Ключи от рая - Мейв Бинчи

— Сначала ты должна получить какую-то квалификацию, — сказал папа.

— Старые люди очень требовательны, — добавила мама.

— Ты никогда не встретишь парня, если похоронишь себя в этой гериатрии, — сказала моя старшая сестра Джейн.

Когда мы выросли, Джейн стала сильно отличаться от меня — она умело пользовалась румянами и карандашом для век, и у нее был паровой утюг, которым она гладила свои вещи. Она очень заботилась о своей обуви, всегда набивала ее газетами и наводила блеск обувным кремом. Мы с подругами звали ее Шикарная Джейн.

В общем, хотя все они были против моей идеи работать с пожилыми, я не обратила на это внимания, потому что, откровенно говоря, они были категорически против чего угодно. Я поработала медсестрой здесь, в Россморе, в больнице Святой Анны, а потом попросилась на работу по уходу за стариками.

И здесь я встретила замечательных людей и получила от них массу полезных советов.

Один мужчина рассказал мне все о капиталах и акциях, другой — все о выращивании цветов в ящиках на подоконниках, одна пожилая леди, получившая семь предложений руки и сердца, объяснила мне, как привлекать мужчин, а другая научила меня полировать медь. Таким образом, я была осведомлена о многом к тому времени, когда увидела объявление, что в приют под названием «Папоротник и вереск» в пяти милях от Россмора требуется заведующая хозяйством.

Это был старый дом, принадлежавший когда-то чудаковатой парочке, помешавшейся на садоводстве. После их кончины здесь был устроен дом престарелых. Мне было тридцать семь, и все полученные советы я пустила в дело. У меня был небольшой, но достаточно весомый портфель ценных бумаг. Мужчины, конечно, влюблялись в меня, но, к несчастью, я вышла замуж за человека по имени Оливер, который влюблялся слишком легко и слишком часто, и через год супружеской жизни я ушла от него.

Медная посуда у меня сверкала, как драгоценная. Я могла вырастить что угодно в ящике на подоконнике, и цветы круглый год радовали бы глаз. Все это не входило в обязанности заведующей хозяйством «Папоротника и вереска», но я, будучи квалифицированной медсестрой с инициативным характером, произвела хорошее впечатление на собеседовании и получила эту работу. По должности мне был положен небольшой коттедж с садом. Сад был совершенно запущенный, но я намерена была вскоре исправить это.

После того как я была утверждена в должности, я встретилась с персоналом и с людьми, для которых приют стал домом. Они производили впечатление вполне довольных жизнью людей. Им нравилась предыдущая заведующая хозяйством, которая перешла на работу на телевидение.

— Я надеюсь, что вы не будете рассматривать это место как трамплин для карьеры, как это сделала та, — проворчал Гарри, который, как я моментально определила, был выразителем мнения всех недовольных.

— Нет. Если я выбрала такое поприще, я на нем и останусь, — бодро ответила я.

— А если вы выйдете замуж, вы нас покинете? — раздраженно спросила болезненного вида женщина по имени Ева. Я отметила ее про себя как источник беспокойства.

— Замуж? Нет, я уже сходила, — ответила я.

Они смотрели на меня, открыв рот. Возможно, они привыкли к более изысканному обращению.

Я спросила, не могут ли они в течение первых трех дней носить таблички с именами, и сказала, что для успешной работы мне нужно знать их всех поименно. Я сказала, что меня зовут Пэппи. Я согласна, это довольно глупое имя, но это не самое худшее, что есть в моем свидетельстве о рождении, так что, если их это устраивает, пусть будет Пэппи. Я сказала, что люблю слушать людей и учиться новому, и если у них есть какие-то идеи, то я их с интересом выслушаю.

Похоже, им это понравилось. Я слышала, как они, отправляясь пить чай, говорили, что я не совсем обычная. Я осмотрела место, которое должно было стать моим новым домом, и в общем осталась довольна. Я понимала, что мой настоящий дом будет здесь. Дом, где я росла, представлялся чем-то очень далеким.

Я осознала это, когда почувствовала, что не испытываю никакой потребности сообщить отцу и маме о своей новой работе. У меня не было желания выслушивать их неприятные высказывания. Они скажут, что это огромная ответственность, и если кто-то из этих стариков переломает себе ноги, то отвечать буду я.

Я, естественно, не стала звонить своей сестре Джейн — она опять начнет говорить, что у нее ничего не было с Оливером, но он красивый и богатый, и я поступила глупо, бросив его, — мне следует учитывать, что все мужчины склонны немножко погуливать, это свойство их натуры.

Я не стала звонить Оливеру, я никогда ему не звонила.

Я позвонила своей лучшей подруге Грэнии, которая одновременно была моим адвокатом и помогала мне заключать контракты, и сказала ей, что место очень хорошее и она должна приехать и повидать меня.

— Я могу приехать раньше, чем ты ожидаешь, — ответила Грэния. — Мой папочка уже не может жить самостоятельно.

Отец Грэнии, Дэн Грин, был замечательным человеком. Я всегда с удовольствием приходила в их дом. У него было неизменно бодрое настроение, и он всегда очень громко смеялся.

— Я буду счастлива видеть его у нас, — сказала я Грэнии и добавила, что подготовлю для него комнату в любой момент.

— Есть проблема, — вздохнула она. — Он говорит, что у него нет желания отправляться куда-либо, он хочет оставаться на месте, ходить каждый вечер в паб за своей пинтой пива. Проблема в том, что он не может больше этого делать. Вот в чем сложность, Пэппи. — Она вздыхала очень печально.

— Можно пойти в обход, — сказала я. Отца Грэнии нельзя было оставлять без присмотра, но в то же время не стоило и раздражать. — Предложи ему как-нибудь приехать сюда на чай — я не хочу навязываться.

— Я попробую. — Судя по голосу, у Грэнии не было особой надежды на успех.

Современными усилиями мы сделали уже много дел в «Папоротнике и вереске», но садом пока не занимались.

— Хорошая заведующая — это счастливая заведующая, — говорила я своим подопечным. — А я, глядя на наш сад, чувствую себя несчастной. Я хочу сделать несколько цветочных клумб разной формы, но мне нужна помощь при посадке цветов.

Гарри заявил, что он заплатил большие деньги, чтобы находиться здесь, и не намерен работать с землей и пачкать руки. Я ответила, что он, конечно, может заниматься только тем, что ему нравится. Однако, услышав наши веселые голоса, когда мы вслух читали надписи на пакетах с семенами и обсуждали условия их посадки, не говоря уж о чае со льдом, который я предложила «садоводам», он поменял свое мнение и присоединился к работающим.

Для начала я выдала каждому по оконному ящику, после чего руководила посадками. Это приобрело характер соревнования, и все они стали просить навещавших, чтобы те приносили им что-нибудь экзотическое из садоводческого центра. Ко времени первого визита руководства мы занимались серьезным обсуждением устройства небольшого искусственного ручейка, который мы называли «водным элементом». Все шло хорошо.

Наконец Грэния навестила нас со своим отцом. Он был все тот же Дэн Грин, жизнерадостный и счастливый человек.

Но он был ослаблен болезнью. Он отдавал себе отчет, что один он больше жить не может и в то же время не может оставаться у Грэнии с ее большим семейством. Мы пошли с ним вдвоем погулять. Я показала ему все наши посадки и сказала, что, когда наступит зима, мы собираемся организовать класс рисования и, может быть, выставку наших работ.

— Ты хочешь, чтобы я жил здесь, Пэппи, так ведь? — спросил он.

— Нет, я не могу на этом настаивать, в самом деле довольно трудно поменять обстановку, Дэн, — сказала я с сожалением.

— Я могу читать тебя как раскрытую книгу, вы ведь с Грэнией дружите с десяти лет. Если мне и переезжать куда-нибудь, то только сюда, но я не могу. Я на самом деле не могу отказаться от того, что люблю больше всего на свете: вечером пойти в паб и выпить.

— Вы можете выпивать здесь, Дэн. Поверьте, вы можете каждый вечер выпивать по стакану вина.

— Нет, это совсем другое, — сказал он раздраженно, как будто ему уже надоело объяснять одно и то же. — Женщины совершенно не понимают, что это такое — пойти в паб. Это пиво, разливное бочковое пиво, и это целый ритуал.

Да, пожалуй, он был прав. Я не понимала его. Я не понимала, какое удовольствие идти в это место, где можно сойти с ума от тамошних шуток, от избитых словечек бармена или от бесконечно повторяющихся одних и тех же рассказов, где к вам может пристать с дурацкими разговорами любой пьяный, испытывающий потребность излить душу. Почему нельзя просто выпить и пойти в гости к друзьям или пригласить их к себе? Но сейчас было не время объяснять это такому завсегдатаю паба, как отец Грэнии.

Я попробовала зайти с другой стороны. Я рассказала ему о нашем новом телевизоре с плоским экраном и о том, как мы собираемся превратить одну комнату в настоящий старомодный кинозал с попкорном и служительницей с фонариком, показывающей людям их места. Я рассказала о том, как мы отвели помещение под читальный зал с огромной надписью «Тишина!» на двери, с разложенными на столе свежими газетами. Родственники и друзья приносят самые разнообразные книги, и у нас уже составилась приличная библиотека.