Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

Напрасно они огорчались – это было ещё не всё. Чтото ослепительнояркое, раскалённое пронеслось над площадью и с оглушительным треском, рассыпая искры, ударилось оземь подле паучьих останков, только чудом никого не задев. Толпа, сомкнувшаяся было – многим хотелось рассмотреть поверженное чудовище поближе, а может, и отщипнуть какой клочок на память – вновь отхлынула. Раздались крики.

– Какой идиот огненными шарами кидается?! Раньше надо было стараться! А теперь чего после драки кулаками махать?! – проорал Орвуд, возмущением оглядываясь по сторонам. Он был уверен, что неизвестный магический стрелок запоздало целил свой удар в паука.

Но словно в ответ на его слова, небо вновь полыхнуло огнём. Новый шар, раза в три мощнее первого, примчался неведомо откуда, вроде бы, со стороны леса, не точно никто не успел разобрать. Жертв было бы не счесть – спасла отменная боевая выучка Балдура, отставного армейского колдуна. В последний миг он успел выкинуть, растянуть над площадью отражающий щит. Шар врезался в его невидимую поверхность, отскочил, как каучуковый мячик от стенки, и, рикошетом перелетев через площадь, упал на опушке соседнего леса. Было видно, как ярко и дымно, будто смоляной факел, вспыхнула вековая ель. А следом уже летел второй шар, и третий, и четвёртый – только успевай отбивать. Народ, обезумевший пуще прежнего, разбежался кто куда.

– Силы стихий! Ведь это же по нам бьют!!! – ахнул гном. Он, кажется, последним сообразил, что приключилась новая беда.

Маг бил огненными шарами через портал (тот же, по которому запускал паука), поэтому удары выходили неточными – неловко прицеливаться. Это затруднение он предусмотрел, знал, что с первого удара не убьёт. Заранее запасся терпением и испросил прощения у богов за случайные жертвы (каковых ожидалось немало). Формальность, конечно – богам до смертных дела мало – а всётаки совесть успокаивает.

Но то, что противник ухитрился воспользоваться щитом Беллерота, его изрядно озадачило. Это была боевая магия, требующая специальной подготовки. Такому не учат ни филологов с архитекторами, ни лекарей, ни натуралистов. Если обычный отражающий экран способен создать даже самоучка, едва овладевший азами магии, то со щитом Беллерота не каждый мастер справится. Обычно им пользуются лишь Великие. Откуда у простых наёмником такая магическая мощь? (Насчёт демонических способностей Ингрема маг не обольщался, давно разведал, как в действительности обстоять дела.)

Маг запустил последний шар и плюнул с досады. Окаянный щит сводил на нет все его усилия. Под таким можно хоть неделю сидеть в полной безопасности. Собственно, тем и была хороша защита Беллерота, что на установку её сил требовалось многократно меньше, чем на сотворение огненных шаров, и нападающий истощался гораздо быстрее обороняющегося. И дистанционно такой щит не пробьёшь, требуется личное присутствие.

Маг торопливо сменил домашнюю мантию на коричневый дорожный костюм, прихватил боевой посох, волшебный жезл (это дилетанты говорят «палочка», а профессиональные маги, гордо – «жезл»!) и сквозь тот же проверенный портал устремился на поле боя, к тому моменту уже почти опустевшее. Посторонние успели разбежаться, только укрывшийся под щитом противник да несколько сотен мёртвых тел остались на нём.

Великие маги не зря носят это гордое звание – иные силой своей не уступают и демонам! Свет солнца померк, будто наступили глубокие сумерки. Гудела, дрожала земля. И воздух дрожал и плыл, как в летний зной над раскалённой дорогой. Деревья гнулись под шквалами ветра, и птицы метались над городом с резкими, гибельными криками, будто грянул уже конец света.

Огромная, размером с пещерного тролля, фигура, окутанная мерцающим ореолом чистой Силы, возникла на площади из пустоты. Ветер раздувал её коричневый плащ, и с подола его сыпались мелкие искры. Боевой посох светился белым огнём. Лицо великана скрывал низкий капюшон, был виден только свет, струящийся из глаз. Одного вида пришельца было достаточно, чтобы повергнуть в трепет любого врага. Почтилюбого.

– О! Гляньтека! Идёт! – расплылась в улыбке Энка, её всегда радовало новое и необычное, – Видно, надоело прятаться! Интересно, кто это такой?

– Маг, если судить по облику, – ответил Аолен.

– Вот спасибо, подсказал! Сами бы мы, по дремучести своей, в жизни не догадались бы! – к эльфу вредная девица питала куда меньше пиетету, чем к колдуну. – Я имела в виду, чего он к нам привязался?

– Так бы и спрашивала, как думала! Пора бы уже научиться выражать мысли внятно! – не остался в долгу Аолен. Он тоже коечему научился за последние годы.

У Макса упало сердце. Ему до сих пор не доводилось бывать свидетелем и, тем более, участником магических сражений. Он совершенно не представлял, как можно противостоять такому страшному врагу. Это вам не безмозглый паукпереросток – мечом не заколешь!

– Он нас убьёт, да?!

– Постараемся предотвратить, – хмыкнул Балдур, – но будет нелегко, сразу предупреждаю. Это Великий.

– Почём ты знаешь? – заинтересовался Рагнар.

– Простые не светятся и не меняют размер, – коротко ответил колдун, будто речь шла о чёмто неодушевлённом.

У Ильзы был свой интерес.

– А ты сейчас тоже увеличишься, да? – она смотрела на Балдура, как ребёнок на ярмарочного фокусника, который того гляди, выкинет какуюнибудь занимательную штуку. Но тот её разочаровал.

– Ну вот ещё! Дешёвый театральный эффект, рассчитанный исключительно на устрашение противника. Пустая трата сил. А они нам ещё понадобятся, помяните моё сло…

Это было последнее, что они услышали. А дальше всё потонуло в таком магическом кошмаре, что недавний обстрел показался весёлой детской забавой. Враг явился с одной целью – убивать. Он не вступал в переговоры, не требовал, не угрожал, даже не объяснял. Он бил на поражение.

И гудел, и стонал мир вокруг, трещины рассекали земную твердь, взметались огненные вихри, смешивались с ледяными потоками воды. Ослепительные молнии разрывали небосвод – того гляди, рухнет на несчастную землю. Громовые раскаты сливались в постоянный, непрекращающийся рёв. Свежий грозовой запах озона смешивался с нестерпимой вонью палёной шерсти. Огонь, воздух, вода и земля слились воедино, кромсая и терзая друг друга. Бушевала вырвавшаяся на свободу, необузданная мощь Сил Стихий…

А в самой глубине пирамидыхрама, забившись в тёмный угол, сжавшись в плотный комочек, прятался, как загнанное животное Павел Степанович Рыхтиков, фальшивый колдун, жрецсамозванец. Лицо его было землистобелым, зубы выбивали барабанную дробь, пальцы судорожно комкали полу белой мантии, а губы лихорадочно нашёптывали слова молитвы «Отче наш», неизвестно каким путём задержавшиеся в памяти учёного коммуниста. Что творится вокруг и какова его роль в творящемся вокруг безобразии, он даже не пытался понять. Он просто и примитивно ХОТЕЛ ЖИТЬ…