали в своих депешах о слабости и беспомощности центральной власти, не способной пресекать казнокрадство и произвол чиновников всех уровней. Косвенным подтверждением этому может служить то обстоятельство, что за почти трехлетнее царствование Петра II к ответственности был привлечен единственный человек, совершивший множество преступлений, — адмирал Змаевич. 9 декабря 1727 года его судили за типичное для того времени преступление — казнокрадство. Адмирал проявил завидную изобретательность в способах присвоения казенного добра. Заведуя галерной верфью и галерной гаванью, он использовал строительный материал для собственных потреб, включал в список служителей, получавших жалованье, фиктивные фамилии, и положенное им жалованье клал в свой карман, использовал находившуюся в его распоряжении команду для личных нужд. Суд приговорил Змаевича и помогавшего ему майора Пасынкова к смертной казни. Однако адмирал был помилован императором и понес сравнительно легкое наказание: его понизили чином на один ранг, из адмирала в вице-адмиралы, и отправили в Астрахань командиром тамошнего порта.

Другим примером слабости администрации может служить история с выборами (или, скорее, назначением) депутатов в комиссию по составлению нового Уложения. 14 июля 1728 года состоялся указ Сената о высылке в Москву «из офицеров и из дворян способных людей» из каждой губернии по пять человек «для пополнения прежнего Уложения».[163] Депутаты должны были прибыть в старую столицу 1 сентября того же года. В сентябре появились депутаты только от Московской губернии. Что касается остальных губерний, то сенатский указ, изданный вследствие именного, состоявшегося в Верховном тайном совете, о высылке депутатов, в конце концов оказался невыполненным. Автор специального исследования о законодательных комиссиях В. Н. Латкин привел примеры того, как указ претворялся в жизнь на местах.[164]