Вечность сумерек, вечность скитаний - Сергей Юрьев

Итак, сосед прислал гонца… Причин для этого может быть несколько. Например, регент, опекун юного эрцога, приглашает к себе на пир в честь окончания смуты, которая охватила Горландию после того, как эрцог остался без войска, а страна – без эрцога, а также просит соседа оказать ему честь присутствовать на казни главарей бунтовщиков. Не исключено, что регент хочет чего-то потребовать – поскольку прежний род лордов Литта прекратился благодаря вторжению горландцев, он может захотеть подмять под себя восточные земли Литта, чтобы иметь выход к Серебряной долине, месту никому недоступному, а потому совершенно бесполезному. После того, как Гиго Доргон истребил там последних альвов, его войска и он сам едва унесли оттуда ноги, и ни в одной летописи не упоминается о том, что же на самом деле там произошло… Наконец, что регент, видя, как стремительно восстанавливается замок Литт, сообразил, что Хенрик ди Остор не стеснён в средствах и желает либо попросить взаймы, либо потребовать платы за разрушение Литта, которое стоило и золота, и крови… В любом случае, ничего заслуживающего внимания визит посланника не сулил – вероятные претензии надлежало с негодованием отвергнуть, а возможные просьбы – мягко отклонить. Скоро, очень скоро ослабленная Горландия станет первой добычей Литта, вокруг которого начнёт разрастаться новая Империя, единственная и вечная. Но и теперь не стоит слишком цацкаться с беспомощным соседом, возомнившим, что он может чего-то значить, кроме добычи для охотника, который пока лишь отращивает клыки.

– …и я ни за что не поверю, что ваш лорд точно так же сюда карабкается! – раздался за дверью визгливый голосок. – Вы, командор, просто хотите унизить меня, великую Горландию и моего эрцога в моём лице! Это вам даром не пройдёт!

– Пройдёт-пройдёт! – отозвался Геркус и, судя по звуку, от души хлопнул собеседника по плечу. – Тебе тут честь такая – в личные покои, а ты артачишься. Лучше девке скажи – пусть личико откроет, а то Их Милости не понравится, а я потом отвечай…

Судя по всему, Геркус понимал, что лорд его слышит, и от этой показной, но трогательной заботы о собственной персоне Хенрик испытал что-то вроде умиления.

– Уберите ваши немытые лапы! – воспротивился посланник, подойдя вплотную к двери. Похоже, он никак не мог отдышаться после подъёма по лестнице. – А то я доложу Их Милости, что вы пытались облапать то, что принадлежит Их Милости.

– Ну и ладно… – Раздался почтительный стук в дверь. – Ваша Милость, тут некий Таур ди Шарп, утверждающий, что он посланник регента Горландии.

– Пусть зайдёт, – отозвался Хенрик, нахлобучивая на себя венец и принимая позу непоколебимого достоинства, что было трудновато сделать, сидя в мягком кресле с низкими подлокотниками и скошенной назад спинкой.

Дверь распахнулась, и на пороге показался толстый увалень в камзоле из синего бархата и с алой шёлковой лентой через плечо.

– А девка пусть тут подождёт, – раздался из-за его спины голос командора. – Я постерегу пока, чтоб не увели. – Геркус хихикнул и слегка подтолкнул посланника вперёд. Тому уже некогда было сопротивляться и протестовать – аудиенция уже началась, поскольку посланник попал в поле зрения лорда.

– Приветствую вас, о владыка цветущего Литта, который воспрянул от векового сна в сиянии вашего скипетра! – Речь, похоже, была заготовлена заранее, и посланник через каждые два слова делал шаг вперёд и кланялся. – Мой эрцог моими устами рад приветствовать своего доброго соседа, благородного брата и достойного союзника.

– Говори дело или убирайся, – охладил Хенрик его пыл, не меняя позы. – Мне некогда выслушивать всякие глупости.

Посланник несколько опешил, соображая, как реагировать на такую встречу. С одной стороны, оскорбление посланника означало оскорбление самого эрцога, но с другой, слова лорда можно было расценить как предложение обойтись без излишних церемоний.

– Язык проглотил? – поинтересовался лорд, глядя на вошедшего с полным безразличием.

– Никак нет… – отозвался посланник с дрожью в голосе. – Я прибыл засвидетельствовать… Я хотел сказать… Мой повелитель хотел… Я сообщить… – Чувствовалось, что оказанный приём произвёл на него неизгладимое впечатление, и одного взгляда холодных серых глаз хватило, чтобы вся привезённая из дому спесь немедленно улетучилась. – Нам угрожает опасность, сир… И вам угрожает. Я должен предупредить. Если понадобится, мы совместно… Мы могли бы противостоять. Да! Совместными усилиями. Любому врагу. Коварному…

– Давай сюда. – Хенрик указал глазами на свиток, который посланник держал в дрожащей руке. Там явно было письмо регента, суть которого должен был изложить толстяк в случае, если новый лорд Литта не пожелает или не сможет прочесть его самостоятельно. – И перестань дрожать, не трону я тебя. Наверное…

"Приветствую тебя, владыка цветущего Литта, который воспрянул от векового сна в сиянии твоего скипетра! Приветствую тебя, мой добрый сосед, возлюбленный брата и достойный союзник, благородный Хенрик ди Остор, лорд Литта…"

Первые строки послания оказались ничем не лучше речи, которую пытался произнести посланник.

"…но судьба сложилась так, что мои враги оказались и твоими врагами. Меня, как и всех горландцев, они ненавидят за то, что мы лишили власти их господина, от которого они получали свой хлеб и кров. Тебя, брат мой, они ненавидят за то, что ты стал владыкой того, что они считали своим.

Лорд Робин, да будет проклято богами его имя, совершил немало преступлений против Империи, и главным из них была его благосклонность к мятежникам из Окраинных земель. Да, всякий, кто не желает склонить голову перед величественным блеском имперской короны, – мятежник и вор. Лорд Робин, да сгинет его имя из памяти людей и рабов, пополнял свою казну тем, что продавал торговцам из Окраинных земель грамоты, подтверждающие, что они – жители Литта, а значит, имеют право везти свои товары в имперские провинции. Вместо того чтобы держать варваров в страхе и нести дальше на юг, за Альды, славу Империи, он вступил в сговор с дикарями. Такого нельзя было терпеть, и, повинуясь воле императора, эрцог Горландии Леон ди Кофр ввёл в Литт свои войска, чтобы покарать этого отступника и отщепенца. Но лорд Робин, да замёрзнет его чёрная душа в ледяной пустыне, к которой обращён тёмный лик божественной Гинны, оказался не просто бесчестным властителем, но ещё и коварным колдуном. Он своими гнусными чарами разрушил собственный замок, и вызванный им чёрный смерч уничтожил и тех, кто сражался на его стороне, и тех, кто нёс ему возмездие…"

Так и есть… Сейчас будет чего-то требовать или о чём-то просить. Не с его силами сейчас требовать! Кто-то ему угрожает, и он, этот полудохлый регент при младенце-идиоте, желает убедить лорда Литта, что у них общий враг. Придётся ему подтереться собственным посланием…