Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. Зулали (сборник) - Наринэ Абгарян

С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. Зулали (сборник) - Наринэ Абгарян

Читать онлайн С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. Зулали (сборник) - Наринэ Абгарян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 142
Перейти на страницу:

– Ас мясом что она сделала?

– Заговорила и воткнула булавку, которой колола тебя в руку. Теперь нам надо его закопать.

– А закапывать зачем?

– Вот этого я не знаю. Закопаем, и все. Ты, главное, не убегай далеко вперед, мне тяжело с лопатой идти, да и машины тут разъезжают, опасно.

К перекрестку трех дорог они пошли не коротким путем, а длинным, петляющим. Чтоб не попадаться на глаза деду Девочки – Овакиму. Зять Тамар относился к походам тещи к старой знахарке с большим осуждением.

– Тамар, ты прекращай забивать ребенку голову всяким мракобесием! – ругался он. – То по каким-то сомнительным личностям ее водишь, то в часовню с собой берешь. Веришь в

Бога – ладно, тебя я переубеждать не хочу. Но ей-то это зачем?

Тамар молча поджимала губы. Спорила с зятем она крайне редко – не хотела расстраивать дочь. Да и любила его всем сердцем – вон какой у Таты муж красавец – высокий, статный, опрятный. Ходит на работу как на праздник: темный костюм, белая рубашка, аккуратный узел галстука, начищенные ботинки. То совещания у него, то поездки на разные съезды. О теще своей Оваким не забывает, с последней командировки привез большой отрез шерстяной ткани – хорошей, добротной. Велел сшить платье. Тамар поахала, поблагодарила зятя, обещала сделать, как он велел, а сама обложила отрез сушеной лавандой – от моли, завернула в марлю, чтобы не пылился, и убрала в сундук. Втайне от всех она собирала Девочке приданое – откладывала с каждой пенсии когда пятьдесят копеек, когда целый рубль и, как только набиралась приличная сумма, завязывала деньги в носовой платок и уходила в городской универмаг. Берд был маленьким городком, практически деревней, все друг друга знали, поэтому, завидев тещу работника райкома Овакима Арутюновича, продавщицы доставали из-под прилавков сатиновые вышитые шелком скатерти и кухонные полотенца. Тамар придирчиво разглядывала товар, выбирала что-нибудь одно, долго развязывала платок, пересчитывала деньги…

– Молодые, что они понимают в жизни, – сокрушалась она, убирая в сундук очередную покупку, – в Господа не верят, креститься не хотят, приданое для ребенка не собирают. Разве так можно?

Больше всего Тамар расстраивало пренебрежительное отношение родных к религии. Отовсюду только и слышно было – Бога нет, все это обскурантизм, пережитки прошлого…

– Жизни не знают, законов предков не чтят, – качала головой Тамар, – Ты мудрый, Господь-джан, не обижайся на них, они не ведают, что творят.

За пять лет в сундуке собралось приличное приданое – две большие скатерти, стопка кухонных и банных полотенец, несколько мотков хорошей мохеровой пряжи (свяжет что-нибудь на свой вкус), целый набор разноцветных ниток мулине (вышьет гладью, я потом научу). В отдельном свертке лежало нижнее белье – трусики, две комбинации, одна отечественная, на каждый день, а вторая импортная, югославская, – на особые случаи. Эти особые случаи Тамар отчетливо себе представляла – вот ее правнучка под руку с мужем идет в театр, на спектакль. На ней красивое платье, обязательно приличного, но скромного кроя – подол прикрывает колено, небольшой вырез у горла. На плече болтается маленькая сумочка, ее еще предстоит купить, вон со следующей пенсии Тамар и озаботится. Под платьем – комбинация – невесомая, кружевная, шуршащая. На ногах, так и быть, капроновые чулки.

– Эта молодежь, что она понимает в белье? – цокала она недовольно языком, рассматривая тонкие, невесомые чулки на просвет. – Застудит себе придатки, потом рожать не сможет. Но ведь не отговоришь, упрется и будет носить!

Тамар была стреляным воробьем и придумала на этот случай хитрый ход – чулки с поясом купила, но также приготовила стопку теплого белья – хлопчатобумажные трусы – основательные, с двойной ластовицей – на осень и весну и утепленные панталончики – на зиму. Все равно длинные, доходящие до колена тумбаны с начесом правнучка носить не станет, а вот такими – нежно-розовыми – не побрезгует. Уж Тамар заставит их носить!

Сомнений в том, что она доживет до того счастливого дня, когда правнучка выйдет замуж и засобирается с мужем в театр, у Тамар не возникало. По-другому и быть не могло, Господь обязательно даст ей такую возможность, ведь щедрость Его безгранична и слава Его вечна! Эти молодые, у них ветер в голове, что они знают о Его милосердии!

– Не обижайся на них, и особенно – на Овакима, – просила она у Бога. – Ты ведь знаешь, сколько всего он пережил, обиделся на Тебя, сильно обиделся. Дай ему время, сам все поймет. А когда поймет, прости его, Господь-джан, как Твой Сын простил мучителей своих!

Причина категорического неприятия Бога никакого отношения к партбилету и многолетней службе Овакима в районном комитете не имела. Дело было совсем в другом. Оваким осиротел рано, в пятилетием возрасте. Родных он потерял во время резни – ворвавшиеся в дом турецкие солдаты зарубили ятаганами отца Овакима, утащили куда-то за дом и долго, невыносимо долго истязали мать. Бабушка Шаракан в самый последний миг успела спрятать внука под своими юбками. Когда ей проломили голову тяжелым прикладом, она, падая, увлекла за собой мальчика. Каким-то чудом турецкие солдаты не заметили ребенка, и он все это время пролежал, прижавшись к ногам бабушки, прислушиваясь к доносящимся из-за дома нечеловеческим крикам матери. Захлебываясь, невыносимо тяжело звонили колокола Большой церкви – обезумевший звонарь пытался предупредить людей об опасности, а может, взывал к Всевышнему – с мольбой о помощи. Скоро колокольный звон оборвался, следом умолкла мать – резко, на выдохе. Но спасительной тишины не наступило – в городе шла чудовищная, кровавая чистка.

К вечеру, когда все утихло, когда на мертвый город надвинулась зловещая, слепая мгла, Шаракан очнулась, застонала:

– Оваааким? Ты здесь?

Оваким зашевелился, выполз из-под юбок бабушки, снял архалук – аккуратно, как учила мама, чтобы не рвать горло, – лао [42], берешься крест-накрест руками за передний край и, помогая себе локтями и плечами, стягиваешь через голову, во-оот так, – он снял архалук, скомкал его, подложил под голову бабушки – туда, откуда медленными каплями сочилась кровь. Тоненько заскулил:

– Тати, ай тати. Папу убили. Маму убили. Тебя тоже убили?

– Да, – отозвалась бесцветным голосом Шаракан, – да.

В тот страшный день Оваким отрекся от Бога. Нет, он не винил Его в том, что случилось, не таил обиды, не выспрашивал, где Тот был, когда надрывались колокола Большой церкви. Он просто вычеркнул Его из своей жизни – безвозвратно и навсегда.

3

Перекресток трех дорог находился в самом оживленном месте городка – в центральной его части. Но старые бердцы обходили его стороной – раньше тут стояла каменная церковь, которую в 1934 году снесли большевики. Спустя время на том же месте они возвели здание милиции. Нелепое, низкорослое, в редком вкраплении мутных окон строение ничего, кроме презрения, у стариков не вызывало.

Обычно Тамар обходила перекресток за три версты, но сегодня пришлось сделать исключение – на что только не пойдешь ради правнучки! Переходить на ту сторону, где раньше стояла церковь, она не стала, но несколько раз резко тряхнула растопыренной пятерней. Девочка поежилась – это был очень нехороший жест, так проклинали или желали чьей-то смерти.

– Нани, ты чего?

– Ничего этим иродам, которые церковь снесли, не будет, зато я душу отведу. – Тамар взяла лопату в правую руку, сделала несколько круговых движений кистью левой. – Рука затекла. Ты обойди меня и иди с другой стороны. Только не прикасайся к лопате, тебе нельзя.

Шли они долго, обе порядком подустали. Городок был маленький, на первый взгляд – с пол-ладони, но пешим ходом его было не обойти – каменистые дороги, нескончаемые заборы с низко свисающими ветвями фруктовых деревьев – чтобы пройти вдоль такого забора, приходилось петлять по тротуарам, а иногда выходить на проезжую часть. Несколько раз Тамар останавливали знакомые – просто поздороваться и узнать, куда это она такая противоречивая – в шелковой косынке, длинном крахмальном фартуке и с лопатой – собралась. Тамар торопливо отвечала на приветствия и шла дальше, объясняя всем, что вступать в долгие разговоры ей недосуг – важные дела.

– Может, помочь тебе лопату донести? – предлагали ей.

– Не надо, – отрезала Тамар, – я сама.

– А лопату почему не даешь донести? – спросила Девочка.

– Я забыла спросить у знахарки, можно ее передавать кому-то еще или только тебе нельзя к ней прикасаться, – пропыхтела Тамар. – Она ведь над лопатой тоже пошепталась.

– Зачем пошепталась?

– Мне откуда знать? Раз пошепталась, значит, надо.

– Нани, а откуда ты ее знаешь?

– Я всех тут знаю, чай не маленькая уже! Не отвлекай меня разговорами, силы и так на исходе.

Наконец они добрались до перекрестка. Тамар приложила ладонь к глазам, выглядывая кого-то на той стороне улицы, громко прочистила горло, крикнула:

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 142
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. Зулали (сборник) - Наринэ Абгарян торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться