Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Беспокойные сердца - Нина Карцин

Беспокойные сердца - Нина Карцин

Читать онлайн Беспокойные сердца - Нина Карцин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 66
Перейти на страницу:

И с жестоким пристрастием Ольга Кузьминична начала выспрашивать одну за другой все унизительные подробности, не оставила необысканным ни один уголок души. Когда первый приступ ярости прошел, она, как Зина и надеялась, начала размышлять, что же теперь делать.

— Да не реви! Думать только мешаешь! — оторвала она Зинины руки от лица. — Меры принимать надо.

— Олесь не велит. Говорит, узнает — уйдет от меня.

— Да откуда узнает-то? Сделаем так — комар носа не подточит.

— Боюсь я, — шепнула Зина и всхлипнула.

— А боишься — роди. Но уж если муж из дому выгонит — ко мне не приходи, на порог не пущу. Господи, и что за напасть такая? — ожесточенно вздохнула она. — Жили, как люди, а теперь ломай головушку!

— В больницу я не пойду. Олесь сразу узнает. Что тогда говорить?

— Да кто тебя в больницу гонит? Что, по знакомству не найдем?

— А вдруг неудачно? — шепнула Зина, уже сдаваясь.

— Первая ты на это пойдешь, что ли? У других сходило, ничего. Для чего тебе позориться-то, глупая? — вкрадчиво заговорила мать, притягивая к себе Зину. — Ты еще молодая такая, красивая, жизнь у тебя впереди. Да и Александра пожалей, как ему чужого ребенка воспитывать? Не хватит у него таких сил.

Она долго еще уговаривала, грозила, бранила, пока Зина не согласилась. В душе она давно приняла решение, но ей надо было увериться, что другого выхода нет.

Ольга Кузьминична ушла перед самым приходом Тернового. Зина еще прибирала на столе, когда он вошел.

— Мама была, — ответила она, заметив его вопросительный взгляд, и поспешно понесла в кухню чайные чашки.

Ее вид говорил о тяжелых переживаниях, но жалость в нем молчала. Заподозрив ее в измене, он теперь уже не мог верить ничему. Ему казалось — она лгала ему в течение всей их совместной жизни.

Через несколько дней после этого, часов около девяти вечера, к нему на работу позвонила Рита Ройтман.

— Александр Николаевич! — услышал он в трубке ее взволнованный голос. — Зине вашей худо стало, я скорую помощь вызвала, в больницу увезли!

— А что случилось? — заражаясь ее тревогой, спросил Терновой.

— По телефону говорить неудобно, — понизила голос Рита, — но только ей плохо, очень плохо! Илья, кажется, еще в цехе? Отпроситесь у него скорей!

С трудом Терновой уладил вопрос о замене его в цехе и бросился домой. Рита поджидала его.

— Ее в больницу Павлова повезли. Видимо… Ну, сами понимаете.

— Понимаю, понимаю… Спасибо за участие, — машинально пробормотал он и, похлопав по карману — есть ли деньги на трамвай, сбежал по лестнице.

Он не помнил, как доехал до больницы. Давно он уже не любил Зину, не верил ей, тяготился ею. Но сейчас вспоминалось только хорошее. Жалость, опасения за нее, остатки былой привязанности боролись в нем с негодованием и гневом.

В больнице ему ничего утешительного не сказали. Сильная потеря крови, явления сердечной слабости, бессознательное состояние — все это были плохие признаки.

— Глупая, глупая… — вырвалось у него.

Врач по его расстроенному виду поняла: муж новой пациентки не из тех, что толкают сами жен на преступление.

— Сейчас вы все равно ничего не узнаете, — мягче сказала она. — Позвоните завтра утром.

— Доктор, прошу вас, сделайте все возможное. Сбили девочку с толку, не своим умом она дошла до этого…

— Успокойтесь. Мы всегда делаем все возможное, а иногда и невозможное. Идите лучше. Мать у нее есть? Вы ей на всякий случай сообщите.

В решетчатой беседке, обвитой виноградом, несколько женщин мирно играли в лото. Над ними горела электрическая лампочка, остальное пространство — весь сад и огород — тонули в бархатной августовской черноте. Резко хлопнула калитка, заливисто залаяла и тотчас же успокоилась собака; поспешные шаги заскрипели по дорожке, и на пороге беседки появился Терновой.

— Играете? — криво усмехнулся он удивленным женщинам и, забыв поздороваться, обратился к Ольге Кузьминичне.

— На два слова.

Она вышла, передав мешочек с лото своей соседке.

— Вы давно видели Зину? Что она сделала?

— Да ты что, ты что на меня накинулся-то? Давно я у вас была, бывать-то не интересно — плохо принимаешь.

— Уж не врали бы! Вы научили Зину?

— Что такое? Чему научила?

— А тому, что вот сейчас Зина умирает в больнице, если не умерла еще! — не сдержавшись, со всей силой ненависти бросил ей в лицо Терновой.

— А-аа! — не своим голосом вскрикнула Ольга Кузьминична, так что все соседки, с любопытством слушавшие разговор, повыбежали из беседки, окружили их.

— Неправда, неправда, я ничего не знаю!

— Чего он сказал? Кого убили? О чем это? — посыпались вопросы. Ольга Кузьминична вырвалась из рук женщин, схватила Тернового за рукав.

— Что с ней, что с моей дочечкой?

— Бросьте притворяться. Стыдно. Зину на скорой помощи увезли в больницу Павлова в очень плохом состоянии. И если она умрет, на вашей совести это будет.

— Вот, вот, в суд на меня подай! — истерично завопила Ольга Кузьминична.

— Да кто ж на вас подавать станет? Загубили девочку — сами и мучайтесь, — резко ответил Олесь и исчез в темноте так же внезапно, как появился, нисколько не заботясь о рыдающей в голос Зининой матери.

Не было покоя в этот вечер и у всей семьи Терновых, куда Олесь пришел ночевать.

Притихшая Гуля молчала, и на этот раз ни одного жестокого слова не вырвалось у нее. Ей было жаль, но не Зину, а брата. Знала она много — больше, чем он думал, но не смела вмешиваться. Часов около двенадцати она еще не ложилась спать и делала вид, что читает, а сама нет-нет да и поглядывала в окно, где под старой шелковицей у врытого в землю стола сидели мать и Олесь и все говорили, говорили… Слов их не было слышно, да Гуля и не желала бы подслушивать секреты. Ей было только больно и обидно, что ее брат, умный, красивый, любимый брат так нелепо исковеркал свою жизнь.

…Кому, как не родной матери, рассказать обо всем, без утайки открыть свое сердце, сказать, не думая о словах, а только о мыслях и чувствах, словно не с другим человеком говоришь, а сам с собой!.. Можно прожить долгую жизнь, не испытывая этой потребности, но если придет такой час — хорошо тому, у кого есть мать!

Под влиянием всего случившегося Олесь был склонен винить самого себя, снова вспоминал обещания воспитывать жену, упрекал себя за невнимание к ней, за то, что совершенно разлюбил ее и пошел в жизни своим путем, не пытаясь повести ее за собою.

Евдокия Петровна слушала, до поры, до времени не перебивая; знала — надо дать выговориться. Но когда Олесь замолчал, не находя больше слов для своего осуждения, она медленно заговорила:

— Слушала я тебя, слушала и одного в толк взять не могу: неужто жизнь семейная только от одного человека зависит? Она-то, жена твоя, тоже должна была помочь налаживать ее. Вот ты говоришь: «Я не воспитывал, я внимания не уделял, я, я, я…» Ну, а она что делала? Сидела и ждала, пока ты ее воспитаешь? Эх, сыночек! С самого начала жизнь у вас неправильная пошла, да только слушать ты меня не хотел: у самого, мол, ум есть. А кабы послушал да поглядел внимательно, так и глаза открылись бы. Вот, говоришь, разлюбил ее. А ты ее вообще-то любил? Или она тебя? Вот то-то. Она тебя даже от семьи постаралась оторвать. Жених ты был завидный, вот что; устроиться захотелось потеплее. Мы-то, женщины, насквозь видим друг дружку. Ты посуди сам: если бы она тебя любила, разве так получилось бы? И воспитывать не пришлось бы, само все пришло, не захотелось бы отстать от любимого человека. Я вот не скажу, чтобы у нас с отцом твоим была такая любовь, как в книжках описывают, и всякое промеж нас бывало. Но крепко уважали мы друг друга, порознь и жить бы не смогли. Я для него и родные места покинула и никогда больше их не видала; отец твой сумел мне и родные места и отца-мать заменить. А ты вот свою дивчину не разглядел. Лелеял ее, как ребеночка, а спросу с нее не было. Она ж тебя потихоньку в свою сторону гнула. За деньги да обстановку продалась.

— Мама! — прервал возмущенно Олесь.

— А ты слов не пугайся. Можно и поделикатнее выразиться, а все суть одна. Нет, ты ее не оправдывай. Конечно, жалко ее, как человека. Еще такую глупость сотворила… Да это уж ее дело. Стыдно, небось, стало… Эх, сынок, сынок, оттого и проплакала я глаза свои — знала, не будет у вас настоящей жизни.

— Что же ты не помогла нам? — не удержался Олесь.

— А какой бы толк от моей помощи был? Да и не молоденькая я, от мамаши ее не отгрызусь. Своя семья еще есть. А правду сказать, — сердита я была на тебя. Ты почему на ней женился? Потому что на другой не посмел.

Олесь вспыхнул, резким движением вскинул голову, но она не дала ему возразить:

— Помню, говорил ты: надо рубить по плечу. А плеч-то и не измерил.

— Мама, ну что ты говоришь? Зачем это? Мне и так горько, а ты добавляешь. Не об этом я с тобой говорил.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 66
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Беспокойные сердца - Нина Карцин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться