Сломанная печать - Иванна Осипова

— Ничего, Кели́. Меня мутит.

Мариса положила ладонь на солнечное сплетение, где снова разрасталась трещина, сделавшая из сильного эмпата бездарную куклу. Почему она обязана бежать и прятаться? Мариса не совершила ничего постыдного или незаконного, если не считать обладания силой иллюзий, но Лироя это совершенно не касается. Это Фолэнт должен скрывать свои грешки и стыдиться поступков.

— Не ела опять? — сжав кулачки, стихийница осуждающе смотрела на подругу. — Немедленно выпьешь травяного чая с пирогом.

Не дожидаясь возражений, она потянула Марису в другую сторону. Сил сопротивляться не нашлось. Уже сидя за столиком, она постоянно возвращалась к образам из прошлого. Келена молчала, тревожно поглядывая на Марису и борясь с желанием расспросить подробнее. Никогда и никому дочь Фроста Талеса не расскажет, откуда знает младшего брата толкователя Фолэнта.

+++

Первая неделя летних каникул казалась юной Марисе чудесным сном. Винсент совсем не ворчал и не отпускал обидных шуток, а его приятель обратил всё внимание на воспитанницу дома Юингов, ухаживая, будто настоящий кавалер. Вечерами они играли в «Угадай слово» или фанты, днём гуляли в окрестностях имения или сидели в саду, где маги соревновались в стихийных чарах, развлекая дам. Мариса чувствовала себя совсем взрослой, ловя немного странные, но такие горячие взгляды Лироя Фолэнта. Она не понимала, чего хочет её сердце. Сокурсник Винса — яркий, невероятно красивый и неистовый — всегда оказывался рядом, стараясь коснуться руки, талии или плеч Марисы. Эти прикосновения будоражили и смущали, но выглядели случайностью.

Оба молодых мага являлись неискушённой Марисе во сне в самых романтических и волнующих образах. А когда уже наяву Лирой сунул ей в руки букетик цветов с пустоши, девушка совсем потеряла голову, не зная кому бы отдала предпочтение. Мариса никогда не забывала, кто она в доме Юингов, но сладкая мысль нет-нет да закрадывалась в головку — когда-нибудь ей суждено стать женой аристократа, потому что для настоящей любви не существует препятствий и предрассудков. Жених, конечно же, терпеливо дождётся совершеннолетия Марисы, чтобы сочетаться законным браком. Она станет хорошей женой и хозяйкой богатого дома, как учила её госпожа Юинг.

Лидия Юинг приложила много любви и усилий, чтобы из найдёныша выросла образованная и воспитанная барышня, которую не стыдно ввести в круг знакомых и в столице.

— Она такая смышлёная, — нередко говорила женщина мужу. — Марису и учить ничему не нужно, она словно сама всё знает. У девочки прирождённые манеры и достоинство дамы.

Хозяина Мариса побаивалась и всегда молчала в его присутствии, стараясь оставаться незаметной. У Юинга был резкий и несдержанный нрав, но ради жены он терпел присутствие в имении безродной девчонки, надеясь, что рано или поздно Лидия наиграется в куклы. Детей, кроме Винса, у них так и не появилось. Всю нежность и заботу воспитательница отдавала Марисе и девочкам из пансиона, давно открытого на острове. Винсент вырос и уехал учиться в Академию, вернувшись только летом.

В один из дней Мариса забрела на конюшню. Она любила лошадей, нередко подкармливала сахаром или морковкой. В ответ они тыкались ей в лицо и руки мягкими губами и дружелюбно фыркали, переступая изящными ногами. Услышав голоса, она почему-то побежала наверх. Настил из досок завалили сеном и Мариса удобно расположилась, наблюдая за тем, что происходит внизу.

Переговариваясь, молодые маги вошли в конюшню и стали сами готовить лошадей к верховой прогулке.

— Винс, не представляешь, как это сладко, объезжать вот таких наивных дурочек. Она совсем не понимает намёков. Распахнёт глаза и всему восхищается. Покажи я ей свой магический жезл и тот с восторгом будет рассматривать, — Лирой громко расхохотался, вспугнув лошадей.

Скрываясь на верхнем ярусе конюшни, Мариса в недоумении хмурилась. Что смешного в магических жезлах? У каждого мага должен быть какой-то артефакт, помогающий ему создавать чары. А жезлы сияют от стихий в руках умелого сензитива. Какие странные эти мужчины.

— И надо тебе время тратить, — мрачно отозвался Винсент. — В деревне полно девиц охочих до господских ласк.

— Нет уж. Это дело я доведу до конца. Лирой Фолэнт так хочет. Маленькая шлюшка узнает, где её место.

— Сам же сказал, что она неискушённая, — голос у Винса был недовольный и напряженный. — Не хотелось бы, чтобы мать узнала о твоих попытках совратить воспитанницу.

— Совратить, — Лирой повторил слово, нарочно растягивая каждую букву, будто дразнясь. — Совращают благородных барышень, а безродные девки достойны внимания аристократов вроде нас на одну ночь. Взять самое сладкое и выбросить. Готов уступить тебе первенство в качестве компенсации.

Вцепившись зубами в ладошку, Мариса не отводила глаз от Винсента. Сверху она не видела целиком его лица, но по сведённым бровям и складочке на лбу поняла, что идея ему не по нраву. Стараясь не упустить ни слова, она перестала чувствовать, что внутри всё свело и закаменело, не хватало воздуха. Как ни была наивна Мариса, но тут быстро сообразила о ком говорит Лирой.

— Пойдём лучше в деревню, — неуверенно проговорил Винс. — Там одна молодуха такое вытворяет. Про всех забудешь.

— Ты что, боишься? — вспыхнул весельем Лирой. — Мамочка заругает? Жаловался, что девчонка украла у тебя мать, а теперь и отомстить не хочешь. Смотри, скоро и отца заберёт.

— Как это? — В недоумении Винсент замер посреди конюшни.

— А так! — Высокий статный маг небрежно опёрся о деревянную балку. — Разве не видишь, как она улыбается и смотрит на хозяина за столом, невинной овечкой проходит мимо. Не замечаешь, что эта водная дева и нами крутить пытается? Тихони самые развратные и хитрые. Каждая мечтает богатого заполучить и до знати подняться.

И на расстоянии Мариса услышала жаркую ненависть в голосе юного Фолэнта. Говорил он уверенно, ничуть не сомневаясь, с презрением к таким, как она.

— Возможно, — Винс пожал плечами. — Но про отца моего ты загнул, конечно. Ни один маг не свяжет себя с простолюдинкой серьёзными отношениями.

Выглянув за широкие ворота, закрывающие вход в конюшню, Лирой вернулся к приятелю. Доверительно наклонился ближе. Сено искололо Марисе живот и грудь, несколько раз она чуть было не чихнула от терпкого запаха сухой травы. Представить, что маги обнаружат девчонку, было страшно.

Фолэнт горячился, желая убедить друга.

— Можешь мне верить, Винс. Я знаю о чём говорю, — он снова оглянулся, будто опасался, что их услышат. — Мой папаша много лет жил с бастардкой нашего же рода. Не знаю, почему ей позволили родиться. У неё