Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918) - Ю Фельштинский

П. И. Стучки, члена ВЦИК и члена следственного отдела Рев

трибунала при ВЦИК В. Э. Кингисеппа и председателя Казанского

Совета и делегата Пятого съезда Я. С. Шейнкмана.126 Следователем

комиссии назначалась Розмирович.127 В комиссию поступали

все документы и материалы, относившиеся к событиям 6--7

июля, а также сведения об арестах. Освобождение арестованных

производилось лишь с ведома комиссии.128 Отдельная комиссия

была создана приказом Троцкого для "расследования поведения

частей московского гарнизона".129

В пригородах Москвы и городах Московской губернии

Ленин приказал задерживать "всех подозрительных, устанав

ливая в каждом отдельном случае принадлежность или непри

надлежность к мятежникам", а о всех арестованных сообщать

в ВЧК130 -- ту самую, которую только что расформировали по

приказу Ленина--Троцкого. Кроме того, еще в ночь на 7 июля

Ленин дал указание "о проведении мероприятий по предотвраще

нию выступлений в войсках в поддержку мятежа".131 Так, в

телеграмме, посланной в час ночи 7 июля в Царицын Сталину,

Ленин писал:

"Левые эсеры... начали восстание против нас. Мы ликвидировали [его] сегодня же ночью беспощадно... У нас заложниками сотни левых эсеров. Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авантюристов ... Итак, будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще".132

Через два часа Сталин ответил: "...Что касается истеричных -- будьте уверены, у нас рука не дрогнет. С врагами будем действовать по-вражески".133 Как пишет А.Авторханов,

"у Сталина не только не дрогнула рука, но, пользуясь полномочиями Ленина, он развернул такую вакханалию террора в Царицыне, что похоронная команда чекистов не успевала закапывать жертвы расстрельной команды .134

В те часы, когда писались и исполнялись большевистские карательные приказы, "изолированная" фракция ПЛСР на Съезде Советов послушно сидела под арестом в Большом театре во главе со своим лидером Марией Спиридоновой. Вскоре после своего ареста левые эсеры устроили совещание фракции. Выступавшая с речью Спиридонова заявила, что Мирбаха убили по постановлению ЦК ПЛСР и что необходимо принять декларацию по поводу убийства для оглашения ее на съезде. То, что события приняли серьезный для партии левых эсеров оборот, что никакой декларации на съезде ПЛСР оглашать уже не придется, что, наконец, начиная с этого дня, Спиридоновой суждено будет практически всю жизнь провести в советских тюрьмах и ссылках, незадачливому лидеру ПЛСР просто не приходило в голову. Декларацию, указывающую на то, что покушение было совершено по постановлению ЦК ПЛСР, фракция приняла без прений, большинством голосов: ничего более, как довериться своему ЦК, фракции не оставалось.

Нарочно или случайно, но арестованных даже не накормили.135 Те сидели, голодные, и весь вечер пели революционные песни. Советский историк пишет:

"К двенадцати часам все устали и стали укладываться спать. Кто на диванах, кто в креслах, некоторые прямо на полу на коврах. В литерной ложе на сдвинутых креслах разместилась Спиридонова. Долго спать не пришлось. Воспользовавшись тем, что еще вечером левые эсеры требовали ужина, их пригласили в верхнее фойе. Это было сделано преднамеренно, так как необходимо было изолировать левых эсеров от других делегатов съезда. После этого обратно никого не пустили [и ужина не

дали -- Ю. Ф.]. Так левые эсеры оказались в залах фойе второго яруса. Они снова устроили митинг. Опять выступала Спиридонова... После выступления Спиридоновой левые эсеры занялись организационными вопросами. Они переизбрали бюро фракции, поскольку часть старого состава находилась в отряде Попова. Всех имевших оружие, а их оказалось более ста человек, разбили на десятки для несения дежурства. Покончив с делами, левые эсеры вновь стали укладываться спать. На новом месте не было ни диванов, ни кресел. Улеглись на полу, и только Спиридонову устроили на прилавке, за которым раньше продавали лимонад. Член ЦК Биценко затянула старую эсеровскую песню... Но никто не поддержал ее..."136

В ту роковую для партии левых эсеров ночь актив ПЛСР мирно спал на полу Большого театра. Не многие из них догадывались, что когда они проснутся утром 7 июля, их партия, как политическая сила, перестанет существовать.

Вплоть до окончательного подавления "мятежа" в Москве фракция левых эсеров находилась под арестом в Большом театре. Когда утром 7 июля в театр прибыл Троцкий, левые эсеры потребовали своего немедленного освобождения и прекращения огня с обеих сторон. Спиридонова обвинила большевиков в насилии. Ее поддержал Колегаев, заявивший, что правящая партия большевиков нарушила конституционные права. Троцкий ответил:

"Какие вообще могут быть речи о конституционных правах, когда идет вооруженная борьба за власть! Здесь один закон действует -- закон войны. Задержанные вовсе не являются сейчас фракцией Пятого съезда Советов или ВЦИКа, а членами партии, поднявшей мятеж против советской власти, а стало быть и закон, по которому мы сейчас действуем, есть закон усмирения мятежа".137

Беседа не дала результатов. Нужно было как-то убить время, и арестованные устроили концерт самодеятельности. Кое-как прошел день. Наступила вторая ночь ареста, в которую

левым эсерам снова не дали поспать спокойно. Будущих узников приучали к режиму тюрем. В эту ночь (на 8 июля) началась регистрация арестованных, причем у всех забрали оружие. Спиридонову подвергли обыску и револьвер забрали насильно. Но и этого было мало. Важно было, чтобы арестованный актив ПЛСР совершил политическое самоубийство. С этой целью

8 июля Ленин и Свердлов подписали постановление ЦК РКП (б) с

требованием "произвести в течение ночи с 8 на 9 июля выяснение

отношения делегатов Пятого съезда л[евых] эсеров к авантю

ре". Все материалы должны были быть переданы в следственную

комиссию. За заполнением этой анкеты -- "Вопросы особой

следственной комиссии" -- левые эсеры провели третью ночь

своего заточения. Историк Спирин насчитал в архиве 173 такие

анкеты. Примерно 40% делегатов, по его сведениям, осудили

убийство Мирбаха; половина дала уклончивый, неопределен

ный ответ, а остальные отказались отвечать. Подавляющее

большинство арестованных делегатов высказалось против войны

с Германией, считая, что советская Россия к этой войне еще не

готова.138

Поскольку в Большом театре 9 июля намечалось возобновление работы съезда, левых эсеров решили поместить в Малый театр. Лишенные права участвовать в работе съезда, исключенные из правительства, частью арестованные и политически уничтоженные, левые эсеры уже не представляли из себя для большевиков какой-либо опасности. Цель была достигнута.

9 июля Троцкий объявил о том, что партия левых эсеров "совер

шила окончательное политическое самоубийство" и "уже не

может воскреснуть".139 В тот же день Съезд Советов, на котором

остались фактически одни большевики, потребовал "суровой

кары для преступников" и заявил, что левым эсерам "не может

быть места в Советах".140 Все это позволило Свердлову уже

10 июля заверить большевистских делегатов Пятого съезда, что

большинство арестованных левых эсеров, делегатов съезда,

"завтра, самое позднее послезавтра будут освобождены, как

явно непричастные к выступлениям". О непричаст

ности ПЛСР Свердлов готов был теперь заявить открыто. Но вот

возвращать левым эсерам власть он не торопился:

"Что касается предоставления мест в ЦИК, то мы... таковые места оставим за теми товарищами левыми эсерами, которые подадут заявления о своей несолидарности с действиями Центрального Комитета левоэсеровской партии".141

Свердлов, таким образом, пытался расколоть ослабевшую ПЛСР на две части. Это удалось сделать достаточно быстро. 15 июля на заседании ВЦИК Свердлов вновь коснулся этого вопроса и указал, что "целый ряд организаций сделал соответствующие

заявления" .142

18 июля Московский областной Совет исключил из своего состава всех левых эсеров (их было десять человек), членов Исполкома, отказавшихся осудить свой ЦК. По аналогичным причинам исключениям подверглись эсеры Московского городского, районных, уездных и губернских Советов. К концу июля партия левых эсеров потеряла все свои позиции в управлении страной.143 Казалось, потеря столь большого числа советских функционеров должна была расстроить большевиков и ослабить структуру управления. Но нет, по свидетельству Троцкого,

"левоэсеровский мятеж лишил нас политического попутчика и союзника, но в последнем счете не ослабил, а укрепил нас. Партия наша сгрудилась плотнее. В учреждениях, в армии поднялось значение коммунистических ячеек. Линия правительства стала тверже".144 Короче -- дали знать себя все плюсы однопартийной диктатуры (о минусах тогда большевики не догадывались). Они успешно реализовали "заем", взятый у левых эсеров, и теперь отстранили их от власти.