Не смей меня касаться. Книга 2 - Марина Дмитриева

так эгоистичны и наверняка поймут, что все мои действия продиктованы, прежде всего, заботой о ребенке. Ты так красиво пела о своем желании создать настоящую семью, так хотела, чтобы у нашего малыша был хороший отец, вот я и пытаюсь им стать. Чем ты недовольна?! Все эти ограничения продлятся не такое уж продолжительное время, и, трахаясь с полуспящим мужиком без средств контрацепции, ты должна была понимать, что поскольку из нас двоих женщина ты, то в случае беременности именно тебе придётся нести некоторые неудобства. Ведь, как известно, «наше дело не рожать, а сунул, вынул и бежать». Тебе повезло, я никуда не убегаю, несу ответственность.

Однако, судя по всему, мою «разлюбезную» супругу не радовало такое везение. Руки прекрасной блондинки дрожали, лицо перекосила злая гримаса, глаза убить меня готовы. Кажется, она тоже мечтает основательно сжать мою шею своими пальчиками и хорошенько придушить. Мы похожи в своих порывах, просто идеальные, понимающие друг друга с полуслова, с полувзгляда молодожены. А вот нервы у кого-то совсем ни к черту. Надо будет поговорить с врачом, чтобы прописала ей какие-нибудь успокоительные таблетки и мне заодно тоже. Ведь, в самом деле, от «большой любви», переполняющей мое сердце, могу ненароком прибить свою «ненаглядную» женушку.

— Знаешь, что… Я с тобой разведусь и подам на алименты! — воинственно заявила Юля, ткнув в меня пальчиком.

Заржал в голос. Недолго музыка играла, даже месяца не прошло. Только фиг тебе, а не алименты, милая, фиг тебе свободная счастливая жизнь за мой счет. Пока я не получу своего ребенка, придется разыгрывать счастливую семью.

— Давай разводись, дорогая, вперед! В тот день, когда ты подашь заявление, состоится собрание акционеров фирмы «Стройинвест», на котором мне назначат зарплату в размере пятнадцать, максимум, двадцать тысяч рублей, акции же я давно перевел на свою маму. Сколько ты получишь с двадцати тысяч?! Где-то в районе шести рублей… Кроме того, я перестану оплачивать твою учебу, лечение, и другие расходы, которые по доброте душевной взял на себя. А ещё не надейся, разводить нас будут долго очень долго, я ведь стану возражать. Потому что, бл*дь, пытаюсь стать хорошим отцом!! — на последнем предложении грозно повысил голос, так что прекрасная блондинка вздрогнула. — А вот теперь думай, ты все еще хочешь получить развод, моя милая?!

Судя по закушенным в досаде губам, злым прищуренным глазам, мысли в белокурой голове были далеко не радостные.

Протянул ей стакан.

— Так что, попей водички, успокойся и давай уже собирайся на прием к врачу. Возможно, сегодня мы узнаем, кто у нас родится, сын или дочка.

Юля ничего не ответила, но водичку взяла и вылила мне в лицо. Ответное алаверды, как говорится. Убью, суку! Пальцы, желая схватить эту блондинистую прошмандовку и хорошенько припечатать головой о стол, сначала нервно скрючились, а потом сжались в кулаки.

— Насколько я вижу, тебе необходимы сеансы у психотерапевта, — удивительно, но мне удалось произнести эту фразу абсолютно ровным голосом.

— Я нормальная… Сам ты псих! — продолжала истерить Юля. — Просто все беременные излишне эмоциональны! А ты меня постоянно выводишь своей якобы заботой.

— Вот психотерапевт и научит тебя справляться с такими приступами эмоциональности.

Взглянул на часы… Мать твою! Мы спорим уже больше получаса. Аривидерчи, мои две деловые встречи.

— Юля, возьми себя в руки, — в моем голосе был арктический холод, — через двадцать минут жду тебя у машины. В больницу поедешь со мной, потом тебя заберет шофер и отвезет в институт. В будущем я тебе настоятельно советую обойтись без истерик, особенно при посторонних людях, или мне, в самом деле, придется поместить тебя на весь период беременности в больницу.

Вышел из кухни, а внутри все клокотало и пыхало, мое спокойствие давалось дорогой ценой, скоро все зубы сотру в порошок. Я словно кипящий чайник, которому закрыли носик, лишив возможности выпустить пар, в любой момент могу бабахнуть кипятком. Стремительно прошел мимо вытирающей пыль в коридоре Елены Васильевны, зашел в свою комнату, открыл дверь, ведущую в мини спортивный зал и со всего размаха по боксерской груше один раз, второй, третий. Без перчаток больно.

— Млять! Стерва малолетняя! Сука бессовестная! Блондинистая гадина! — зло шипел я, продолжая немилосердно пинать грушу.

Стало немного легче, носик чайника прорвался, выпуская пар… Значит, не бабахну, разрываясь на части, жив буду. Только перспектива такой жизни разъедала душу кислотой, и хотелось выть. Ах, Таня, Таня, моя гордячка Таня. Ответственность и благородство в твоем понимании никому из нас не принесут счастья. Но самое странное, как ни крути, хорошо, что я пошел на такой отчаянный шаг и женился на Юле. Ведь, во-первых, так я могу ее контролировать, а во-вторых, проще будет уладить юридические дрязги с ребенком… Кроме того, не заключи я брак с прекрасной блонди, старшие Лазаревы, чего доброго, посчитали бы своим долгом воспитывать ребенка. Поскольку на Юльку надежды никакой, на данный момент времени она абсолютно не готова стать матерью… Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они запудрили голову моего сына или дочки ложными понятиями об ответственности и благородстве… Ведь я хочу, чтобы мои дети были счастливы.

* * *

— Итак, давайте посмотрим, как там обстоят дела.

Симпатичная рыжеволосая доктор налила чуточку прозрачного геля на слегка округлившийся Юлин животик. Сосредоточенно стала водить датчиком туда-сюда, внимательно вглядываясь в монитор. Я тоже пялился в него внимательнейшим образом, но никак не мог понять, куда надо смотреть, чтобы увидеть своего ребенка.

Доктор долго, подозрительно долго, водила трубкой по животу и ничего не говорила.

— Какие-то проблемы? — забеспокоился я.

Юля с любопытством приподняла голову с кушетки, тоже стараясь разглядеть происходящее на мониторе аппарата ультразвуковой диагностики.

— Ой, простите, — наконец заговорила доктор, — все в порядке, не переживайте. На мой взгляд, плод совсем чуточку меньше, чем обычно бывает на таком сроке. Однако тут все индивидуально, и нельзя сказать, что наблюдается отклонение от нормы. Поскольку в целом, насколько я вижу, все, что должно было сформироваться к этому времени, уже есть в наличии.

Врач продолжила водить датчиком по животу моей жены, называя медсестре размеры каких-то параметров, видимо, важных для этого этапа развития ребенка.

Наконец снова обратилась к нам.

— Сейчас послушаем сердечко.

Комнату наполнил негромкий быстрый ритмичный стук. Это бьется сердце моего Ванюшки… И какие-то пласты в моей душе пришли в движение, наложились друг на друга, вызывая щемящую нежность в груди. Удивительное, поразительное ощущение чуда новой жизни, когда ты понимаешь — перед тобой на мониторе вовсе не черно-белое нечто, а реальное живое маленькое существо, с твоими генами,