ОСКОЛКИ ЧЕСТИ - Лоис Буджолд

Их провели в один из покоев, напоминавший одновременно и больничную палату, и выставку антиквариата. Из высоких окон открывался вид на английский сад, раскинувшийся к северу от резиденции. Главный обитатель комнаты лежал на огромной резной кровати, унаследованной от какого-то любившего роскошь предшественника. Тело его было утыкано утилитарными пластиковыми трубками, которые поддерживали в нем искру жизни.

Никогда еще Корделия не видела более бледного человека - Эзар Форбарра был так же бесцветен, как его седые волосы, так же бел, как простыни, на которых он возлежал. Кожа ввалившихся щек была белой и морщинистой. Белые отяжелевшие веки прикрывали карие глаза, так похожие на те, что она видела однажды - издали, нечетко, отраженными в зеркале. Сквозь бледную кожу рук проступали синеватые вены. Зубы казались желтоватыми на фоне бескровных губ.

Фортала и Форкосиган опустились на колено перед его ложем; после секундного замешательства Корделия последовала их примеру. Император слабо шевельнул пальцем, подавая знак дежурному врачу выйти. Тот, поклонившись, вышел. Они встали, причем Фортала - с явным трудом.

- Ну, Эйрел, - заговорил император, - Скажи мне, как я выгляжу.

- Очень больным, сэр.

Форбарра рассмеялся и тут же закашлялся.

- Общение с тобой так освежает. Первое честное высказывание, услышанное мною за несколько недель. Даже Фортала ходит вокруг да около. - Голос его сорвался, и он прочистил горло. - За прошлую неделю растерял последние остатки пигментов. Вышли вместе с мочой. А этот чертов врач больше не выпускает меня в сад днем. - Он фыркнул, то ли выражая неодобрение, то ли чтобы легче дышалось. - Так это твоя бетанка, хм? Подойди, девочка.

Корделия приблизилась к кровати, и белый старик пристально всмотрелся в нее своими карими глазами.

- Командор Иллиан рассказывал мне о вас. И капитан Негри тоже. Знаете, я просматривал ваше досье из Астроэкспедиции. И тот изумительный полет фантазии вашего психиатра. Негри даже хотел нанять эту дамочку, чтобы она генерировала идеи для его ведомства. Ну а Форкосиган есть Форкосиган: он рассказывал гораздо меньше. - Он помолчал, словно переводя дыхание. - А теперь скажите мне честно… что вы нашли в нем - надломленном… м-м, как там это говорилось… наемном убийце?

- Похоже, кое-что Эйрел вам все-таки рассказал, - сказала она, с изумлением услышав собственные слова из уст императора. Она глядела на него с неменьшим любопытством. Похоже, вопрос требовал искреннего ответа, и она постаралась сформулировать его как можно точнее.

- Наверное… я нашла в нем себя. Или кого-то очень похожего. Мы оба ищем одно и то же, пусть и называем это разными именами и ищем в разных местах. Полагаю, он называет это честью, а я - милостью Божьей. По большому счету, мы оба остались ни с чем.

- Ах, да. В вашем досье упоминается, что вы верующая, - произнес император. - Сам я атеист. Незамысловатая религия, но очень утешает меня в эти дни.

- Да, я и сама нередко чувствовала ее притягательность.

- Хм. - Он улыбнулся. - Очень интересный ответ, в свете того, что Форкосиган сказал мне о вас.

- Что же он сказал, сэр? - с любопытством спросила Корделия.

- Попросите, чтобы он вам сам сказал. Это было по секрету. И очень поэтично. Я был удивлен.

Он сделал ей знак отойти, словно выяснил все, что хотел, и поманил Форкосигана ближе. Форкосиган встал перед ним в довольно агрессивном варианте позы «вольно». Его губы кривила сардоническая усмешка, но по глазам Корделия поняла, что он растроган.

- Как долго ты служил мне, Эйрел? - спросил император.

- Со времени получения офицерского звания - двадцать шесть лет. Или вы имеете в виду - телом и кровью?

- Телом и кровью. Я всегда вел счет с того дня, когда убийцы старого Юрия прикончили твою мать и дядю. В ту ночь твой отец и принц Ксав пришли ко мне в штаб-квартиру наземных войск с этим своим занятным предложением. Первый день гражданской войны Юрия Форбарры. Интересно, почему ее не назвали гражданской войной Петра Форкосигана? Ну да ладно. Сколько тебе было тогда?

- Одиннадцать, сэр.

- Одиннадцать. А мне было столько же, сколько сейчас тебе. Странно. Значит, ты служишь мне уже… черт, у меня уже затронут мозг…

- Тридцать три года, сэр.

- Боже. Спасибо. Немного времени осталось.

По циничному выражению лица Форкосигана Корделия поняла, что его совершенно не убедили признания императора в старческом маразме.

Старик снова прочистил горло.

- Я всегда хотел спросить тебя, что вы со стариной Юрием сказали друг другу в тот день двумя годами позже, когда мы наконец зарезали его в той старой крепости. С недавних пор меня сильно занимают последние слова императоров. Граф Форхалас думал, что ты играешь с ним.

Форкосиган зажмурился от болезненных воспоминаний.

- Едва ли. О, я думал, что мне не терпится нанести первый удар, пока его не раздели и не поставили передо мной. Тогда… у меня появилось желание ударить ему в горло, чтобы покончить с этим быстро и чисто.

Император, лежавший с закрытыми глазами, кисло улыбнулся:

- То-то было бы шуму!

- Хм. Наверное, по моему лицу он понял, что я дал слабину. И презрительно ухмыльнулся. «Бей, мальчуган. Если посмеешь, когда на тебе мой мундир. Мой мундир на ребенке». Вот и все, что он сказал. Я ответил: «Вы убили всех детей в той комнате», - что было глупо, но ничего лучшего я в тот момент не мог придумать, а потом ударил его в живот. Позже я часто жалел, что не сказал… не сказал что-нибудь другое. Но больше всего я жалел, что у меня не хватило духу последовать моему первому побуждению.

- Там, на парапете, под дождем, ты был совершенно зеленый.

- Тогда он начал кричать. И я проклинал тот день, когда ко мне вернулся слух.

Император вздохнул.

- Да, я помню.

- Вы подстроили все это.

- Кто-то должен был.

Император помолчал, отдыхая, затем продолжил:

- Ну, я вызвал тебя не для того, чтобы поболтать о старых временах. Сообщил ли тебе мой премьер-министр о моих намерениях?

- Что-то насчет должности. Я сказал ему, что меня это не интересует, но он отказался передать мое сообщение.

Форбарра устало закрыл глаза и проговорил, обращаясь к потолку:

- Скажите мне… лорд Форкосиган… кто должен стать регентом Барраяра?

Форкосиган выглядел так, будто он откусил что-то горькое, но благовоспитанность не позволяет ему сплюнуть.

- Фортала.

- Слишком стар. Шестнадцать лет он не протянет.

- Тогда принцесса.

- Генеральный штаб съест ее живьем.

- Фордариан?

Глаза императора распахнулись.

- О, Бога ради! Прочисти мозги, парень!

- У него есть кое-какая военная подготовка.

- Мы можем подробно обсудить его недостатки - если доктора дадут мне пожить еще неделю. У тебя остались еще какие-нибудь остроты, или мы можем перейти к делу?

- Квинтиллиан из министерства внутренних дел. И это не шутка.

Император оскалил желтые зубы в усмешке.

- Так значит, у тебя все же нашлось доброе слово для моих министров. Теперь я могу спокойно умереть - я слышал все на этом свете.

- Графы никогда не проголосуют за человека без приставки «фор» в имени, - сказал Фортала. - Даже если бы он ходил по воде аки посуху.

- Ну так сделайте его фором. Дайте ему титул, соответствующий должности.

- Форкосиган, - ужаснулся Фортала, - Он же не из воинской касты!

- Как и многие из наших лучших солдат. Мы все форы лишь потому, что какой-то давно умерший император дал титул кому-то из наших предков. Почему бы не возродить этот обычай и не сделать титул наградой за заслуги? А еще лучше объявить форами всех поголовно и раз и навсегда покончить с этой чепухой.

Император рассмеялся, потом поперхнулся и снова зашелся кашлем.

- Ну, разве это не гениальный способ выбить почву из-под ног нашей Лиги защиты простолюдинов? Какое заманчивое контр-предложение в ответ на их призывы уничтожить аристократию! Не думаю, что даже самому рьяному из них могло бы прийти в голову столь радикальное решение. Вы опасный человек, лорд Форкосиган.

- Вы спросили моего мнения.

- Да, верно. И ты всегда его мне высказывал. Странно. - Император вздохнул. - Перестань юлить, Эйрел. От этого тебе все равно не отвертеться. Позволь мне изложить все вкратце. Для регентства необходим человек безупречного происхождения, не старше среднего возраста, с хорошим военным послужным списком. Он должен быть популярен среди подчиненных ему офицеров и рядовых, хорошо известен народу, и прежде всего - он должен пользоваться уважением генштаба. Достаточно безжалостен, чтобы удерживать практически абсолютную власть в этом сумасшедшем доме в течение шестнадцати лет, и достаточно честен, чтобы по прошествии этих шестнадцати лет передать ее мальчишке, который, без сомнения, будет идиотом. Я был таким в свои двадцать, да и ты, насколько я помню, тоже… Ах, да - еще он должен быть женат и счастлив в браке. Это уменьшает соблазн стать постельным императором через принцессу. Короче говоря, это должен быть ты.