Цена империи. Фактор нестабильности - Тарханов Влад

Впрочем, приближается время обеда, они должны были к приему пищи вернуться. Ха! Я прав! Георг пунктуален, как швейцарский хронометр! Вот они выходят, у каждого даже по зайцу! Очень хорошо! И прогулялись, и видно, что потратили время не зря. Лесничий заглядывает, киваю головой в ответ на незаданный вопрос. На стол можно накрывать. Мориц заходит первым, отдает добычу в руки Маркуса, он чуть выше среднего роста, весьма плотного телосложения, лицо грубое, черты мощные, тяжелый волевой подбородок, густые брови, мощные надбровные дуги, защищающие небольшие глаза, глубоко утопленные в глазницах. Типичный рыцарь-тевтонец, как будто вырвавшийся из прошлого да попавший под мое начало. Капитан носит роскошные усы и при просмотре документов надевает очки. А вот полковник фон Кес совсем другой типаж – аристократическая утонченная внешность. Он невысок, субтильного телосложения, вот только голова непомерно большая, этот эффект еще усиливается за счет по-юношески густой шевелюры. Но черты лица тонкие, весьма приятные. Так что слухи о его амурных похождениях в молодости имеют весьма серьезные основания. Такие умеют нравиться дамам, кружить им головы, что же, в деле разведки уметь обаять нужную особу – дорогого стоит. В это время на стол ставятся закуски, вино, вот хозяин подает суп из косули. По местному обычаю суп налит в буханку хлеба, из которого заранее удален мякиш. Ну что же, это вкусно! Мы втроем рассаживаемся за столом, жена лесничего заносит еще и жаркое, после чего нас оставляют в покое. Отдаем должное вину. У хозяина этого поместья отличный погребок, а его лесничий уже изучил мои вкусы и предлагает только лучшее. Впрочем, сегодня он выставил на стол кувшинчик вина, про которое сообщил, что это совершенно новый сорт, который привезли откуда-то из Валахии, и убедительно рекомендовал нам его к супчику. Вино оказалось весьма приятным и легким, с очень симпатичными фруктовыми нотками. Молодое, но весьма достойное.

– Что скажете о сем напитке, господа? – поинтересовался я у полковника.

Георг чуть наморщил лоб, он всегда так делает, когда задумывается.

– Недурно, Йозеф, весьма недурно. Правда, я не уверен, что при выдержке букет сохранится. Это вино хорошо, как хорошо молодое бордо. Настоящий выдержанный напиток свой вкус меняет, думаю, после пяти-шести лет в дубовой бочке это вино не будет столь же оригинальным и интересным.

– Прекрасно подходит к этому супу, мой генерал. – произнес Мориц.

И мы снова отдали дань еде и вину. К жаркому разлили божоле урожая семьдесят первого года. Тоже оказалось весьма недурственно. Утолив голод, мы пересели к камину, вооружившись сигарами. Серьезный разговор в клубах дыма… Тоже какая-то, да маскировка.

– Итак, Георг, что скажешь?

– Молодой человек, вы меня порадовали вашей запиской. Уровень анализа весьма неплох. Выводы не бесспорные, но тем не менее обозначили важнейшую точку противостояния в Европе. И в том, что задуманная вами операция весьма авантюрна… Да… Но я согласен с тем, что выгоды могут значительно превзойти возможные риски. Конечно, такая степень автономности агента не предусмотрена никакими правилами. Но… почему бы не рискнуть? Финансирование не такое уж и большое. У меня есть доступ к одному фонду. В общем, деньги перейдут через несколько посредников, так что никто с Эвиденцбюро вас не сможет связать. Если все получится… Нам с вами, Йозеф, большие такие плюсы перед императором, а вы, молодой человек, примерите генеральские погоны, уверен в этом…

– Думаю, нам надо начинать операцию прямо сейчас. Время не ждет, – произнес Морис Ауффенберг.

– Согласен с вами, господа, раз у тебя, Георг, нет возражений, с этого дня операция начинается.

Мориц Фридрих Йозеф Ойген Ауффенберг (еще не фон Комаров, он же Полковников)

Я попал сюда под Рождество, сюда – это в тело капитана австро-венгерской императорской армии. Как говорится, ошибочка вышла! Впрочем, мало удивляюсь. Хорошо, что не в одноногого нищего-гея, живущего под Бруклинским мостом. А так, офицер Генерального штаба, поскольку меня в эту эпоху хорошо так погрузили, память достаточно быстро выдала справку, кто это и что это. Сейчас я на штабной работе, потом получу повышение, уйду в штаб дивизии, потом дадут под команду полк, а в 1900-м уже первое генеральское звание и командующий пехотной бригады. А еще через десять лет с подачи не убиенного в Сараево Франца Фердинанда стану военным министром Австро-Венгерской империи. Это пик карьеры, которая стремительно пойдет вниз сразу с началом Первой мировой. Мой персонаж одержит победу над русской армией под Комаровым, за что получит приставку фон Комаров. А потом будет жесточайшим образом бит. Снят с должности, обвинен во всех поражениях имперских войск и недостаточной подготовке к войне. Арестован и с треском уволен из армии. Не самая плохая карьера, только от моей цели – выяснить и ликвидировать угрозу темпорального шторма, из-за которого происходят странные энергетические прорывы, эта карьера никак не способствует. Когда я осознал себя перенесшимся? Так во время хорошей такой рождественской попойки. Вот только стало мне после нее очень и очень нехорошо.

Благо как-то добрался к себе на квартиру, где приказал денщику сделать много сладкого чая и принялся себя отпаивать… увы, несмотря на рекомендации центра, помогло мне это мало. Думаю, из-за того алкоголя, который принял мой донор перед моим вселением. В общем, повезло только в том, что попал в крепкое и относительно молодое тело. Двадцать девять лет. Телосложением напоминаю крепкого бычка, мордой – тупого тевтона. Отвратное зрелище! Но, что имеем, тем и играем. В общем, реабилитация заняла три дня, все это время лежал в постели с температурой, гарнизонный доктор хотел отворить кровь, был послан. Мой немецкий хреновый немецкий, скажу я вам, английский у меня был по профилю, французский как факультатив – в моей карьере пришлось побывать как раз в тех жарких странах, где лягушатники гнобили всяких там. А немецкий – это так, был у меня товарищ, который по дойчам специализировался. Он на мне произношение ставил. А как лучше всего тренировать язык? Обучая ему кого-нибудь. Вот этим подопытным товарищем я и оказался.

Какая первая задача попаданца? Не отсвечивать! В общем, за три дня было выпито ведро чая с сахаром, кстати, он тут кусковый и умеренно сладкий. Каждый вечер – горячая ванна и все равно меня конкретно так трусило и мутило. В конце третьего дня я вообще потерял сознание. Проснулся от того, что доктор Кауфман таки сделал мне кровопускание. Тем не менее, думаю, он меня этим спас от инсульта. Редкий случай, когда я был ему благодарен за эту варварскую медицинскую операцию. В общем, алкоголь – зло! А если ты еще и пьешь его неумеренно да в компании таких же отъявленных выпивох… Да еще на Рождество… Еще три дня я провел под наблюдением местного эскулапа, который расчувствовался из-за того, что я поблагодарил его и извинился за то, что послал ранее. Ну чего там, с меня не убудет, а доктору все-таки будет приятно. Впрочем, это сыграло мне на руку – я имел репутацию вспыльчивого, но отходчивого офицера, да еще и отличного стрелка. Настолько меткого, что на дуэль меня никто вызывать не рисковал. Знали, погорячусь, а потом извинюсь, если был неправ. А если был прав – лучше со мной не связываться. А тут вообще-то надо было бы проверить, насколько искусство стрельбы мне не изменило. У меня-то навыки на уровне, но с местным оружием надо полагаться на рефлекс тела. В общем, три дня я изучал историю жизни и навыки своего донора. Потом понял, почему занесло именно в него… Чем-то мы были похожи, имею в виду по внутреннему мироощущению. Честный служака, который делал все, что было в его силах, чтобы на своем посту выполнить свой долг так, как он считал, будет лучше всего. А тут еще знакомство с Францом Фердинандом, который еще не был наследником престола. Даже в перспективе. В общем, на четвертый день после слияния я уже говорил на немецком, как истинный австрияк, при этом стараясь избегать англицизмов, которые так и просились на язык. Так и спалиться недолго. В Праге у моего тела была любовница, богемская баронесса. Она сильно переживала за мое состояние, намного больше, чем за своего супруга. Приход ее на четвертый день и стал тем самым испытанием, после которого я понял, что пора уже и что-то делать. На появление баронессы тело отреагировало. Я – нет… сказался больным. Но вел себя образцовым пай-мальчиком. Еще один день, и я вышел на службу. За время «болезни» я потерял четыре килограмма веса, имел довольно плохонький видок, но при этом старался притворяться, что все в порядке и вообще держал хвост пистолетом. За неделю я составил план, который должен приблизить меня к моей цели.