Приключение на миллион - Питер Мейл

Анна почувствовала себя именно так, как замышлял Моро, — сбитой с толку, потрясенной.

— Откуда вы знаете?

— У нас есть телефоны. И мы дружим с полицией Нью-Йорка. В наше время так просто получить информацию, наш мир как будто съежился. Это называется глобализация, я полагаю. Сейчас у людей не осталось ничего личного, ничего, чего нельзя было бы выяснить. Это просто ужасно, правда, Бонфис? — Моро вопросительно взглянул на своего подчиненного.

Заткнись и продолжай допрос, помпезный старый индюк, подумал Бонфис. Но вслух сказал:

— О да, шеф, как вы правы. Это действительно ужасно.

Моро вдруг заинтересовался своей трубкой — он начал выскабливать ее странным предметом, напоминающим узкую ложечку, и тщательно вытрясать обгоревшие остатки табака в пепельницу, потихоньку продувая при этом трубку через мундштук. В комнате было очень тихо, слышались только свистящие звуки, издаваемые Моро. Бонфис безмолвно скрежетал зубами. Анна и Беннетт обменивались недоуменными взглядами. Это для такого спектакля их везли в Канны — смотреть, как старый инспектор полиции чистит свою старую трубку? Беннетт кашлянул, но Моро проигнорировал его и стал набивать трубку свежим табаком, который он аккуратно вынимал из небольшого кожаного мешочка.

Наконец Беннетт не выдержал молчания.

— Объясните же, за что нас арестовали? Что мы сделали?

Моро взглянул на него с несколько удивленным видом, как будто он забыл о том, что они все еще находятся в комнате.

— Ну, лучше вы мне сами все и расскажите, молодой человек.

Беннетт минутку подумал, а потом осторожно проговорил, надеясь, что не раскрывает никакой тайны:

— Понимаете, нас попросили забрать дипломат с яхты…

— Кто попросил?

— Старый друг мадемуазель Херш. Вообще-то, он не просто попросил. Он нас некоторым образом нанял.

— Этот старый друг?

— Да.

— А кто он такой, старый друг мадемуазель Херш?

— Его зовут По. Джулиан По.

— Ах так. — Моро вернулся к своей трубке и истратил три спички, пока не удостоверился, что табак горит ровно. — Значит, этот дипломат, который месье По нанял вас вернуть, был на яхте. И что в нем было?

Беннетт помедлил, не зная, что ему говорить.

— Вообще-то он был закрыт. Я не знаю, что в нем.

— Ах, вы не знаете. — Моро взял со стола два паспорта. — Вы оставили ваши паспорта на яхте. — Он положил их в ящик стола. — Какая непростительная небрежность! Вы что, покидали яхту второпях? Спешили, а? — Он вынул из кармана связку ключей и запер ящик, в котором лежали паспорта.

— Наверное, мы просто забыли их. — Вторая ложь прозвучала еще более неубедительно, чем первая.

— Понятно. И в какое же время вы покинули яхту? Хотя бы приблизительно.

— О, не помню точно. Где-то после ужина.

— Дипломат вы взяли с собой?

— Да.

— И когда это было? Два дня назад? Три?

Беннетт не мог вспомнить точно, сколько времени прошло с того момента.

— Около того.

— Значит, у вас было время отвезти дипломат месье По и он расплатился с вами сполна.

— Вообще-то мы не могли с ним связаться…

— Беннетт, — сказала Анна, качая головой. — Не надо, не пытайся. Все равно не получится…

Моро внимательно посмотрел на нее сквозь клубы дыма и одобрительно покивал.

— Браво, браво, приятно видеть разумную молодую женщину. Что ж, месье Беннетт, придется нам начать с начала. Но прежде чем мы начнем, разрешите познакомить вас с определенными сведениями, которые должны облегчить ваше признание. — Он направил трубку прямо в грудь Беннетта будто маленькое ружье. — Первое: в кейсе находится формула, с помощью которой можно разводить трюфели. Полагаю, что вы это знаете. И второе: вы украли этот кейс.

— Но он уже был украден…

Моро поднял руку, призывая Беннетта к молчанию.

— Я просто излагаю вам те факты, которые известны нам. Вы можете добавить к этой картине свои детали — в ваших же интересах сделать это незамедлительно и как можно полнее. В настоящий момент вас задержали по подозрению в краже. Я не сомневаюсь, что это обвинение против вас будет доказано, но, понимаете, подготовка к процессу займет как минимум несколько месяцев, и, конечно, это время вы проведете в тюрьме. — Пока он произносил речь, трубка успела потухнуть. Моро опять начал возиться со своими спичками, потом выпустил несколько клубов дыма. — Затем вам вынесут приговор. Надо сказать, что обстоятельства вовсе не в вашу пользу. Ну а если вмешается французское правительство (кстати, оно уже вмешалось, если вы этого еще сами не поняли), то дело примет уж совсем серьезный оборот. Ваше преступление будет рассматриваться не как простая кража, а как угроза благосостоянию французской нации. Понятно, что приговор в этом случае будет гораздо более суровым.

— Но это немыслимо! Это дело не имеет ничего общего с правительством.

— Уже имеет. — Моро улыбнулся только губами, поскольку глаза его оставались безжизненными. — Из вашего досье, месье Беннетт, я вижу, что вы долгое время жили во Франции. Я уверен, у вас было время заметить, что в этой стране официальным лицам дана довольно большая власть — не безграничная, конечно, хотя некоторые иностранцы склонны считать именно так. Нам, полицейским, это очень на руку.

Моро подождал несколько мгновений, ожидая, когда его намек дойдет до слушателей. Он немного преувеличил, конечно, но совсем немного. Он поглядел на лица своих узников. Да, они выглядят совсем затравленными, подумал он с удовлетворением. Еще немного нажать, и они заговорят. Теперь, когда кнут использован, дадим им откусить немного пряника.

— Но если вы решите сотрудничать с полицией и все рассказать без утайки, то мы можем договориться, чтобы против вас не выдвигали обвинений. Понимаете, время от времени бывают случаи, что полиция арестовывает невиновных людей. Честных граждан, бывает, могут несколько дней по ошибке держать за решеткой. В таком случае, когда все выясняется, их отпускают на свободу и приносят им официальные извинения.

Беннетт взглянул на Анну. Больше всего он хотел забрать ее оттуда, увезти подальше от По, Туззи и поганой французской полиции и оставить всех этих подонков драться между собой за бедные трюфели.

— Ну, что ты скажешь? — спросил он, нежно проводя пальцем по ее щеке. — Как скажешь, так я и поступлю.

Казалось, весь воздух покинул ее тело в одном глубоком, всхлипывающем вздохе. Она наклонилась вперед, отвернулась от Моро и в изнеможении склонила голову на плечо Беннетту. Тихо-тихо, так что Беннетт скорее почувствовал, чем услышал ее слова, она пробормотала, обдав его шею теплым дыханием:

— Не говори ему ничего про мешок.

21

Беннетт начал рассказ неуверенно и сбивчиво, рассказал о своей безработной жизни во Франции и безуспешных попытках найти хоть какую-нибудь работу, постепенно обретая все больше уверенности. Моро наклонился к краю стола, подперев щеку рукой, хлюпая трубкой и не спуская с Беннетта красноватых глаз. Анна сидела молча, опустив голову, молясь, чтобы Беннетт расслышал произнесенные ею слова. Бонфис обиженно дулся в своем углу. Ему нравились быстрые допросы, сопровождаемые пинками по лодыжкам и ударами по почкам, а не эта занудная тягомотина.

Рассказ Беннетта о первых днях, проведенных им в Монако, и о том, как он потерял кейс, не вызвал никакой реакции, кроме слегка приподнятой брови Моро. Только когда Беннетт добрался до своего заключения в усадьбе По и описания содержимого кейса, Моро вынул трубку изо рта, чтобы задать ему вопрос.

— Меня интересует тот человек, — сказал Моро, — тот expert de truffes,[80] которого нанял По. Вы помните, как его зовут? Откуда он появился?

Беннетт покачал головой.

— Откуда мне знать? По никогда не упоминал его имени, да и слушал я вполуха. Впрочем, кое-что я запомнил. Помнится, раньше он работал в каком-то официальном учреждении — отделении чего-то, сельского хозяйства, что ли? Мне так кажется, но, впрочем, я не уверен на сто процентов.

— Служащий госдепартамента?

— Точно. По говорил, что там, где он работал, в министерстве, что ли, не оценили его таланты. Поэтому он вроде и ушел оттуда.

— А вы его не встречали во время ваших визитов к месье По?

Беннетт передернул плечами.

— Как я мог его встретить? К тому времени бедняга был давно мертв. По сказал мне, что он погиб в автомобильной катастрофе. Тормоза отказали или что-то вроде этого.

— Ах так. Очень своевременная смерть, ведь он закончил разработку формулы. — Моро повернулся к Бонфису: — Проверь Министерство сельского хозяйства — добудь мне досье всех, кто уволился из научно-исследовательского отдела за последние четыре года.

Он опять повернулся к Беннетту. Все шло даже лучше, чем Моро ожидал. Если исследование было проведено в период работы на правительство, то и результаты официально принадлежали правительству. С небольшой натяжкой, конечно, но это было вполне справедливо. А уж юристы позаботятся о том, чтобы все временные рамки были соблюдены в полной мере. Еп plus,[81] раз ученый мертв, он уже ничего не сможет возразить. Да, все складывалось как нельзя удачно. Моро уже видел награды и почести, с которыми он уйдет на пенсию. За преданную службу Франции. Медаль будет хорошо смотреться на лацкане его пиджака в родном Шаранте и сразу же определит его статус как homme serieux,[82] может быть, он даже сможет пробиться в кандидаты на пост мэра.