Ключи от рая - Мейв Бинчи

Я предложил спеть «Stand by Your Man». Она сказала, что мужчины глупы и не нуждаются в том, чтобы кто-то был рядом, мужчинам нужен только будильник. Но мы все же спели и эту песню, и еще несколько.

Потом я испугался, что она может заснуть и мы не сможем найти ее дом или определить нужную квартиру. Поэтому я предпринял усилия, чтобы поддержать разговор, и спросил ее, почему же мужчины нуждаются в том, чтобы их будили.

— Потому, что рядом с ними есть замечательные женщины, только протяни руку, а они этого не видят, — сердито сказала она. Она сбивчиво рассказала об этом Кене, о том, как он не замечает полной глупости Моники, и о том, что он ошибочно считает, будто эта тупая женщина нуждается в нем. Она не думает, что они спят вместе, но с мужчинами никогда нельзя быть ни в чем уверенными. И сегодняшний вечер может перейти в ночь. В ту самую ночь, когда это произойдет. В этом ужасном доме Моники на Оранж-Кресент, тридцать пять. Это ее очень огорчало.

— Может быть, сегодня он был слишком пьян для этого, — сказал я, пытаясь как-то помочь.

— Нет, он вообще почти не пьет. Он как раз был трезвый и заплатил за вечер больше всех.

Она тяжело переживала все это. Она сказала, что ходила молиться к источнику Святой Анны, и святая Анна ничуть не похлопотала за нее. Святая Анна позволяет всяким ужасным Моникам рыскать по земле и сбивать людей с толку. Затаскивать их домой и пользоваться ими.

— Ну, я думаю, что он посмотрел ее дом и потом поехал к себе, — сказал я как можно убедительнее.

— Но не захотел видеть меня, вот в чем дело. Кстати, как вас зовут?

Я сказал, что меня зовут Хьюго.

— Хьюго — это немного необычно, правда?

— Разве? Не знаю. Мне всегда казалось, что это будет хорошо смотреться на обложке CD или на афишах концерта, где я буду играть. Понимаете, у меня есть мечты. — Я обычно не рассказывал о себе. Сам себе удивляюсь, что это на меня нашло. Впрочем, не важно, это была всего лишь пьяная женщина, я мог с таким же успехом зачитывать ей правила дорожного движения.

Она встрепенулась:

— Ну и почему вы ничего не делаете для выполнения своей мечты? — Она была похожа на маленького злого терьера на заднем сиденье. — Моя семья хотела, чтобы я была воспитателем или учителем, они не хотели, чтобы я занималась искусством, но я настояла на своем, и завтра я иду на собеседование по поводу отличной работы, и я надеялась, что Кен поедет со мной и приласкает меня, вместо того чтобы ехать на Оранж-Кресент, тридцать пять, к этому глупому суфле на палочке, как вы правильно назвали ее. — Она чуть не плакала.

Я должен был успокоить ее нервы любой ценой.

— Послушайте, — сказал я, — мужчины всегда немного уклончивы. Это потому, что мы не хотим попадать в ситуации, когда мы можем быть неправильно поняты, и это может привести к огорчениям и осложнениям. Вот и все.

— Это все ерунда, — ответила она. — Держу пари, что есть какая-нибудь хорошая девушка, которая надеется быть с тобой, какая-нибудь ненормальная, которая верит, что ты сможешь стать певцом, если не будешь так осторожен, которая думает, что сделает тебя счастливым, если ты ей позволишь. В мире полным-полно таких женщин. Я не знаю, почему вы всех стрижете под одну гребенку. Я действительно этого не понимаю. — Она скорбно покачала головой.

В зеркале заднего вида я заметил, что ее глаза закрываются.

— У меня есть подруга, Крисси, — громко сказал я, чтобы не дать ей заснуть, — но я не уверен, что это именно то, что мне нужно, и думаю, что она в этом не уверена, и было бы глупо строить на этом серьезные отношения.

— О господи, Хьюго, ты полный дурак. Как можно быть в чем-то уверенным в этом мире? Я тебя спрашиваю. Я никогда не встречала такого нерешительного, как ты. Очевидно, это у тебя в характере. Лет через сорок я встречу тебя опять, и ты будешь в точности такой же, как и сейчас, конечно, старше и с лысиной, и у тебя уже не будет того личика, которое так красиво смотрелось бы на CD, у тебя будет толстое озабоченное лицо и засаленная форменная фуражка. Но в основном ты будешь тот же самый.

Эта речь не вызвала у меня раздражения. Я спросил ее, что, по ее мнению, я должен делать. О, ответ у нее был готов.

Мне следовало немедленно ехать к Крисси и сказать, что я готов к решительным действиям, что жизнь коротка, а любовь прекрасна, и это лучшее, что мы можем сделать.

— Я мог бы это сделать, — сказал я.

— Ты не сделаешь этого, — заметила она.

— Почему же ты не скажешь все это Кену? — воодушевленно спросил я.

— Потому что, если это не поможет, я этого не перенесу, — ответила она очень откровенно.

Когда мы приехали, она вышла из такси и немного постояла, пошатываясь. Я тоже вышел, чтобы поддержать ее и помочь подняться по ступенькам к входной двери. Пришлось долго возиться с ключами, но в конце концов я ввел ее в квартиру.

— Ты довольно хорошо поешь, — сказала она на прощание. — Да, довольно хорошо. Тебе нужно поработать над репертуаром, но с мелодиями у тебя все в порядке, — добавила она, перед тем как ввалиться внутрь.

Было уже очень поздно, когда я оказался рядом с Оранж-Кресент. Я запомнил, что она сказала о моей нерешительности. Я ей докажу.

Я позвонил в дверь.

Похожая на суфле на палочке Моника открыла. Она была босой, но вся остальная одежда была на месте. Возможно, я приехал вовремя.

— Я приехал за Кеном, — сказал я.

Вышел Кен, он был в некотором замешательстве.

— Вы заказывали машину, — продолжал я.

Он был очень вежлив, но озадачен. Видимо, произошла какая-то ошибка? Но я был непреклонен. Как иначе я мог бы узнать имя и адрес? Я специально приехал, причем издалека, чтобы забрать его.

— Ладно, Моника, раз водитель приехал за мной… Я действительно поеду.

Суфле на палочке скорчило недовольную гримасу, но он уже сидел в машине. Я вез его домой.

— Эмер любит вас, — сказал я.

— Нет, не любит. Она любит свою карьеру, — грустно ответил Кен.

— Вы ошибаетесь, — сказал я. — Вы очень ошибаетесь. Все время, пока она не пела, она рассказывала, как любит вас.

— Это все сказано по пьянке, — не согласился он.

— Я думаю, это не зависит от того, пьяная она или трезвая, — сказал я. — Завтра у нее наступит похмелье; может быть, вы могли бы подбодрить ее немного перед тем, как она пойдет на собеседование.

Он задумчиво посмотрел на меня и спросил:

— Вы занимаетесь терапией и кризисными ситуациями в свободное время?

— Нет, я занимаюсь пением. Вы, случайно, не знаете, где я мог бы выступить?

Вот ведь как бывает! Оказалось, что студенты Кена собираются устроить дискотеку в художественном колледже в ближайший вечер. Их ведущий гитарист покинул их. Мы устроили в машине прослушивание, я спел три песни, и Кен одобрил мое исполнение. Я был нанят на работу, и он дал мне адрес, где я должен появиться. Он спросил, есть ли у меня девушка, потому что там будет весело.

Я сказал, что у меня есть хорошая девушка по имени Крисси, а он мог бы пригласить Эмер отпраздновать начало ее работы в галерее. Он посмотрел на меня так, как будто это никогда не приходило ему в голову.

Получается, что Эмер была права.

Мужчины не нуждаются в том, чтобы женщина стояла рядом, им это совершенно не нужно. Им нужен хороший пинок под зад, когда все уже сказано и сделано.

Что касается волшебного источника, я не знаю, есть он или нет. Не стоит слишком рассчитывать на помощь святой Анны.

Глава 12. ЮБИЛЕЙ

1. Перл

Я всегда была очень любознательной. Если бы только у меня был компьютер, я бы сидела за ним весь день. Если бы мы ходили на викторины в пабах, держу пари, я бы возвращалась оттуда с призами. Если бы я только решилась попробовать сыграть в игру «Кто хочет стать миллионером?», я уверена, все было бы хорошо. Честное слово. Я часто правильно отвечаю на все вопросы, в то время как реальные участники не знают ответов.

«Головастая Перл» — так меня называли в школе, но это было именно в школе. Девочки с моей улицы не занимались тем, что называется дальнейшим образованием. Моя семья приехала из Ирландии искать счастья в Англии, как это делали многие ирландцы в пятидесятых — шестидесятых годах. Мы были родом из местечка под названием Россмор, которое тогда было очень бедным. Но сейчас все разительным образом изменилось. Вы не поверите, как хорошо там сейчас живут некоторые из моих кузин. Мой Боб родом из Голуэя, мы познакомились на ирландской вечеринке с музыкой и танцами.

Мой папа работал на строительстве дорог, а все мы устроились на промышленные предприятия или в магазины и были избавлены от сомнительного счастья идти в служанки и от повторения судьбы наших матерей. Все мы вышли замуж не позднее девятнадцати. Так мы и жили.

Как у всех здесь, у нас к двадцати одному году было по два ребенка. Все мы, естественно, ходили на работу, никто из наших мужей не зарабатывал достаточно для того, чтобы в одиночку прокормить семью. Никто не жаловался.