Последний автобус домой - Лия Флеминг

– Так, значит, прощай, Конни, и прощай, Роза?

– Нет, конечно, нет. Но мы уже никогда не сможем жить так же, как прежде, правда?

– Почему нет? Ты же не цепями к нему прикована, – Конни машинально переключала скорости. Что за абсурд она слышит от Джой?

– Рождение ребенка переворачивает твою жизнь, – произнесла Джой. – Ребенок – это самая главная часть жизни. Я буду нужна ему днем и ночью, он совсем беспомощный, ему нужна преданная мать. Он будет занимать все мое время, я просто не буду больше той Джой, которую вы все знаете. Я буду совсем другой… я буду настоящей матерью. Мой ребенок и мой муж будут для меня на первом месте.

– Значит, это твой прощальный выход? Пока, «Шелковинки»?

Конни вела машину, хмурясь все больше. Ей совсем не хотелось слышать, что ребенок занимает всю твою жизнь. Ей-то как быть тогда? А где будет ее собственная жизнь? Айви с распростертыми объятиями примет малыша, возьмет на себя все хлопоты. Невилл будет работать, как всегда, и на малыша особого внимания не обратит. А какова будет ее роль в этом раскладе?

«Наверное, я слишком молода и эгоистична, чтобы связывать себя такими обязательствами…» Она вздохнула, но вслух ничего не сказала.

– Надеюсь, я тебя ничем не обидела? – окликнула ее Джой, приняв молчание за обиду.

– Нет, что ты… Просто так много надо обдумать, осмыслить, рождение ребенка так трудно укладывается в голове, да?

– Ничего, вот придет твоя очередь, сама все поймешь!

«Пойму ли? Пока что я не понимаю ничего…»

Роза уже поджидала их в ресторане – мохеровая лиловая накидка, под ней фиолетовое платье без рукавов, черные волосы взбиты и красиво уложены. В ушах раскачиваются серьги, глаза ярко накрашены: черная подводка, как у панды, и тушь на накладных ресницах. Бросив взгляд на Джой, она расхохоталась и запела:

– Нелли-слоненок![53]

Но Джой не улыбнулась.

– Умоляю, не пой. Денни поет мне эту песню с утра до ночи.

Роза перевела взгляд на Конни.

– А что это на тебе? Школьный свитер Невилла? Надо же так вырядиться! Похожа на мятную конфету!

И полетели шутки, полился смех.

– А ты все же немного поправилась! Тебе идет. А волосы! Умереть не встать! Сколько же воробышков свили гнездышко в этой чудо-прическе?

Они нашли столик в углу, уселись и уже ни на секунду не могли замолчать. Слишком много всего надо было рассказать друг другу. Розу переполняли истории из жизни «Новых шелковинок», этой группы на подпевках у Сейди Лейн.

– Она просто чудовище… Вечно забывает заплатить нам. Живет в Королевском отеле, а нас отправляет в обшарпанную гостиницу где-то на задворках, у железной дороги. Разъезжает в «Роллс-Ройсе», а мы должны догонять ее на автобусе. И никогда не упустит случая нас поддеть. «Милочки, вы пели просто божественно, только какая же сучка забыла вовремя вступить? И не надо мне тут крутить задницей!» – передразнила ее Роза. – Я ответила ей тогда: «Но так делают все артисты, подпевающие на заднем плане. Например, «Девочки Вернон». Им даже хореограф поставил движения, чтобы они сочетались с текстом песни». Она в ответ чуть мне в горло не вцепилась, налетела, как фурия: «Не смей умничать со мной! Знаю я, что ты замышляешь… И когда это ты успела так отощать?» А я тогда как раз забыла подложить подушечки в лифчик. Мама говорит, женщин в ее возрасте либо разносит вширь, либо они делаются тощими. Нашу беднягу Сейди разносит с такой скоростью, что мы должны выглядеть, как три медвежонка, и на сцене становится так жарко!.. Мелли сказала: «Это возрастные перемены. Они так влияют на женщин». – «Какие перемены? – тут же взвилась Сейди. – В нашей работе нет никаких перемен!» У нее в ушах точно микрофоны встроены, а глаза как у голодного орла, выслеживающего дичь… Да, кстати, ей понравилась твоя песня – «Цвета любви».

– Что за песня? – удивилась Джой. – Конни, я и не знала, что ты пишешь песни!

– У нее хорошо получается. Мне нравится «Последний автобус домой». Мне кажется, Сейди купит несколько твоих песен. Правда, они ужасно грустные!

Конни улыбнулась. Она вложила в письмо к Розе несколько песен, которые написала летом, не объясняя, конечно, как они появились на свет.

– Ну, мы уж постараемся, чтобы она их купила.

– Спасибо, наличные мне пригодятся, – ответила Конни. Она уже сто лет ничего не сочиняла…

– Сейди страсть как рвется в хит-парад, но, сказать по правде, шансов у нее нет. Печально. Если бы она не была такой стервой, я бы пожалела ее. Габби, Мелли и я думаем, а не попробовать ли нам выступать самим. Хватит с нас этой старой селедки.

Джой рассмеялась. Как же хорошо снова видеть ее расслабленной!

– Ой! – вскрикнула она вдруг. – У меня от твоих рассказов какие-то колики в боку!

Официант принес китайское рагу с жареной лапшой. Ресторан был полон: праздничные встречи по случаю Рождества, шумные группки студентов, приехавших на каникулы и накачавшихся пива, обычный гул.

– Надо им открыть здесь индийский ресторан. Индийская еда такая вкусная! Карри, пападам, пышные чапати. Габби готовит их со специями. Ее семья жила после войны в Индии. Но что мы все только обо мне да обо мне!.. Мне так жаль, что ваш с Марти роман закончился… – поколебавшись, заикнулась Роза. – Я слышала, он теперь выступает один. В чарте добрался до сорокового места со своим «Карманом, полным звезд».

– Неужели? Я помогала ему и с этой песней, – ответила Конни, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, тогда как сердце ее бешено заколотилось, стоило ей услышать его имя. Она тайком следила за его успехами, почитывая колонки в «Нью мьюзикал экспресс». Одна ее половина радовалась его успехам, другая сердилась за то, что он нигде не выразил ей благодарность.

– Тогда тебе надо закрепить за собой песни авторским правом, и не тяни с этим! Может, съездишь в Манчестер к Дилли Шерман? У меня есть ее телефон. Уверена, она поможет. Так что же все-таки у вас случилось? Почему вы разошлись?

– Думаю, все, как обычно, ничего нового. Он не хотел чувствовать себя связанным.

– В чем-то он прав. Сегодня здесь, завтра там, все эти девицы, виснущие на нем… Может, подумал, что так будет честнее.

Конни больше не могла этого слышать.

– А сама-то ты как? Есть у тебя кто-то? – спросила она.

– Да нет, никого. Почти все симпатичные ребята в моем окружении предпочтут Невилла. Кстати, а как наша четвертая подружка? С ним всё в порядке?

Конни медлила с ответом.

– Мама говорит, у него какие-то неприятности, но ничего не уточнила. Конни, давай, признавайся.

– Прости, но я тоже не в курсе. Похоже, просто буря в стакане воды.

Джой сидела, улыбаясь, и вдруг дернулась:

– Вы не против, если я выйду на минутку? Колики что-то усиливаются, наверное, мне лучше отойти в туалет. Газы какие-то.

– Подозреваю, у тебя в животе не только газы, красотка! – хихикнула Роза. – Сейди бы страшно обрадовалась, если бы ты согласилась петь у нее за спиной!

– Я пойду с тобой, – подскочила Конни. – На всякий случай.

– Какой еще случай? – удивилась Роза.

– Не знаю. Просто я обещала Денни не спускать с нее глаз.

Туалет представлял собой крошечную кабинку, так что Конни осталась по другую сторону двери. Как же все-таки хорошо снова быть вместе, будто вернулись старые времена. Но нет, былого уже не вернешь… Теперь ей приходится врать про Невилла, скрывать свои тайны и делать вид, что всё в порядке. Если б только она могла им всё рассказать! Но сейчас нельзя…

Вдруг она услышала голос Джой:

– Конни! Я не могу дышать!

Конни рывком распахнула дверь. Джой сидела на полу, скрючившись пополам от боли.

– Я, наверное, съела что-то не то. Не могу шевельнуться… Болит живот, весь как есть…

– Это точно не лапша, – заключила Конни. – Думаю, у тебя началось. Лучше я позову на помощь.

– Нет, не оставляй меня одну, мне страшно!

– Сейчас, секунду.

За ними скопилась очередь. Конни обратилась к первой стоящей за ней женщине и попросила передать просьбу дальше:

– Спросите, есть ли в ресторане сейчас медсестра или доктор!

В этот момент Джой издала такой крик, что его услышали все. Наступила тревожная тишина. Внезапно в дверях женского туалета возникло лицо:

– Я могу помочь? Я студент-медик.

Конни обернулась. Пол Джервис!

– Я не могу ее сдвинуть. Ей рожать еще через три недели. Мы сидели смеялись, и вдруг у нее начались колики, – объяснила она, чувствуя, что щеки ее краснеют при виде Пола.

Люди расступились, уступая ему дорогу. Пол усадил Джой на туалетное сиденье и принялся ощупывать ее живот, приступы боли продолжались.

– Схватки. Сильные. Сколько таких у тебя уже было?

– Все такие, – всхлипнула Джой. – Что со мной?

– Роды, малыш решил родиться, Джой. Мне не нравятся твои распухшие щиколотки. Мы должны отвезти тебя в больницу. Пусть пришлют «Скорую помощь» сюда. Когда я увидел тебя сегодня, то сразу подумал – вот-вот родишь. Очень низко живот опустился. А теперь постарайся дышать так, как вас учили на курсах подготовки к родам.