Вечность сумерек, вечность скитаний - Сергей Юрьев

– Но я не смогу заморочить всех,

– Да, – со вздохом сказал Тоббо. – Когда-то я тоже пытался проникнуть во дворец. Лет двести назад я поднял бунт мастеровых в Дорги, благо, это было не так уж трудно сделать. Но нас не пустили дальше Смоляной слободы. Я сам едва сумел скрыться тогда… Кстати, у трона четыре ноги?

– Четыре, – ответил Трелли, не понимая, почему учитель задал этот нелепый вопрос.

Тоббо что-то шепнул на ухо кошке, похлопал её по загривку и вновь обратился к Трелли:

– Это Йурга, малыш, эта славная зверушка была когда-то стражем у входа в небесный чертог Таккара. Но боги порой бывают слишком заносчивы и капризны, так что теперь ей нужен новый хозяин. Возьмёшь её себе?

– Но…

– С ней будет немного хлопот, малыш, – заверил его Тоббо, – Соглашайся быстрей, пока она благодушно настроена, а то будет поздно, и ты рискуешь навсегда остаться караулить то, что должен похитить.

– Конечно, учитель… Как я могу отказаться.

– Возьми это. – Тоббо, перейдя на шепот, протянул ему небольшую, в четверть ладони, бляху на цепочке – золотой силуэт стремительно бегущей кошки. – Не настоящая, конечно, – сам сделал. Но откуда Йурге об этом знать…

– Что это? – Трелли взвесил на ладони странную вещицу, полученную от учителя.

– А ты не понял? – Казалось, Тоббо разочарован непонятливостью ученика. – Это амулет. Пока он у тебя, кошка богов будет тебе послушна.

Зелёная равнина под редкими облаками растаяла так же внезапно, как и возникла, исчез и учитель Тоббо, успев на прощанье махнуть рукой. Осталась только Йурга, клочковатая шерсть на её загривке поднялась дыбом, а сквозь её полупрозрачное тело виднелся свод тронного зала, отражающий слабый свет далёкого Кармелла. И видел её не только Трелли – все прочие стражники, вцепившись в свои секиры, как в спасительные соломинки, смотрели на спускающийся с потолка призрак, они медленно пятились к стенам, и до сих пор не обратились в бегство лишь потому, что покинуть пост означало конец карьере, правёж, заточенье, а затем – нищету, болезни, смерть. Барабанщик несмело ударил в барабан, потом ещё – на этот раз изо всех сил, но неведомый зверь не обратил никакого внимания на его труды. Йурга медленно превращалась в бесформенный сгусток бледного света и опускалась прямо на трон.

– Гинна, царица жизни и смерти, Тронн, владыка времени и судьбы, Таккар, даритель радостей и скорбей! – вдруг завопил один из стражников, отбросив свою секиру и бухнувшись на колени. – Избавьте от наваждения. Я каждому в храм по двадцать дорги, гадом буду, пожертвую!

На мгновение показалось, что богам цена показалась приемлемой, и они смилостивились над несчастным – пятно света, опускавшееся с потолка, слилось со свечением, исходящим от обивки трона, и пропало из виду. Но стоило нескольким стражникам попытаться приблизиться, как трон неожиданно поднялся на дыбы, с громким топотом сорвался с места и ленивой иноходью двинулся по ковровой дорожке, ведущей мимо зимнего сада к императорской гостиной.

– За ним! – крикнул Тео ди Тайр, единственный, кто сохранил присутствие духа, и первым бросился в погоню за взбесившимся троном.

С каждым мгновением погоня обрастала всё новыми людьми, сначала к ней присоединились стражники, охранявшие гостиную, затем – те, что стояли на широкой мраморной лестнице, ведущей к парадному входу, и, наконец, – дозорные, державшие под неусыпным наблюдением парк, раскинувшийся перед фасадом дворца. Но никто не посмел или не догадался броситься наперерез неведомому чудовищу, принявшему обличье трона, гонимого вперёд явно тёмными силами. Для стражников, изо всех сил пытающихся выполнить свой долг, оставался единственный шанс на успех: что чугунное кружево ограды, опоясавшее дворец со всех сторон, окажется серьёзной преградой для бестии, вселившейся в трон. Но в душе почти каждый надеялся, что ожившая мебель сможет вырваться за ограду, и её не придётся брать живьём. Выстрелить в беглеца из самострела или зацепить его клинком тоже никто не мог решиться – чем бы ни был одержим императорский трон, он оставался императорским троном. Даже огромные чёрные лохматые сторожевые псы, которых на ночь выпускали в дворцовый парк, поджав хвосты, с визгом и поскуливаньем шарахались от скрипящего и лязгающего чудовища.

– Обходи слева! – скомандовал Тео, стараясь перекричать топот толпы, в которую превратилась дворцовая стража. Чинов и званий в этой суматохе уже никто не замечал, и несколько стражников, в том числе и те, чьи рукава украшало по несколько нашивок, на перегонки бросились исполнять приказ новобранца, который без году неделя в гвардии.

Трелли был уже готов в прыжке ухватиться за подлокотник трона, который мчался прямо на ограду, но то, что произошло в следующее мгновение, заставило попятиться даже самых отчаянных.

Трон, оттолкнувшись задними ножками, врезался о чугунное кружево и разлетелся в щепки, и почти сразу, уже за пределами дворцового парка, обнаружилась огромная лохматая полупрозрачная пятнистая кошка, которая держала в зубах волочащуюся по мостовой обивку сидения, к которому успели приложить седалище больше дюжины законных императоров и два узурпатора.

Йурга искоса глянула на своих преследователей, беззлобно рыкнула и бесшумно растворилась в ночи. Преследовать неведомого призрака за пределами ограждения никто бы не решился даже под страхом смерти.

После восхода наверняка полетят с плеч чьи-то головы, но молодой гвардеец Тео ди Тайр, храбрейший из трусов, бдительнейший из слепцов, единственный, кто не поддался панике и смятению, наверняка будет удостоен более мягкого наказания, например – будет отправлен в один из гарнизонов Пограничья.

А Йурга вернётся сама, стоит только её позвать, и бесценный фрагмент картины чародея Хатто будет при ней. Но теперь придётся постоянно помнить о другом: если у тебя появился слуга из призрачного мира, будь внимателен и осторожен… Слуга-призрак едва ли будет долго мирится с ролью слуги, если его хозяин – не бог…

ГЛАВА 8

Каждый из благородных родов имеет свою родовую тайну. Чем древнее род, тем больше тёмных делишек и чёрных дел повисает на ветвях генеалогического древа. Казалось бы, нет ничего проще, чем просто предать их забвению, но каждое семейное предание, повествующее о всяческих мерзостях и кровавых драмах, с величайшим тщанием передаётся из поколения в поколение.

Чья-то запись на полях справочника «100 древнейших родов империи».

Может быть, никто из её предков и не был здесь ни разу за те четыреста с лишним лет, прошедших с тех пор, как император Гиго Доргон I Освободитель вручил одному из своих сподвижников, легендарному Орлону, грамоту на владение всеми землями между Серебряной Долиной и Альдами… Здесь, в этих каменоломнях, могло быть лишь нечто такое, что может пригодиться раз в сотни лет, и пользоваться этим можно лишь тогда, когда судьба не оставляет иного выхода.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});